Лев VI

Эта статья — о византийском императоре. О папе римском см. Лев VI (папа римский).

Лев VI греч. Λέων ΣΤ'<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Лев VI перед Христом. Мозаика в соборе св. Софии</td></tr>
Византийский император
886 — 912
Предшественник:	Василий I
Преемник:	Александр
Рождение:	19 сентября 866(0866-09-19)
Смерть:	11 мая 912(0912-05-11) (45 лет) Константинополь
Род:	Македонская династия
Отец:	Михаил III или Василий I
Мать:	Евдокия Ингерина
Супруга:	Феофано, Зоя Заутца, Евдокия, Зоя Карбонопсина
Дети:	Василий, Константин

Лев VI Му́дрый или Фило́соф (греч. Λέων ΣΤ' ο Σοφός, Leōn VI) (19 сентября 866 — 11 мая 912) — византийский император (с 886 до 912) из Македонской династии. Своё прозвище получил за сочинение трактатов (в том числе о военном деле «Тактика Льва»), стихов и речей, а также за завершение начатого ещё его отцом Василием I Македонянином свода законов на греческом языке, называемых «Базилики», комментариев и дополнений к нему.

Биография

Приход к власти

Мать Льва VI, Евдокия Ингерина, была любовницей императора Михаила III и женой кесаря Василия Македонянина. Кто был отцом Льва не известно — Василий признал его своим сыном, но относился к нему сдержанно и недоброжелательно, подозревая в нём незаконнорождённого сына Михаила III. В ночь с 23 на 24 сентября 867 года Василий Македонянин сверг Михаила III и захватил престол. В 879 году умер Константин, старший сын Василия I Македонянина, и Лев стал наследником престола. Пользуясь подозрительностью узурпатора, придворный Сантаварин донёс на Льва, будто тот собирается убить отца и носит для этого засапожный нож. На охоте Василий I попросил кинжал, и Лев вынул из сапога свой. Василевс приказал заключить наследника под стражу и ослепил бы его, но советники отговорили императора от этого.

29 августа 886 года Василий I Македонянин погиб на охоте, сказав на смертном одре, что пал жертвой заговора.

Внутренняя политика

Первым делом Лев VI перезахоронил останки императора Михаила III в Константинополе, поскольку был незаконнорождённым сыном Михаила III или хотел таковым слыть. В поисках политической поддержки и стремясь подчинить церковь, он низложил патриарха Фотия и возвёл на патриаршество своего 18-летнего брата Стефана. Поскольку Стефан I умер в 893 году, Лев VI заменил его ставленником рода Заутца Антонием II, а после смерти последнего в 901 году — своим сановником Николаем I Мистиком.

Средневековый историк сообщает об армянофилии Льва VI.

Внешняя политика

Войны с болгарами и арабами

Лев VI не был столь удачлив в войне как Василий I Македонянин. Он начал войну с болгарским царём Симеоном I (894) и потерпел поражение. В 894 году Лев VI пригласил мадьяр напасть на болгар с севера, но в решающей битве при Булгарофиге был разбит и ему пришлось возобновить выплату ежегодной дани Болгарии.

В 902 году арабы захватили последний оплот империи в Сицилии — Тавромений. В 904 году перешедший в ислам Лев Триполийский с арабскими пиратами разграбил Фессалоники.

Война с Русью

По русской летописи, в 907 году русский князь Олег осаждал Константинополь и прибил свой щит на вратах Царьграда, но византийские хроники, подробно повествующие о походах Руси 860 и 941 годов, не упоминают о походе Олега, поэтому многие историки склонны считать этот поход легендой.

Лев VI заключил с Олегом торговый договор от 2 сентября 911 года, являющийся первым упоминанием о Руси, как государстве. В более ранних источниках это слово служило лишь обозначением купцов и воинов с Севера.

Четыре брака Льва VI и споры с церковью из-за наследника

В первый раз Лев VI женился после смотра невест в 882 году на Феофано. Брак этот был обусловлен лишь волей Василия I, однако Льву VI пришлось прожить с ней до 895 или 896 года, когда Феофано умерла и была причислена к лику святых. После её смерти Лев VI женился в 898 году на Зое Заутца, умершей в 899 году. Не имея наследников, император женился в третий раз на Евдокии Ваяне, но она скончалась при родах в 901 году. Рождённый ею сын, Василий, также вскоре скончался.

Лев стал сожительствовать с Зоей Карбонопсиной (что значит «Углеокая»), брак (4-й) с которой был невозможен по законам церкви). Впоследствии это привело к отлучению императора от Церкви.

В мае 905 года у них родился сын Константин Багрянородный, которого патриарх Николай Мистик согласился окрестить лишь 6 января 906 года, а ещё через несколько месяцев придворный священник Фома против воли патриарха обвенчал Льва VI и Зою. За это патриарх запретил Льву VI входить в церковь и тому пришлось присутствовать на службе в митатории — помещении на южной стороне храма Св. Софии, где императоры отдыхали после службы. Николай обещал снять епитимью на Рождество, но так и не сделал это. Наконец, 1 февраля 907 года император долго убеждал патриарха на пиру признать его брак. Убедившись, что всё тщетно, он сослал его и поставил патриархом игумена Евфимия, который, наконец, признал брак законным.

В 908 году Лев VI короновал трёхлетнего Константина как со-императора, чтобы упрочить позиции своего юридически незаконнорождённого сына.

Умирая в 912 году от болезни желудка, Лев VI передал трон брату Александру.

Сочинения

Лев VI был учеником патриарха Фотия и известен как церковный оратор и поэт. Им написаны 11 евангельских стихир на недельных утренях, созданных на основе перефразирования утренних евангельских чтений; стихир на Лазареву субботу и ряд других. Одним из самых замечательных его произведений является стихира: «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся…», излагающая в краткой форме главное содержание тринитарного догмата.

Льву VI приписываются пророческие стихи и некоторые короткие гадательные тексты, так называемые «Оракулы Льва Мудрого» (Oracles of Leo the Wise; Oracula Leonis), предсказывающие будущее мира.

По оценке А. Дэна, трактат Льва VI «Тактика Льва» считается наиболее распространённым из всех памятников византийской военной литературы.

Литература

Сочинения Льва:

• Краткое собрание Льва Миротворца, августейшего греческого кесаря, показующее дел воинских обучение. / Пер. И. Ф. Копиевского. Амстердам, 1700.
• Лев VI Мудрый. Тактика Льва / Изд. подготовил д-р ист. наук, проф. В. В. Кучма(†); Отв. ред. Н. Д. Барабанов. — СПб.: Алетейя, 2012. — 368 с. — (Византийская библиотека. Источники). — 1000 экз. — ISBN 978-5-91419-747-3. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Лев VI

Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.