Левашёв, Фёдор Степанович

Фёдор Степанович Левашёв
Дата рождения	1822(1822)
Дата смерти	26 января 1899(1899-01-26)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	Ставропольский пехотный полк, 39-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Кавказская война, Крымская война
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1848), Орден Святой Анны 3-й ст. (1851), Орден Святой Анны 2-й ст. (1852), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1857), Золотое оружие «За храбрость» (1857), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1861), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1866), Орден Святой Анны 1-й ст. (1870)

Фёдор Степанович Левашёв (1822—1899) — генерал от инфантерии, герой Кавказской войны.

Биография

В военную службу вступил 12 сентября 1842 года прапорщиком в пехоту. Служил на Кавказе и принимал участие в военных действиях против горцев.

В о время Восточной войны он сражался с турками в Закавказье.

С 1856 года в чине майора состоял в новосформированном Крымском пехотном полку. 13 сентября 1857 года Левашёв был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

За отличное мужество и распорядительность, оказанные им при высадке 21-го июня 1857 г. отряда войск наших близ укрепления Геленджик и за взятие неприятельских укреплений с шестью орудиями.

В этом бою он был ранен пулей в голову.

В августе того же года он отличился под Анапой и в конце сентября был произведён в подполковники, а 13 декабря ему была пожалована золотая драгунская сабля с надписью «За храбрость».

В 1859 году Левашёв был произведён в полковники, командовал Ставропольским пехотным полком. Вскоре после образования Закубанского Шапсугского военного отряда, он принял под свое командование всю пехоту. 2 января 1864 года получил чин генерал-майора с назначением помощником начальника 39-й пехотной дивизии, в 1866 году, совместно с генералом Д.И.Святополк-Мирским десантировался в устье р. Псырцха (Абхазия) для подавления восстания абхазцев, в начале 1868 года назначен командующим этой дивизией и с производством 16 апреля 1872 года в генерал-лейтенанты утверждён в занимаемой должности.

С 1875 года Левашёв числился по армейской пехоте без должности, в 1883 году состоял в запасе и с 1884 года был директором Николаевской Измайловской военной богадельни. 30 августа 1886 года произведён в генералы от инфантерии. 11 сентября 1888 года Левашёв был уволен в запас армейской пехоты.

Скончался в Санкт-Петербурге 26 января 1899 года, похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Награды

Среди прочих наград Левашёв имел ордена:

• Орден Святой Анны 4-й степени (1848 год)
• Орден Святой Анны 3-й степени с бантом (1851 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1852 год, императорская корона и мечи к этому ордену пожалованы в 1856 году)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (13 сентября 1857 года, № 10029 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Золотая драгунская сабля с надписью «За храбрость» (13 декабря 1857 года)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1861 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1866 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени с мечами (1870 год)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. — М., 2009. — С. 28. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Гизетти А. Л. Сборник сведений о георгиевских кавалерах и боевых знаках отличий кавказских войск. — Тифлис, 1901. — С. 137
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — 247, 487. — ISBN 978-5-903473-05-2
• Ольшевский М. Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. — СПб., 2003. — С. 509, 599. — ISBN 5-94214-053-7
• Протасов. История 73-го пехотного Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михайловича полка. — Тифлис, 1887. — С. 14—21.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 сентября. — СПб., 1888. — С. 120
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 января. — СПб., 1876. — С. 428
• Список генералам, штаб-офицерам и классным чиновникам первых шести классов, состоящим в запасе армии. Исправлен по 1-е мая 1889 г. — СПб., 1889. — С. 1.

Ссылки

[iskatelklada.tuapse.ru/razdely-sajta/kavkazskaya-vojna-1817-1864/vzyatie-dzhubgi.html "Взятие Джубги"], рапорт Левашева Ф.С. о военных операциях Джубского отряда в октябре 1863г. (ГАКК ф327 д53) [iskatelklada.tuapse.ru/easyblog/entry/kholodnaya-zima-1864-go-1.html "Холодная зима 1864-го"], рапорт полковника Левашева о движении колонны Джубского отряда из укр. Григорьевского на Псекупс в условиях морозной и многоснежной зимы 1864г.

Отрывок, характеризующий Левашёв, Фёдор Степанович

[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.