Леви-Чивита, Туллио
Туллио Леви-Чивита | |
Туллио Леви-Чивита (1930 год) | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
29 декабря 1941 (68 лет) |
Место смерти: | |
Научная сфера: | |
Научный руководитель: | |
Известные ученики: |
Ту́ллио Ле́ви-Чиви́та (итал. Tullio Levi-Civita; 29 марта 1873, Падуя — 29 декабря 1941, Рим) — итальянский математик еврейского происхождения, знаменитый главным образом своими работами в области тензорного исчисления и его приложениями к теории относительности, но сделавший также значительный вклад и в другие отрасли математики. Был учеником Риччи, изобретателя тензорного исчисления. Основные работы включают основополагающие статьи по чистой и прикладной математике, небесной механике (особенно по проблеме трёх и более тел) и гидродинамике.
Содержание
Биография
Туллио Леви-Чивита был сыном Джакомо Леви-Чивиты, известного юриста, а затем и итальянского сенатора. В 1892 году он закончил Падуанский университет, факультет математики, ученик Грегорио Риччи-Курбастро[1]. В 1894 году Леви-Чивита получил диплом преподавателя и после этого начал работать на Падуанском факультете (of Science teacher’s college). В 1898 году он стал работать на кафедре рациональной механики Падуанского университета, где познакомился с будущей супругой — Либерой Тревисани, которая была одной из его студентов. Они поженились в 1914 году. В 1918 году Туллио был приглашён на кафедру высшего анализа Римского университета, где и работал впоследствии; кроме того, ещё два года он преподавал там же на кафедре механики [2]. В 1900 году Леви-Чивита и Риччи-Курбастро опубликовали одну из самых известных работ по теории тензорного исчисления: Méthodes de calcul differential absolu et leures applications, которую Альберт Эйнштейн и Марсель Гроссман использовали как математическую основу для общей теории относительности. Серия статей Леви-Чивиты по проблеме статического гравитационного поля активно обсуждалась в его переписке с Эйнштейном в 1915—1917 годах. Переписка была начата самим Леви-Чивитой, так как он нашёл математические ошибки в использовании Эйнштейном тензорного исчисления в теории относительности. Он пунктуально сохранил все ответы Эйнштейна, так что, хотя его письма к Эйнштейну не сохранились, полное содержание корреспонденции может быть восстановлено по архиву Леви-Чивиты. Согласно сохранившимся письмам их авторы были высокого мнения друг о друге. В одном из писем, касающемся новой работы Леви-Чивиты, Эйнштейн писал: «Я восторгаюсь элегантностью Вашего метода вычислений; как, должно быть, приятно скакать через эти поля на жеребце чистой математики, в то время как остальные должны утомительно переставлять ноги».
Написанный Леви-Чивитой учебник тензорного исчисления, The Absolute Differential Calculus (исходно — записи лекций, прочитанных на итальянском языке в соавторстве с Риччи-Курбастро), остаётся одним из актуальных текстов для знакомства с предметом более чем через 100 лет после его первого издания. Эта книга переведена на многие языки, включая и русский. Его перу также принадлежит одна из первых книг, посвящённых движению тел в общей теории относительности[3]. В 1933 году Леви-Чивита внёс существенный вклад в разработку теории уравнения Дирака[2].
В 1935 году посетил с научным визитом ЦАГИ.
В 1938 году из-за расистских законов фашистского правительства Италии Леви-Чивита потерял место профессора, был исключён из всех научных организаций Италии и изолирован от мирового научного сообщества. Вскоре, в 1941 году, он одиноко умер в своей квартире в Риме.
Среди его учеников были Octav Onicescu и Gheorghe Vrânceanu.
По воспоминаниям Д.Я.Стройка, когда уже после смерти Леви-Чивиты Эйнштейну задали вопрос о том, что ему больше всего нравится в Италии, он ответил: «спагетти и Леви-Чивита»[4].
Память
В 1970 г. Международный астрономический союз присвоил имя Туллио Леви-Чивита кратеру на обратной стороне Луны.
См. также
Напишите отзыв о статье "Леви-Чивита, Туллио"
Примечания
- ↑ [genealogy.math.ndsu.nodak.edu/id.php?id=59054 Tullio Levi-Civita] (англ.) в проекте «Математическая генеалогия»
- ↑ 1 2 Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Levi-Civita.html Леви-Чивита, Туллио] (англ.) — биография в архиве MacTutor.
- ↑ Levi-Civita T. Le problème des n corps en relativité générale. — Paris, Gauthier-Villars, 1950. Memorial des Sciences Mathématiques, fasc. 116.
- ↑ [books.google.ru/books?id=UnkYqxyWGz8C&pg=PA14&lpg=PA14&dq=%22spaghetti+and+Levi-Civita%22&source=bl&ots=C488CTNrrG&sig=NZxMTzuxPPKeXiSZdn4hE5RI2Wk&hl=ru&sa=X&ei=DBnlU87PC8PXyQOvx4GgDA&ved=0CCMQ6AEwAQ#v=onepage&q=%22spaghetti%20and%20Levi-Civita%22&f=false A Century of Mathematical Meetings] / Ed. Bettye Anne Case. — Providence, R.I.: AMS, 1996. — С. 14. — xii + 332 с. — ISBN 0-8218-0465-0.
Литература
- C Cattani and M De Maria, Geniality and rigor: the Einstein — Levi-Civita correspondence (1915—1917), Riv. Stor. Sci. (2) 4 (1) (1996), 1-22; as cited in MacTutor archive.
- Amir D. Aczel, God’s Equation, MJF Books, New York, 1999.
- Angelo Loinger, Einstein, Levi-Civita, and Bianchi relations, arXiv: physics/0702244v1 [physics.gen-ph]
- Hermann R. (ed.), Ricci and Levi-Civita’s tensor analysis papers, (1975) Math Sci Press, Brookline
- Tulio Levi-Civita e Ugo Amaldi, Lezioni di meccanica razionale (2 тома), (1930), Nicola Zanichelli editore, Bologna
- Русский перевод: Т. Леви-Чивита и У. Амальди, Курс теоретической механики (2 тома), (1935), Москва-Ленинград
Ссылки
- [scienceworld.wolfram.com/biography/Levi-Civita.html Scienceworld biography]
- [www.cartage.org.lb/en/themes/Biographies/MainBiographies/L/Levi-Civita/1.html Another short biography]
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51043.ln-ru Профиль Туллио Леви-Чивита] на официальном сайте РАН
Отрывок, характеризующий Леви-Чивита, Туллио
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
- Родившиеся 29 марта
- Родившиеся в 1873 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Падуе
- Умершие 29 декабря
- Умершие в 1941 году
- Умершие в Риме
- Учёные по алфавиту
- Математики Италии
- Дифференциальные геометры
- Члены-корреспонденты Санкт-Петербургской академии наук
- Члены-корреспонденты РАН (1917—1925)
- Члены-корреспонденты АН СССР
- Почётные члены АН СССР