Левицкий, Николай Алексеевич

Николай Алексеевич Левицкий
Место рождения:	д. Никола-Пенье, Грязовецкий уезд, Вологодская губерния, Российская империя
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист
Направление:	социалистический реализм
Награды:

Николай Алексеевич Леви́цкий (1911—1982) — советский российский кинорежиссёр и сценарист документального кино. Народный артист СССР (1982). Член ВКП(б) с 1944 года.

Биография

Н. А. Левицкий родился 14 (27) декабря 1911 года в древне Никола-Пенье, (ныне Грязовецкий район, Вологодская область).

В 1936 году окончил ВГИК (мастерская С. М. Эйзенштейна). Работал на киностудиях «Ленфильм» и «Белгоскино». В начале Великой Отечественной войны был командиром рабочего отряда «Ленфильма». С 1942 года и до конца войны служил в войсковой разведке. С 1957 года в научно-популярном и документальном кино. Режиссёр студии «Леннаучфильм». Член СК СССР.

Н. А. Левицкий умер 15 августа 1982 года. Похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище.

Награды и премии

• заслуженный деятель искусств РСФСР (1965)
• народный артист РСФСР (1974)
• народный артист СССР (1982)
• Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1968) — за документальные фильмы «Вблизи России» (1963), «Александр Ульянов» (1963), «Кровавое воскресенье» (1964), «Во главе государства Советов» (1967)
• Ломоносовская премия (1965) — за фильм «Кровавое воскресенье» (1964)
• Ломоносовская премия (1973) — за фильм «Великий обличитель» (1971)
• Почётная грамота Президиума ВС РСФСР
• орден Октябрьской революции
• орден Отечественной войны I степени (11.6.1945)
• орден Отечественной войны II степени (2.9.1944; был представлен к ордену Отечественной войны I степени)
• орден Красной Звезды (24.2.1944)
• орден «Знак Почёта»
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• медаль «За оборону Ленинграда»

Фильмография

Режиссёр

• 1958 — Живопись Нидерландов, Фландрии и Голландии; Искусство Италии; Пергамский алтарь
• 1959 — Сокровища мировой культуры
• 1960 — Русский камень; Французская скульптура
• 1961 — Выстрел «Авроры»; Индийская поэма Верещагина
• 1962 — Ленин в Смольном
• 1963 — Вблизи России; Александр Ульянов
• 1964 — Кровавое воскресенье
• 1966 — Оружие сатиры
• 1967 — Во главе государства Советов

Режиссёр и сценарист

• 1971 — Великий обличитель (сценарий с Л. С. Гориным)
• 1972 — Крылом к крылу
• 1975 — Служу моему отечеству (сценарий с Т. А. Непомнящим)
• 1978 — Репин рисует Толстого
• 1979 — Евгений Баратынский
• 1980 — Фёдор Достоевский
• 1982 — Константин Батюшков

Источники

• Кино : Энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1987.

Отрывок, характеризующий Левицкий, Николай Алексеевич

– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.