Легенда № 17

Легенда № 17
Жанр	драма биографический спорт
Режиссёр	Николай Лебедев
Продюсер	Леонид Верещагин Антон Златопольский Никита Михалков Светлана Дали Мел Борз Александр Харламов
В главных ролях	Данила Козловский Олег Меньшиков Светлана Иванова Владимир Меньшов Роман Мадянов Нина Усатова Борис Щербаков Даниэль Ольбрыхский
Оператор	Ирек Хартович
Композитор	Эдуард Артемьев
Кинокомпания	ТриТэ
Длительность	134 минуты
Бюджет	€ 10 000 000
Сборы	922 622 011 рублей ($ 29 523 237)
Страна	Россия Россия
Язык	русский
Год	2013
IMDb	ID 2182001
[legenda17.ru Официальный сайт]
Выход фильма «Легенда № 17»

К:Фильмы 2013 года

«Леге́нда № 17» — российский художественный фильм 2013 года режиссёра Николая Лебедева производства студии «ТриТэ». Фильм основан на реальных событиях и рассказывает о восхождении к славе советского хоккеиста Валерия Харламова и о первом матче Суперсерии СССР — Канада 1972 года.

Премьера состоялась 10 апреля 2013 года в Москве в кинотеатре «Октябрь». Удостоен шести премий «Золотой орёл», в том числе как лучший российский фильм года.

В 2014 году был удостоен Государственной премии Российской Федерации.

Сюжет

В фильме рассказывается о становлении советского хоккеиста Валерия Харламова.

Фильм открывают яркие воспоминания 1956 года о детских переживаниях во время забега быков в Испании, откуда была родом мама Харламова. Затем действие переносится в Москву, в 1967 год, где молодой хоккеист знакомится со знаменитым тренером Анатолием Тарасовым, который отправляет Валерия вместе с его другом Александром Гусевым в город Чебаркуль Челябинской области, где им предстоит выступать за местную «Звезду». Преодолев сложности адаптации в команде низшей лиги, Валерий показывает результативный хоккей и в конце сезона возвращается в Москву, где Тарасов приглашает его присоединиться к ЦСКА, но на первых порах проверяет характер Харламова и его способность полностью отдавать свою жизнь хоккею.

Харламов проходит все испытания Тарасова и постепенно становится одним из ведущих нападающих ЦСКА, а затем и сборной СССР. Тренер создаёт тройку нападения Михайлов—Петров—Харламов. Параллельно вокруг Тарасова плетёт интриги куратор хоккея из ЦК КПСС Эдуард Борисович Балашов, сына которого тренер когда-то отчислил из команды. Балашов пытается перетянуть Харламова на свою сторону, акцентируя внимание на излишней жёсткости Тарасова, но хоккеист отказывается подписывать какие-либо бумаги против своего тренера (впоследствии Харламов расскажет всё Тарасову, но тот скажет Харламову, что он и так всё знал).

На фоне развития хоккейной карьеры Харламова показана и история его знакомства и любви с Ириной Смирновой, которая старается поддержать хоккеиста в трудные моменты.

После скандального матча между сборной СССР и «Спартаком», когда Тарасов в знак протеста против судейства увёл сборную со льда, расстроенный Харламов попадает в аварию и серьёзно травмирует ногу (в фильме этот эпизод биографии хоккеиста переставлен на 4 года назад). После операции Валерий начинает разрабатывать ногу с тем, чтобы как можно скорее вернуться на лёд, так как на 1972 год назначена первая в истории серия встреч сборной СССР с канадскими профессионалами. Превозмогая боль, Харламов начинает тренироваться, и новый тренер сборной Всеволод Бобров, назначенный вместо Тарасова, включает Валерия в состав команды, улетающей на игры в Канаду. Тарасов приходит проводить команду в аэропорт и говорит напутственные слова Харламову.

Советские хоккеисты прилетают в Монреаль. Канадцы уверены в победе своей команды и всячески пытаются доказать это СССР: на пресс-конференции канадский журналист заявляет, что в случае победы советской команды съест вечерний выпуск газеты, а на телешоу два лидера канадской сборной Фил Эспозито и Бобби Кларк намекают, что у советской команды нет шансов на победу. Наконец, перед самим матчем Боброву под дверь номера кладут газету с карикатурой, где советские хоккеисты в виде «сопливого» ученика учатся играть в хоккей у канадского «учителя».

