Ледяной сфинкс

«Ледяной сфинкс» (фр. Le Sphinx des glaces) — роман французского писателя Жюля Верна, написанный им в 1897 году как продолжение книги Эдгара По «Приключения Артура Гордона Пима». «Ледяной сфинкс» — единственная книга Верна, где на протяжении всего повествования события происходят в Антарктике.

В 1897 году, когда писался роман, об Антарктике было известно мало, вследствие чего Жюль Верн иногда допускает ошибки. Они, однако, касаются либо географического расположения земель Антарктики, либо поведения айсбергов, строение которых в то время было плохо изучено. Но ни одной ошибки, касающейся истории исследования Антарктиды, читатель у Верна не найдёт, ибо писатель её прекрасно знал и в начале 1870-х годов опубликовал трёхтомный труд «История великих путешествий». В «Ледяном сфинксе» Верн точно следует своим словам:

«Если читатель может догадаться, как кончится книга, то её не стоило и писать».

Развязка книги и в самом деле совершенно непредсказуема.

Этот роман лишний раз говорит о том, насколько ложным (и вместе с тем распространённым) является мнение, что к концу творческой деятельности Жюля Верна относятся его «слабые» произведения.

Сюжет

Роман "Ледяной сфинкс" ведется от лица мистера Джорлинга, исследователя минералогии. На острове Кергелен Джорлинг знакомится с капитаном Леном Гаем, который давно мечтает узнать правду о пропавшей в Антарктиде экспедиции своего родного брата Уильяма Гая. Джорлинг отправляется на Родину на шхуне Гая "Халбрейн". Волею случая при плавании к Фолклендским островам Лен Гай обнаруживает айсберг с телом погибшего моряка, в котором узнает члена команды Уильяма Гая. Убедившись, что члены пропавшей экспедиции не погибли 11 лет назад, Лен Гай и Джорлинг отправляются на поиски в неведомые края - в Антарктиду. Из этого романа читатель узнает дальнейшую судьбу героев романа "Приключения Артура Гордона Пима", от том как погиб Артур Пим и как спаслись Уильям Гай и его товарищи.

Ссылки

• [www.lib.ru/INOFANT/VERN/sfinks.txt Ледяной сфинкс] в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Ледяной сфинкс

– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.