Лежепеков, Василий Яковлевич

Лежепеков, Василий Яковлевич
Дата рождения	10 июня 1923(1923-06-10)
Место рождения	село Красный Яр Камышинский уезд Саратовская губерния РСФСР СССР
Дата смерти	25 ноября 2005(2005-11-25) (82 года)
Принадлежность	СССР СССР→Россия Россия
Род войск
Годы службы	1941—1986
Звание
Должность	Заместитель председателя КГБ СССР Заместитель руководителя МВД СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств

Василий Яковлевич Лежепеков (р. 10 июня 1923 - 25 февраля 2005) — советский государственный деятель, генерал-полковник..

Биография

Родился в селе село Красный Яр (Камышинский уезд,Саратовская губерния), сейчас Жирновский район, Волгоградская область.

В 1940 году после окончания средней школы поступил на артиллерийский факультет Ленинградского военно-механического института. В этом же году прервал обучение, вернулся на родину.

Работал в редакции районной газеты «Молотовец».

В РККА с 1941 года. Окончил школу сержантского состава, затем в 1942 году — Краснодарское артиллерийско-миномётное училище. В мае 1942 года назначен на должность командира взвода управления артиллерийской батареей в сформированный из курсантов училища Краснодарский полк. После восстановления училища стал командиром взвода курсантов.

С декабря 1943 года — в действующей армии, был командиром батареи на 2-м Украинском фронте. В 1944 год стал командиром батареи курсантов (Краснодарское артиллерийско-минометное училище). Победу встретил в звании капитана, в 1947 году демобилизован.

В 1949 году окончил Минскую школу профсоюзного движения ВЦСПС, в 1952 году — заочное отделение Минского юридического института. После окончания работал на разных партийных должностях в Минской области (заведующий отделом пропаганды и агитации Ворошиловского райкома партии города Минска, затем заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации Минского обкома партии; с 1953 года — второй секретарь Червенского райкома партии, с 1955 года — первый секретарь Березинского райкома партии).

В 1963 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. Затем был инспектором Среднеазиатского бюро ЦК КПСС в Ташкенте. В 1964 году назначен на должность 2-й секретаря Минского горкома.

В феврале 1966 года стал 2-м секретарём Минского обкома Коммунистической партии БССР.

С 1969 года — в КГБ СССР. 2 апреля 1969 года назначен на должность заместителя начальника Главного управления пограничных войск КГБ СССР (начальника Политуправления Пограничных войск), ему было присвоено звание полковника. 27 марта 1969 года стал генерал-майором, 23 мая 1974 года — генерал-лейтенантом.

4 июля этого же года занял пост начальника Управления кадров КГБ СССР. 23 ноября 1978 года стал заместителем председателя КГБ СССР, оставаясь в должности начальника Управления кадров.

В марте 1983 года переведён в МВД СССР, был назначен на должность заместителя министра внутренних дел СССР. 29 октября 1984 года стал генерал-полковником.

В августе 1986 года ушёл на пенсию. Работал в институте космических исследований, затем в аппарате фонда академика С. С. Шаталина.

Член Совета Ассоциации ветеранов контрразведки. Похоронен на Троекуровском кладбище 5 участок.

Награды и почётные звания

Награды СССР

• Орден Октябрьской Революции
• Орден Красного Знамени
• 3 Ордена Трудового Красного Знамени
• Орден «Знак Почёта»
• Орден Отечественной войны I степени
• Орден Красной Звезды
• Нагрудный знак «Почётный сотрудник госбезопасности»
  • Медали СССР и РФ

Иностранные награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» (ГДР) II степени
• Орден «За заслуги перед Отечеством» (ГДР) III степени
• Орден Красного Знамени (Монголия) (МНР)
• Орден За военные заслуги (МНР)
• Орден Полярной звезды (МНР)
• Другие ордена и медали

Литература

• А. И. Кокурин, Н. В. Петров, «Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917—1991 г.»

Отрывок, характеризующий Лежепеков, Василий Яковлевич

Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.