Легница

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город на правах повята
Легница
Legnica
Флаг Герб
Страна
Польша
Воеводство
Нижнесилезское
Координаты
Бурмистр
Первое упоминание
Прежние названия
нем. Liegnitz, польск. Legnica
Город на правах повята с
Площадь
56,3 км²
Высота центра
108 м
Население
103 238 человек (2011)
Плотность
1854 чел./км²
Часовой пояс
Телефонный код
+48 76
Почтовые индексы
59-200 до 59-220
Автомобильный код
DL
Официальный сайт
[www.legnica.um.gov.pl/ nica.um.gov.pl]

Легни́ца (польск. Legnica  [lɛɡˈɲit͡sa], сил. Ligńica), Лигниц (нем. Liegnitz) — крупный город в Нижнесилезском воеводстве в Западной Польше.

Население — 103,2 тыс. жителей (31 марта 2011).





История

Древний польский город (1149 год). Одна из столиц Силезского княжества первой польской княжеской и королевской династии Пястов. После поражения монголами войска силезского князя Генриха II Благочестивого (сын Св. Ядвиги и Генриха I) в битве на Легницком (Добром) поле (нем. Вальштатская битва) и гибели самого князя 9 апреля 1241 года город был осаждён монголами, но не сдался, став последней точкой продвижения войск Батыя на Запад. В 1248 году стал столицей независимого Легницкого княжества.

С 1352 года город имел монетную регалию. Сильно пострадал от Гуситских войн, Тридцатилетней войны и чумы 1633 года, когда его население сократилось до 2,5 тыс. человек.

После пресечения Легницкой ветви Пястов со смертью 15-летнего князя Георга-Вильгельма I в 1675 году отошёл к Австрии. В результате Первой Силезской войны Пруссии и Австрии с 1742 года принадлежал Пруссии.

Во время Семилетней войны здесь произошло сражение при Лигнице 15 августа 1760 года, в ходе которого прусский король Фридрих II, несмотря на сложность своей диспозиции, нанёс поражение австрийцам.

В августе 1813 года неподалёку от Лигница произошло Сражение на реке Кацбах (современное польское название этой речки — Качава, польск. Kaczawa), в котором союзники под командованием прусского генерала Блюхера (Силезская армия) разгромили французов под командованием Макдональда (Боберская армия).

Лигниц до 1919-го и с 1938-го по 1941 год принадлежал прусской провинции Силезия, а с 1919-го по 1938-й и с 1941-го по 1945 год — прусской провинции Нижняя Силезия.

Вследствие Второй мировой войны Лигниц перешёл к Польше и был переименован в Легницу. Немецкое население почти полностью было выселено в Германию. Новые переселенцы в свою очередь прибыли из восточных районов Польши, чья территория была включена в состав Советской Украины и Белоруссии.

С 1945 по 1984 год в Легнице дислоцировался штаб Северной Группы Войск (СГВ) СССР (польское название — Północna Grupa Wojsk Armii Radzieckiej, PGWAR) на территории Польши (первым командующим СГВ был маршал К. К. Рокоссовский), а также Управление 4-й воздушной армии ВГК(он), затем с 1984 года по 1991 год — Главное командование войск Западного направления (ГК ЗН), осуществлявшее командование ЗГВ; СГВ; ЦГВ; БВО; ПрикВО ВС СССР.

В Польше Легницу называли «Маленькой Москвой» (Mała Moskwa). В 2008 году в Польше был снят фильм с таким названием о несчастной любви жены советского офицера и офицера Войска Польского, получивший множество наград [pl.wikipedia.org/wiki/Ma%C5%82a_Moskwa]. Однако соответствие этого фильма и реальности весьма отдалённое. Такое же название носит книга польского историка Войцеха Кондуша — «Mała Moskwa. Rzecz o radzieckiej Legnicy» («Маленькая Москва. Дело о советской Легнице»)[ksiazki.tv/n/820], в которой достаточно подробно, но с опорой исключительно на польские источники, рассматривается история советского гарнизона в Легнице.

Города-побратимы

Известные уроженцы и жители

Галерея

Напишите отзыв о статье "Легница"

Ссылки

  • [www.legnica.net.pl/ Первый Легницкий интернет-портал: много интересной и полезной информации о Легнице.]
  • [legnica.miasto.biz/mapa.html План города Легница]
  • [sgv30.narod.ru]
    [sgv32.narod.ru] Сайты учеников двух средних общеобразовательных школ СГВ в городе Легница — № 30 и № 32.
  • [www.briefkastenverkauf.de/geschichte-briefkasten.htm Легница — родина почтового ящика (1633)]
  • [geo.1september.ru/2004/37/5.htm] Статья о Первом большом съезде легничан 2004 года и исчезнувшей «советской Легнице»

Отрывок, характеризующий Легница

В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.