Лев I (папа римский)
| Лев I лат. Leo PP. I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Святитель Лев I Великий.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 29 сентября 440 — 10 ноября 461 | ||
| Церковь: | Христианская церковь | |
| Предшественник: | Сикст III | |
| Преемник: | Гиларий | |
| Рождение: | 390 Этрурия, Тоскана, Италия | |
| Смерть: | 10 ноября 461 Рим, Италия | |
| Похоронен: | Собор Святого Петра | |
Лев I на Викискладе
| ||
Святитель Лев I Великий (лат. Leo PP. I), (390 — 10 ноября 461) — Папа Римский с 29 сентября 440 года по 10 ноября 461 года. Дни памяти — 18 февраля (2 марта) в високосный год, 18 февраля (3 марта) в невисокосные годы, и 12 ноября.
Содержание
Биография
Происходил родом из Этрурии. В юности получил прекрасное по тем временам образование (был учеником Св. Целестина I Римского) и имел возможности сделать неплохую светскую карьеру, но, стремясь к духовной жизни, он избрал для себя иной жизненный путь и стал архидиаконом при святом папе Сиксте III (432—440), а после его смерти был избран, 19 августа 440 года, на папство. Выборы проходили в отсутствие Льва. Он находился по заданию императора Валентиниана III в Галлии. По возвращении в Рим — 29 сентября 440 года — принял посвящение. Стал первым епископом Рима, принявшим титул Великого понтифика (Pontifex Maximus), традиционно принадлежавший сначала царю, позже верховному жрецу, а начиная с принципата - императору (пока в 382 году Грациан не отменил этот порядок)[1]. Став папой, боролся с восточной ересью — манихейством и пережитками язычества. Потоки беженцев из Африки (Карфаген и Нумидия были захвачены вандалами) захлестнули Рим. Папа разрешил беженцам селиться в Риме при условии полного отречения от ереси. Публично сожжены их писания.
Пётр, будучи, таким образом, главою Церкви, поставленным самим Христом, и являясь вместе с тем первым епископом Рима, по мнению Льва I утвердил верховенство римского первосвященника над всеми остальными христианскими патриархами. Западноевропейские христиане признали это право за Львом I, а христиане Восточной римской империи оспаривали данную идею[2].и Я говорю тебе: ты — Пётр, и на сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах.
В 452 году встречался с Аттилой, дал ему прозвище «бич Божий» и уговорил его не разрушать Рим. В честь этой победы Лев отдал распоряжение — перелить статую Юпитера Капитолийского в фигуру апостола Св. Петра, которая была установлена в базилике Св. Петра в Ватикане. Рядом с базиликой Св. Петра Лев открыл два монастыря — Св. Иоанна и Св. Павла[3].
В 455 году встретился с вандалом Гейзерихом, однако не смог переменить его намерение захватить город. Однако, когда Гейзерих вторгся в Рим, папа сумел убедить его не предавать город разрушению, не жечь зданий и не проливать невинной крови.[3]
Сохранились письма Льва I. Переписывался с Евтихием и св. Флавианом Константинопольским, в послании Четвёртому Вселенскому собору принял сторону последнего. Подчинил приматству Св. Петра епископов Иллирии и Галлии.
Лев был первым папой, похороненным в базилике Св. Петра в Ватикане.
Канонизация
Издревле почитался в православной церкви 18 февраля. В 1754 году папа Бенедикт XIV присвоил Льву I достоинство Учителя Церкви (doctor ecclesiae). Католическая Римская Церковь, до 1971 года, почитала его 11 апреля. После день памяти отмечается 10 ноября. После Льва осталось большое собрание его трудов (96 проповедей и 120 посланий[2]).
В документальном кино
Напишите отзыв о статье "Лев I (папа римский)"
Примечания
Переводы
- Лев Великий. Слова на Рождество Христово. / Пер. Д. Зотова. М., 2000.
Литература
- Певницкий В. Ф. Святитель Лев Великий и его проповеди. — Киев, 1871.
- Ковальский Я. Период II. Под опекой Римской империи // Папы и Папство.
- Норвич Д. История папства. — М., АСТ, 2014.
Ссылки
- Лев, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [days.pravoslavie.ru/Life/life465.htm Святитель Лев I Великий, папа Римский]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лев I (папа римский)
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