Начинается матч. Канадцы выигрывают вбрасывание и уже через полминуты открывают счёт в матче. На шестой минуте счёт 2:0. Но вскоре сборная СССР сравнивает счёт, а во втором периоде Харламов выводит команду вперёд 2:3. Свою вторую шайбу Валерий забросил, накрутив нескольких соперников, после этого гола все зрители аплодируют Харламову стоя. В перерыве тренер канадцев говорит своим подопечным, что это не матч, а война, и с этим «номером семнадцатым» надо разобраться. Во время игры Бобби Кларк с размаху бьёт Харламова клюшкой по задней части колена больной ноги. Однако последний отказывается покинуть игру, несмотря на угрозу стать инвалидом, и возвращается на лёд. В конце матча Валерий, несясь с шайбой к воротам канадцев, падает от боли, но, падая, делает голевую передачу, после которой в ворота канадцев влетает седьмая шайба. По окончании матча Фил Эспозито говорит Харламову, что поражён его игрой, скоростью и двумя голами.

Эпизодично показывается почти телепатическая связь между тренером Тарасовым, переживающим события на матче, находясь в осенней Москве, и игроками на арене стадиона. Параллельно Харламову представляется коррида.

Сборная СССР забивает ещё несколько шайб при активном участии Харламова и одерживает победу с разгромным счетом 7:3.

В ролях

Актёр	Роль
Данила Козловский	Валерий Харламов Валерий Харламов
Светлана Иванова	Ирина Сергеевна Смирнова будущая жена Валерия Ирина Сергеевна Смирнова
Олег Меньшиков	Анатолий Тарасов Анатолий Тарасов
Борис Щербаков	Борис Сергеевич отец Валерия Харламова Борис Сергеевич
Нина Усатова	врач
Роман Мадянов	Владимир Альфер тренер «Звезды» Владимир Альфер
Дарья Екамасова	Татьяна сестра Валерия Харламова Татьяна
Гётц Отто	Фил Эспозито Фил Эспозито
Андрей Рунцо	Бобби Кларк Бобби Кларк
Владимир Меньшов	Эдуард Борисович Балашов куратор хоккея из ЦК КПСС Эдуард Борисович Балашов
Алехандра Грепи	Бегония мать Валерия Харламова Бегония
Александр Харламов	Влад хоккеист «Звезды» Влад
Александр Лобанов	Александр Гусев (в фильме — Гуськов) Александр Гусев (в фильме — Гуськов)
Александр Рагулин-младший	Александр Рагулин Александр Рагулин
Денис Сердюков	Александр Мальцев Александр Мальцев
Валентин Смирнитский	председатель Спорткомитета СССР
Никита Емшанов	Алексей хоккеист «Звезды» Алексей
Артём Федотов	Владимир Петров Владимир Петров
Сергей Генкин	Борис Кулагин Борис Кулагин
Павел Никитин	Николай Озеров Николай Озеров
Александр Яковлев	Всеволод Бобров Всеволод Бобров
Тимур Ефременков	Борис Михайлов Борис Михайлов
Александр Пахомов	Владислав Третьяк Владислав Третьяк
Даниэль Ольбрыхский	Януш Петелицки менеджер НХЛ Януш Петелицки
Татьяна Харламова	администратор Лужников
Нина Гребешкова	Саша баба Саша
Юрий Беркун	Олег Белаковский Олег Белаковский
Анна Аршава	соблазнительница из ресторана в Чебаркуле
Хавьер Альсина	Хосе дядя Валерия Харламова Хосе
Александр Числов	алкоголик в КПЗ
Анастасия Лебедева	Таня Таня в детстве

