Лееб, Вильгельм фон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вильгельм Йозеф Франц Риттер фон Лееб
Wilhelm Josef Franz Ritter von Leeb
Дата рождения

5 сентября 1876(1876-09-05)

Место рождения

Ландсберг-на-Лехе, Королевство Бавария

Дата смерти

29 апреля 1956(1956-04-29) (79 лет)

Место смерти

Фюссен, ФРГ

Принадлежность

Германская империя
Веймарская республика
Третий рейх
Федеративная Республика Германия (до 1990)

Род войск

сухопутные войска

Годы службы

18951938, 19391942

Звание

генерал-фельдмаршал

Командовал

12-я армия,
группа армий «C»,
группа армий «Север»

Сражения/войны

Восстание боксёров
Первая мировая война
Вторая мировая война

Награды и премии

Вильгельм Йозеф Франц Риттер[1] фон Лееб (нем. Wilhelm Josef Franz Ritter von Leeb; 5 сентября 1876, Ландсберг-на-Лехе, Бавария — 29 апреля 1956, Фюссен, Бавария) — немецкий генерал-фельдмаршал, участник Первой и Второй мировых войн.





Биография

Начало карьеры

Родился в Баварии, в семье военного, баварского майора Адольфа Лееба и его жены Катарины (в девичестве Лееб). Имел младшего брата, впоследствии генерала артиллерии Эмиля Лееба (1881—1969).

Военную карьеру начал в 1895 в качестве фанен-юнкера в 4-м Баварском полку полевой артиллерии. В марте 1897 произведён в лейтенанты. Первое боевое крещение прошёл в Китае в 1900, участвуя в подавлении восстания боксёров. С августа 1900 по сентябрь 1901 командовал взводом 1-й горной батареи Восточно-Азиатского полка полевой артиллерии.

В 1909 окончил Баварскую военную академию.

В марте 1912 произведён в капитаны, с марта 1914 — зам. начштаба 1-го Баварского армейского корпуса.

Первая мировая война

До марта 1915 — зам. начштаба 1-го Баварского армейского корпуса, затем — нач. опер. отдела штаба 11-й Баварской пехотной дивизии, воевавшей на Западном фронте, а также в Галиции, Сербии и Румынии.

В мае 1915 удостоился рыцарского титула от баварского короля (с получением рыцарского креста Военного ордена Максимилиана Иосифа). А в мае 1916 произведен в майоры.

С марта 1917 — в штабе армейской группы кронпринца Рупрехта Баварского.

Награждён Железными крестами обеих степеней и ещё одиннадцатью орденами Германии, Австрии и Турции.

Между мировыми войнами

В 1919 служил в военном министерстве Баварии, затем в министерстве рейхсвера. В декабре 1920 получил звание подполковника. С 1921 — начштаба дивизии, в 1924—1926 — командир батальона артполка, в 1926—1928 — командир артполка (полковник), в 1928—1930 — нач. артиллерии военного округа (с февраля 1929 — генерал-майор, с декабря 1929 — генерал-лейтенант).

С февраля 1930 по октябрь 1933 — командир 7-й пехотной дивизии, командующий 7-м военным округом и военный комендант Баварии.

С октября 1933 по февраль 1938 — командующий 2-й группой войск (Кассель).

В январе 1934 получил звание генерала артиллерии.

В феврале 1938 по требованию Гитлера ушёл в отставку в связи с «делом Бломберга-Фрича».

В июле 1938 возвращён на службу и назначен командующим 12-й армией, которая вторглась в Чехословакию и захватила Судеты (территория Чехии с компактным проживанием немецкого населения).

Опубликовал труд по военной науке под названием «Оборона».

Вторая мировая война

В 1938 году Лееб участвует в оккупации Судетской области. В 1939 командующий группой армий «Север», за Польскую кампанию награждён планками к Железным крестам (повторное награждение), в ноябре 1939 произведён в генерал-полковники.

В 1940 году во главе группы армий «С» участвовал во Французской кампании, за что в июле того же года получил рыцарский крест и звание генерал-фельдмаршала.

В 1941 году с началом вторжения в СССР принял командование группой армий «Север», которая за 2 месяца подошла к Ленинграду и с 8 сентября 1941 года заблокировала его от Финского залива до Ладожского озера с юга (с севера город был заблокирован войсками Финляндии, но Маннергейм дважды отказался брать Ленинград под контроль).

С 16 сентября 1941 года Лееб по приказу фюрера приступил к передаче основных своих наступательных частей (в первую очередь всех танковых) в группу армий «Центр», наступающую на Москву. Тем самым фон Лееб выполнил поставленную Гитлером задачу (повторно подтверждённую Гитлером после поездки 18.8.1941 вместе с Муссолини в Умань, где немцы столкнулись с задачей обеспечения снабжения множества военнопленных, в частности, из «уманской ямы») — организовать блокаду Ленинграда и постепенно уничтожать город путём артиллерийских обстрелов.

В декабре 1941 года Лееб отстраняется от командования группой армий «Север» (официально — под предлогом болезни).

16 января 1942 года 65-летний фельдмаршал отправлен в резерв Главнокомандования сухопутных сил. Командующим группой армий «Север» назначается генерал-полковник Георг фон Кюхлер. .

После Второй мировой войны

2 мая 1945 взят в плен американскими войсками. Был судим по обвинению: «Соединённые Штаты Америки против Вильгельма фон Лееба — „приказ о комиссарах“».

В октябре 1948 приговорён к 3 годам заключения как военный преступник. Поскольку фон Лееб отсидел уже 3 с половиной года, был отпущен на свободу. После освобождения престарелый фельдмаршал вернулся в Баварию, в Хеншвангау, где и умер 29 апреля 1956 года в возрасте 79 лет.

Награды

Напишите отзыв о статье "Лееб, Вильгельм фон"

Литература

Кинематограф

В советском фильме "Блокада" 1973 г. роль фон Лееба исполнил Владимир Зельдин.

Примечания

  1. Риттер (нем. Ritter — рыцарь) — дворянский титул

Отрывок, характеризующий Лееб, Вильгельм фон

– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.