Лежандр д’Арвесс, Франсуа Мари Гийом
| Франсуа Лежандр д’Арвесс | |||
| фр. François Legendre d'Harvesse | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения |
Кормере, департамент Манш, Франция | ||
| Дата смерти | |||
| Место смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Род войск | |||
| Годы службы | |||
| Звание | |||
| Командовал |
40-й полк линейной пехоты, | ||
| Сражения/войны |
Маренго (1800), | ||
| Награды и премии |
| ||
Франсуа Мари Гийом Лежандр д’Арвесс (фр. François Marie Guillaume Legendre d'Harvesse, 1766—1828) — французский военный деятель, бригадный генерал (с 24 декабря 1805 года), барон Империи (с 27 ноября 1808 года), участник революционных и наполеоновских войн.
Содержание
Биография
Родился 1 ноября 1766 года в небольшом городке Кормере, провинция Нормандия. Вступает на военную службу 1 ноября 1787 года солдатом в пехотный полк Бос (с 1 января 1791 года – 68-й линейный полк), 8 января 1789 года становится капралом, затем 12 января 1790 года сержантом и 10 июня - фурьером. 1 декабря 1792 года он вышел в отпуск.
Возобновил службу в качестве солдата 10 июня 1793 года в рядах 10-го батальона добровольцев Манша. Был избран 5 сентября 1793 года сперва капитаном, а через четырнадцать дней командиром этого батальона. Принимает участие в кампаниях 1793-1796 годов в Вандее и в Бретани. В 1797 году переводится в Итальянскую армию, и отличается в битве при Ангиари 14 января 1797, где атакует сильную колонну врага всего лишь с одним батальоном, и сражается против австрийцев так энергично, что отбрасывает их, берёт 2,400 пленных и несколько орудий.
В 1798-99 годах находится в рядах Армии Берегов Океана, а в 1800 году возвращается в Итальянскую армию. 28 мая 1800 года прямо на поле боя назначается командиром 40-й линейной полубригады, после чего в новой должности отличается в битве при Маренго 14 июня 1800 года и переправе через Минчо 25 декабря 1800 года.
В 1803 году с полком отправляется в гарнизон в Бресте, а затем в 1804 году он присоединяется к силам, дислоцированным в лагере Сент-Омер. В 1805 году принимает участие в Австрийской кампании в составе дивизии Сюше 5-го корпуса Великой Армии. Он был произведён в бригадные генералы 24 декабря 1805 года, в награду за своё блестящее поведение в Аустерлицком сражении 2 декабря 1805 года. 22 сентября 1806 года назначается командиром 2-й бригады 1-й пехотной дивизии 1-го армейского корпуса маршала Бернадота, и делает кампании в Пруссии и Польше. 28 февраля 1807 года сдаёт командование из-за болезни, и отправляется в Познань на лечение. 18 марта назначен командующим войсками, направленными для обороны канала в Быдгоще.
После Тильзита он был назначен, 9 ноября 1807 года, начальником штаба 2-го обсервационного корпуса Жиронды под командованием своего старого начальника генерала Дюпона. 22 июля 1808 года присутствовал при роковой капитуляции французов у Байлена, и императорским декретом от 9 февраля 1809 года был отправлен в отставку.
6 августа 1811 году вернулся к активной службе в армии королевства Италии, 14 октября назначен командующим департамента Мусоне, с 11 апреля 1812 года командир бригады в Итальянском обсервационном корпусе, но 1 марта был отстранен от должности и 26 апреля заключён в тюрьму Аббатства в Париже. Его арест был инициирован декретом высшего имперского суда от 17 февраля, по которому, как утверждалось, он являлся соучастником генерала Дюпона в Байленском деле.
Освобождён при первой реставрации, и назначен секретарём военного министерства 5 апреля 1814 года, затем 3 декабря 1814 года стал начальником штаба 22-го военного округа. Во время Ста Дней оставался без служебного назначения. После повторного отречения Наполеона был зачислен в состав генерального штаба армии 30 ноября 1818 года, и 1 января 1825 года был отправлен в отставку.
Воинские звания
- Рядовой (1 ноября 1787 года);
- Капрал (8 января 1789 года);
- Сержант (12 января 1790 года);
- Фурьер (10 июня 1792 года);
- Капитан (5 сентября 1793 года);
- Командир батальона (19 сентября 1793 года);
- Полковник (28 мая 1800 года);
- Бригадный генерал (24 декабря 1805 года).
Титулы
- Барон д’Арвесс и Империи (фр. baron d'Harvesse et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 27 ноября 1808 года)
Награды
- Легионер ордена Почётного легиона (11 декабря 1803 года);
- Офицер ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года);
- Кавалер ордена Святого Людовика (8 июля 1814 года);
- Командор ордена Почётного легиона (23 августа 1814 года).
Напишите отзыв о статье "Лежандр д’Арвесс, Франсуа Мари Гийом"
Литература
- A. Lievyns, Jean Maurice Verdot, Pierre Bégat, Fastes de la Légion-d’honneur, biographie de tous les décorés accompagnée de l’histoire législative et réglementaire de l’ordre, volume 5, Bureau de l’administration, janvier 1844, p. 280.
Отрывок, характеризующий Лежандр д’Арвесс, Франсуа Мари Гийом
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