Съёмки фильма

• Ещё на этапе подготовки сценария «Легенды № 17» на телеэкран вышел художественный фильм Юрия Королёва «Валерий Харламов. Дополнительное время», резко раскритикованный сыном Валерия — Александром Харламовым, сотрудничавшим с авторской группой «Легенды».
• Съёмочный период картины составил 74 дня. Все сцены в Испании были сняты за 4 дня.
• Ряд реально существовавших или существующих объектов, показанных в фильме, был снят в других местах. Ледовый дворец ЦСКА — это ЛД «Кристалл» в подмосковной Электростали. В «роли» знаменитого монреальского «Форума» выступила «Минск-Арена», при строительстве которой, по словам продюсера фильма, были использованы некоторые архитектурные решения канадской арены. Стадион же чебаркульской «Звезды» был построен специально для съёмок прямо на территории теннисного центра в московских Лужниках. Проходили съёмки и в московском дворце спорта «Крылья Советов» в Сетуни.
• В качестве здания аэропорта в фильме было использовано здание Московского городского дворца детского творчества на Воробьёвых горах.
• Съёмки матчей хоккейного турнира Олимпийских игр 1972 года в Саппоро проходили в Беларуси, на ледовой арене города Бобруйска.
• Начальные сцены фильма с тренировками в Москве, где Тарасов впервые замечает Харламова, снимались в ледовом дворце города Новополоцка.

Отзывы и оценки

Фильм получил одобрение и высокие оценки от подавляющего большинства российских критиков и изданий о кино: из 50 рецензий на него более 40 были положительными и только 4 — отрицательными. «Легенду № 17» похвалили журналы Empire, «Афиша», газета «Труд», сайты ru.IGN, Colta, Газета.ru. Среди немногочисленных рецензентов, резко осудивших фильм, был Андрей Бодров в газете «Советский спорт». Резко отрицательно отозвался о фильме и лучший друг Валерия Харламова — Александр Николаевич Мальцев.

Кинокритик Елена Стишова считает, что «Адреналин — вот ключевое слово для картины Николая Лебедева» и отмечает, что «Успех „Легенды…“ жёстко тестирует душевные дефициты „молчаливого большинства“. Есть запрос на своего героя, который „один из нас“, на истории „про жизнь“, на happy end не в глянцевом голливудском — в народном понимании: когда всё по справедливости.»

Награды и номинации

• Фильм претендовал на премию «Золотой орёл» в одиннадцати номинациях и удостоился шести статуэток:
  • за лучший игровой фильм
  • за лучший сценарий — Михаил Местецкий, Николай Куликов
  • за лучшую мужскую роль второго плана — Владимир Меньшов
  • за лучшую женскую роль второго плана — Нина Усатова
  • за лучшую музыку — Эдуард Артемьев
  • за лучший монтаж — Максим Смирнов, Пётр Зеленов

Помимо этого, был выдвинут:

• • за лучшую режиссёрскую работу — Николай Лебедев
  • за лучшую мужскую роль — Данила Козловский, Олег Меньшиков
  • за лучшую женскую роль — Светлана Иванова
  • за лучшую работу художника-постановщика — Виктор Петров, Владислав Травинский
  • за лучшую работу звукорежиссёра — Алексей Самоделко

Премьерный тур по городам России и премьера в Москве

Впервые картина была показана широкой публике 12 марта 2013 года в рамках Российского международного кинорынка. Лента получила замечательные отзывы от профессионалов кинобизнеса — представителей кинотеатров, прокатчиков и киножурналистов.

Первый показ фильма для рядовых зрителей состоялся (4 апреля 2013 года) в Омске. Предваряла его встреча любителей кино и хоккеистов МХЛ с исполнителем главной роли — актёром Данилой Козловским. По тому же сценарию (творческая встреча с Козловским и показ) прошли премьеры в Новосибирске (5 апреля), Уфе (9 апреля), Казани (14 апреля). 10 апреля при полном аншлаге прошла гала-премьера в кинотеатре «Октябрь».

Специальный показ для юниорской сборной по хоккею

16 апреля 2013 года в Сочи Владимир Путин посетил специальный показ фильма, который был организован в преддверии Чемпионата мира по хоккею с шайбой среди юниоров. Помимо юных хоккеистов, на премьеру были приглашены ветераны советской сборной (Борис Михайлов, Владимир Петров, Владислав Третьяк, Вячеслав Фетисов), Татьяна Тарасова, министр спорта Виталий Мутко, министр обороны Сергей Шойгу и другие видные деятели из мира спорта, культуры и политики. Представили картину её создатели — продюсеры Леонид Верещагин, Антон Златопольский и Александр Харламов, а также режиссёр Николай Лебедев и актёр Данила Козловский.

