Лебрен, Франческа

Франческа Лебрен Francesca Lebrun
Портрет Франчески Лебрен кисти Томаса Гейнсборо, 1780
Основная информация
Имя при рождении	Franziska Dorothea Danzi
Полное имя	Франциска Доротея Лебрен
Дата рождения	24 марта 1756(1756-03-24)
Место рождения	Мангейм
Дата смерти	14 мая 1791(1791-05-14) (35 лет)
Место смерти	Берлин
Страна
Профессии	оперная певица, пианистка, композитор
Певческий голос	сопрано
Инструменты	фортепиано

Франци́ска (Франче́ска) Дороте́я Лебре́н, урождённая Да́нци (нем. Franziska Dorothea Lebrun, geb. Danzi; 24 марта 1756, Мангейм — 14 мая 1791, Берлин) — немецкая певица (сопрано), пианистка и композитор. Дочь виолончелиста Инноценца Данци, старшая сестра виолончелиста и композитора Франца Данци, жена гобоиста-виртуоза и также композитора Людвига Августа Лебрена, мать пианистки Софии и актрисы Розины Лебрен. Её совместные с мужем выступления, проходившие в 1880-х годах по всей Европе, имели необычайный успех.

Биография

Франциска — дочь первого виолончелиста мангеймского оркестра Инноценца Данци. Её младшие братья тоже стали музыкантами: Франц был виолончелистом и крупным композитором, Иоганн Баптист — скрипачом, а Антон — певцом.

Впервые выступила как певица в 16 лет (1772) в шветцингенском Дворцовом театре в постановке «Крестьянки при дворе» Антонио Саккини. Была принята в труппу Мангеймской придворной оперы (как virtuosa da camera). В 1777 году она с большим успехом исполняла роль Анны в «Гюнтере фон Шварцбурге» Хольцбауэра, написанную специально для неё. Следующий год провела в Лондоне.

В 1778 году вышла замуж за гобоиста-виртуоза и композитора Людвига Августа Лебрена. Место при дворе (переехавшем в 1778 году в Мюнхен) оставалось за ней несмотря на постоянные концертные путешествия: вместе с мужем она выступала во многих европейских городах в операх и на концертах.

На открытии театра Ла Скала в Милане 3 августа 1778 года Франциска пела заглавную роль в специально написанной для этого случая опере Сальери «Признанная Европа». В начале 1779 года они с мужем выступали на парижских Concert Spirituel, где она ошеломила публику тем, что пела итальянский текст вместо сольных партий концертных симфоний. Два сезона (1779—1881) она провела, играя в оперных постановках лондонского Королевского театра. Именно тогда (1780) Томас Гейнсборо написал её портрет. В Лондоне она сочинила и издала двенадцать сонат для клавира и скрипки (соч. 1 и 2), вскоре они вышли в Париже, Амстердаме, Оффенбахе, Берлине, Мангейме и Вормсе. В Лондоне же в 1781 году у неё родилась дочь София.

13 марта 1785 года Лебрен выступала в венском Бургтеатре на весеннем музыкальном празднике, организованном Моцартом. Сезон 1786—1787 она провела в Неаполе, выступала в театре Сан-Карло. Вместе с мужем была приглашена в Берлин на карнавальные сезоны 1789—1790 и 1790—1791. Во время последнего, в декабре 1790 года, её муж скоропостижно скончался. Этого внезапного удара она не пережила, появилась на публике ещё два раза и умерла через несколько месяцев (14 мая 1791). По словам Феликса Липовского, «её жизнь была песней, её смерть — гармоническим разрешением».

Семья

• Муж — Людвиг Август Лебрен, гобоист и композитор. Дети:
  • София Лебрен (в замужестве Дюлькен) (1781—1863) — пианистка;
  • Розина Лебрен (в замужестве Штенч) (1783—1855) — певица и театральная актриса.

Сочинения

Из сочинений Франчески Лебрен до нашего времени сохранились только двенадцать сонат (двухчастных: аллегро и рондо). Все они были переизданы в недавнее время. Нет никаких сведений о том, что она написала что-то ещё.

• Шесть сонат для клавесина или фортепиано в сопровождении скрипки, соч. 1 (1780)
• Шесть сонат для клавесина или фортепиано в сопровождении скрипки, соч. 2 (1780)

Записи

• (p1996) Francesca LeBrun. Six sonatas for fortepiano and violin, Op. 1. — Monica Jakuc (молоточковое фортепиано), Dana Maiben (скрипка). — Dorian Discovery DIS-80162.
  • Первая в мире запись всех Шести сонат, соч. 1.
• (p2000) Hofkomponistinnen in Europa: Aus Boudoir und Gärten, Vol. 1. — Fine Zimmermann (клавесин), Ярослав Свеценый (скрипка). — Cybele [www.cybele.de/hofkomponistinnen-in-europa-vol-1-aus-boudoir-und-gaerten UBC 1801].
  • Соната Es-dur, соч. 1 № 2.
• (p2007) Feminae in musica. — Tania Fleischer (фортепиано), Aleksandra Maslovaric (скрипка). — Feminae Records [www.feminaerecords.com/releases/feminae-in-musica/ (без номера?)]
  • Соната D-dur, соч. 1 № 6.

Литература

• Felix Joseph Lipowsky. [books.google.com/books?id=ynW76likHQ8C Baierisches Musik-Lexikon]. — 1811. — P. 40—41.
• B. Höft. «Komponisten, Komponistinnen und Virtuosen», Die Mannheimer Hofkapelle in Zeitalter Carl Theodors. Hrsg. von L. Finscher. — Mannheim, 1972. — С. 59—70.
• Brigitte Höft. Franziska [Francesca] (Dorothea) Lebrun [née Danzi] // The New Grove Dictionary of Music and Musicians.

Ссылки

• Лебрен, Франческа: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Лебрен, Франческа

В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.