Левашов, Владимир Васильевич
| Владимир Васильевич Левашов | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
артиллерия |
| Звание | |
Граф Владимир Васильевич Левашов (30 ноября 1834 —26 мая 1898) — генерал от артиллерии, участник Крымской войны, член «Барановской комиссии». Кутаисский военный губернатор, градоначальник Одессы (1874-78). Представитель рода Левашовых, владелец дворца в Гаспре (с 1865 г.)
Содержание
Биография
Младший сын В. В. Левашова, фаворита Николая I. Родился 30 ноября 1834 года. Окончил Пажеский корпус и Михайловское артиллерийское училище по первому разряду. 13 августа 1852 года определен корнетом на службу в лейб-гвардейский гусарский полк.
5 июня переведен в конно-артиллерийскую легкую 6 батарею. 11 июня 1854 года назначен адъютантом к Его Императорскому Высочеству Великому князю Михаилу Николаевичу. В 1856 году командирован в Париж для составления Императору Наполеону III орудия. 2 декабря 1858 года назначен членом комитета об улучшении штуцеров и ружей.
24 августа 1860 года член совещательной оружейной комиссии временного артиллерийского комитета. С 1 сентября 1861 года мировой посредник по крестьянским делам по Санкт-Петербургскому уезду.
30 августа 1862 года произведен в полковники. 24 апреля того же года назначен исполняющим должность управляющего временным отделением главного управления наместника Кавказского по делам гражданского устройства Кавказского и Закавказского края. 8 ноября 1866 года произведён в генерал-майоры, с назначением состоять при наместнике Кавказском и с зачислением по полевой конной артиллерии.
Назначен кутаисским военным губернатором. 27 сентября 1871 года назначен в Свиту Его Императорского Величества. 28 сентября 1874 года уволен с должности кутаисского губернатора. 17 августа 1876 года назначен градоначальником Одессы. 14 сентября 1878 года отчислен от должности градоначальника Одессы.
30 августа 1880 года произведён в генерал-лейтенанты с назначением состоять при министерстве внутренних дел. 15 марта 1882 года командирован в Тифлис для участия в комиссии по пересмотру действующих узаконений о гражданском управлении на Кавказе и составлении по сему делу положении.
2 марта 1885 года назначен состоять по военному министерству с оставлением по полевой конной артиллерии, а 30 августа 1894 года в был произведён в генералы от артиллерии. Умер четыре года спустя, оставив наследникам значительное левашовское состояние. Похоронен в Духовской церкви Александро-Невской лавры[1].
Семья
Жена — графиня Ольга Викторовна Панина (1836—1904), фрейлина двора (1854), старшая дочь министра юстиции графа В. Н. Панина. По отзыву современников, была женщина светская, блистательного ума и недюжинных способностей. В браке родились:
- Мария (1859—1938), вышла замуж за князя Леонида Вяземского; их младшему сыну впоследствии было дозволено принять титул графа Левашова.
- Василий (1862—1880), похоронен рядом с родителями.
- Екатерина, в замужестве за Константином Ивановичем Ксидо, владелица усадьбы Осиновая Роща.
- Евгения (1873—1877)
Напишите отзыв о статье "Левашов, Владимир Васильевич"
Примечания
- ↑ Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь / Сост. В. Саитов. В 4-х т. — СПб., 1912—1913.- Т. 2.-С. 629.
Источники
- Столетие военного министерства. 1802—1902: Указатель биографических сведений, архивных и литературных материалов, касающихся чинов общего состава по канцелярии военного министерства с 1802 до 1902 г. включительно. Книга 2. — Санкт-Петербург: Тип. М. О. Вольф, 1909. стр 647—648.
- Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 сентября 1897 года. — СПб., 1897. — С. 70.
Отрывок, характеризующий Левашов, Владимир Васильевич
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