Фильм главе государства и его гостям понравился. Путин отметил, что «Легенда № 17» — хорошее кино, которое непременно найдёт своего зрителя и среди любителей спорта, и среди тех, кто гордится достижениями нашей страны. Достоинства фильма также отметили Владислав Третьяк, Владимир Петров, Татьяна Тарасова. Кинокритик Е. М. Стишова отмечает, что после показа фильма «строгая Татьяна Тарасова прилюдно отвесила поясной поклон съёмочной группе — образ её отца, великого тренера Анатолия Тарасова, созданный Олегом Меньшиковым, она сочла грандиозной работой».

Факты

• 8 шайб, играя во второй лиге в Чебаркуле, Харламов забросил не "Сибири". Новосибирская "Сибирь" в сезоне 1967-68 годов играла в высшей лиге. Харламов вышел на лёд в Новосибирске  22 октября 1967 года в своём дебютном матче в составе ЦСКА и очков не набрал. Вернувшись из Чебаркуля в ЦСКА 10 марта 1968 года, Харламов ещё раз сыграл против "Сибири" уже в Москве.
• На фильм была снята пародия, которая была показана в программе «Киев Вечерний» и описывала, что было бы, если бы главную роль в фильме сыграл Гарик Харламов.
• Кулон Данилы Козловского в фильме был создан на основе кулона дочери Харламова, идентичного кулону реального Харламова
• Данила Козловский снимался в реальной куртке Валерия Харламова.
• Родственники Харламова (в лице тёщи) отмечают сильное внешнее сходство Данилы Козловского с настоящим Харламовым
• В фильме показана прямая телетрансляция первой игры суперсерии, проводимая советским телевидением. Однако на самом деле в СССР из-за разницы во времени (в Москве на момент начала игры было 4 часа утра) первую игру показали только в 12 часов дня 3 сентября, и в тот же день вечером трансляция матча была повторена ещё раз.
• Свою знаменитую фразу «Такой хоккей нам не нужен» Николай Озеров на самом деле произнёс во время восьмого матча Суперсерии-72, а не первого.
• По-английски Суперсерия именовалась Summit Series, а не Super Series, как показано в фильме.
• Реальное знакомство с Ириной Смирновой (будущей женой Валерия Харламова) состоялось лишь в 1975 году — на 3 года позже, чем события, описанные в фильме.
• На самом деле Валерий Харламов не попадал в аварию перед Суперсерией-72. Это произошло позже — в 1976 году.
• Эпизод с карикатурой — тоже анахронизм, подобная карикатура была напечатана в 1954 году во время чемпионата мира, когда Бобров был игроком, а не тренером, в образе «учителя» был воплощён Боб Чэпмен. Но после победы сборной СССР — 7:2 — карикатура была напечатана вторично, только с переменой ролей, «учителем» был уже Бобров. Кстати, после победы сборной СССР в 1972 году в первом матче - 7:3 - одной из невесёлых шуток в Канаде стало то, что профессионалы сыграли всего на одну шайбу сильнее любительской команды East York Lyndhursts в 1954 году. А один из журналистов - Дик Беддоуз - в знак проигранного пари даже съел публично свою статью с предсказанием о крупной победе канадцев в первом матче Суперсерии.
• Защитник Александр Гусев (Гуськов в фильме) не принимал участие в Олимпийских играх 1972 в Саппоро.

Ссылки

• [legenda17.ru 17.ru] (рус.) — официальный сайт фильма «Легенда № 17»
• «Легенда № 17» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Литература

• Стишова Е. М. [kinoart.ru/archive/2013/05/adrenalin-legenda-17-rezhisser-nikolaj-lebedev Адреналин. «Легенда № 17», режиссёр Николай Лебедев] // Искусство кино. — 2013. — № 5.

Отрывок, характеризующий Легенда № 17

– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»