Левон I
| Левон I Լեոն Ա | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1129 — 1140 (фактически 1137) | |||
| Предшественник: | Торос I | ||
| Преемник: | Торос II | ||
| Вероисповедание: | Христианство | ||
| Рождение: | (неизвестно) | ||
| Смерть: | 14 февраля 1140 Константинополь | ||
| Род: | Рубиняны | ||
| Отец: | Костандин I | ||
| Мать: | правнучка Византийского военачальника Варды Фоки | ||
| Дети: | Константин, Торос II, Стивен (Степан), Млех, Раймонд (Рубен) и две дочери | ||
Левон I (Также Лео I[1] или Леон I[2]; арм. Լեոն Ա, ?—14 февраля 1140, Константинополь[3]) четвёртый правитель Киликийской Армении или «Властелин Гор» из династии Рубинянов (1129[3][4]—1137[1][4]), сын Костандина I.
Содержание
Биография
Ранние годы
Левон был младшим сыном Константина I, властелина Киликии[3]. Вполне вероятно что его матерью была правнучка византийского военачальника Варды Фоки[3]. До воцарения являлся военачальником своего брата Тороса I. Ещё при жизни своего брата, Левон снискал славу храброго воина, участвовал в битве при Аазазе[5] По свидетельству Матеоса Урхаеци в 1118 г. он помогал антиохийскому князю Роджеру при осаде Алеппо: «В этот день армянский князь Левон снискал славу храброго воина Христа. Его славили франкские воины. Начиная с этого дня, Роджер полюбил армянских воинов».
Восхождение на престол
Торос I, брат Левона, умер в 1129 году, его сын Константин умер несколько месяцев спустя, в ходе дворцовых интриг и власть перешла к Левону[1]. Другие авторы (например Яков Казарян, Ваан Куркджян) предполагают что у Тороса I не было наследников мужского пола и после его смерти на престол взошёл непосредственно Левон[2][4].
Правление
Первые годы правления Левона пришлись на неблагоприятные для страны времена. В феврале 1130 года антиохийский князь Боэмунд II, чей целью было восстановить утраченные владения княжества, решил что настал подходящий момент для того чтобы вернуть Аназарб (бывший антиохиский город, завоеванный армянами ещё при Торосе I) и организовал военный поход на Киликию[1]. Левон же опасаясь антиохийского вторжения заключил союз с правителем государства Данишмендов, Эмиром Гази II и в том же 1130 году, недалеко от Мамистры войска Боэмунда были разбиты совместными армяно-туркменскими силами. В бою погиб также князь Боэмунд, а его голову Эмир Гази отправил к Халифу в Багдад[6]. Убийство Боэмунда послужило поводом для последующего восточного похода византийского императора Иоанна Комнина, тем более что в Конийском султанате разгоралась борьба за власть между сыновьями покойного султана и для византийцев это было подходящим моментом для того чтобы вернуть утраченные малоазиатские владения империи.[7]
Вскоре после смерти Боэмунда II, Левон занял Тарс, Маместию и Адану в Равнинной Киликии[1], об этом свидетельствуют хроника Смбата Гундстабля, Михаил Сириец и ряд арабских источников[8]. В 1133 году Левон захватывает замок Сарвентикар у правителя Мараша Балдуина[1].
В 1136 году, новый князь Антиохии, Раймунд I каторый также претендовал на занятые Левоном владения, с одобрением короля Фулька Иерусалимского начал войну против Киликии. Вместе с Балдуином Марашским он напал на владения Левона однако последний с помощью своего племянника, графа Жослена Эдесского отбил нападение антиохийцев. Торжествующий победой Левон согласился на личные переговоры с Балдуином, однако тот предательски захватил армянского князя в плен и отправил в Антиохию[1][8].
Пользуясь отсутствием Левона данишмендский эмир Мухаммад вторгся в Киликию и уничтожил весь урожай[1]. Потрясенный этим бедствием Левон купил свою свободу отказавшись от Сарвентикара, Маместии и Аданы в пользу Раймунда а также заплатив большой выкуп[2]. Однако, освободившись из плена и вернувшись в Киликию, армянский князь вернул себе эти города. Война разразилась вновь пока в начале 1137 года усилиями Жослена было установлено перемирие между двумя странами. Обе монарха понимали что поход императора Иоанна грозил и Киликии и Антиохии, так что им пришлось сформировать единый альянс против византийцев[2][8].
Оккупация Киликии византийцами
Союз с Антиохией был недолгим. Несмотря на сопротивление армян (в Аназарбе армянский гарнизон сопротивлялся в течение 37 дней), императору удалось взять один за другим ряд киликийских городов и крепостей[1][8] и направился на Антиохию. Начавший свой малоазиатский поход под предлогом защиты православного населения Антиохии[7] Иоанн Комнин решил предъявить претензии Раймунду на Антиохийское княжество, которую некогда фактически присвоил себе Боэмунд Тарентский, тогда как должен был передать её Алексею I, отцу Иоанна. Раймунд, союзники которого были заняты своими проблемами, был вынужден признать вассальную зависимость от Византии[7]. После подчинения Антиохии император направил свои войска обратно на Киликию. Византийцы застали Левона в родовом замке Рубинянов — Вахке (ныне Феке, Турция) после долгого сопротивление обороняющихся, под ударами Византии последний оплот Киликийского княжества пал. Византийский хронист Никита Хониат пишет об осаде Вахки: "Армяне не только не просили пощады, но даже не соглашались ни на какой мирный договор…, и нисколько не боялись сражения… ".
Так несмотря на отчаянное сопротивление, Киликийское княжество пало в 1137 г., а уведенный со своим семейством (женой и двумя сыновьями — Рубеном и Торосом) в Константинополь[4], князь Левон умер в тюрьме вскоре после казни своего сына Раймонда (Рубена)[1], 14 февраля 1140 года[3]. Его княжество на короткое время было ликвидировано и присоединено к Византии[8].
В отличие от своего отца и брата, принц Торос пережил константинопольское пленение и в 1143 году ему удалось бежать. Возвратившись в Киликию царевич Торос, взошедший на престол как Торос II, возглавил армянские войска и изгнал из страны византийские гарнизоны освободив оккупированные регионы в частности вернув Вахку, Бардзрберд (ныне Андырын, Турция), Сис, Аназабу, Адану, Мопсуестию (Мамистра) и Тарс[4].
Брак и дети
Имя и происхождение его жены, не известно[3]. Не исключено что его жена была дочерью графа Гуго I Ретельского — Сесилия, или возможно дочерью Гавриила Мелитенского[3].
- Неназванная дочь, жена «франкского рыцаря из Антиохии»[3]
- неназванная дочь, жена Василия Тха, князя Ефратеса.[3]
- (?)[3] Константин[1] (? Эдесса, 1138/1144)[3]
- Торос II (? — 6 февраля 1169)[3]
- Стефан (до 1110 — 7 февраля 1165 г.)[3]
- Млех (до 1120 — 15 мая 1175, Сис)[3]
- Рубен (после 1120—1138(?)/1141[3])
Напишите отзыв о статье "Левон I"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Runciman Steven. A History of the Crusades – Volume II.: The Kingdom of Jerusalem and the Frankish East: 1100–1187.
- ↑ 1 2 3 4 Vahan M. Kurkjian. [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Gazetteer/Places/Asia/Armenia/_Texts/KURARM/27*.html A History of Armenia]. Website. Bill Thayer (5 апреля 2005). Проверено 19 июля 2009.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Charles Cawley. [fmg.ac/Projects/MedLands/ARMENIA.htm#_Toc184469941 Lords of the Mountains, Kings of (Cilician) Armenia (Family of Rupen)]. Medieval Lands. Foundation of Medieval Genealogy (1 апреля 2009). Проверено 19 июля 2009. [www.webcitation.org/67CScNQ7s Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 Ghazarian Jacob G. The Armenian Kingdom in Cilicia during the Crusades: The Integration of Cilician Armenians with the Latins (1080–1393).
- ↑ Княжество Рубенидов Киликии в международных отношениях на Ближнем Востоке в 20-30е годы XII в. //Византийский временник //Институт истории // том 55; стр-ца 167; — 1994 г. [www.hist.msu.ru/Byzantine/BB%2055_1%20%281994%29/BB%2055_1%20%281994%29%20171.pdf]
- ↑ William of Tyre, A History of Deeds Done Beyond the Sea (pp. 598—601), trans. E.A. Babcock and A.C. Krey. Columbia University Press, 1943.
Steven Runciman, A History of the Crusades, vol. II: The Kingdom of Jerusalem (p. 183). Cambridge University Press, 1952 - ↑ 1 2 3 Успенский Ф. И. [rikonti-khalsivar.narod.ru/Usp4.10.htm История Византийской Империи. Отдел VI. Комнины. Глава X. Восточные дела]. — 2005.
- ↑ 1 2 3 4 5 [patmaban.com/index.php?name=news&op=view&id=98 История княжества Рубинянов при Торосе I и Левоне I]
| |||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Левон I
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
