Лезгины
Поделись знанием:
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
(перенаправлено с «Лезгин»)
Лезги́ны (лезг. лезгияр) — один из коренных народов Кавказа, исторически проживающий в Южном Дагестане и Северном Азербайджане.
Относятся к европеоидной расе (кавкасионский тип с примесью каспийского подтипа)[16].
Говорят на лезгинском языке.
Подавляющее большинство верующих лезгин исповедуют ислам суннитского толка.
В российском кавказоведении до революции исследователи в этноним «лезгины» часто объединяли все горские народы Дагестана.
Содержание
Этноним
Вопрос происхождения этнонима «лезгины» всё ещё требует более глубокого и всестороннего анализа. Античные авторы называют лезгин именем «леки», грузинские «лекеби», арабские — «лакз»[17].
Термин «лезги» в письменных источниках известен уже с XII в., но это название не являлось в прошлом самоназванием для отдельной дагестанской народности, оно было «совершенно чуждо дагестанским горцам»[18]. В Царской России и у тюрков название «лезгины» употреблялось в качестве термина для обозначения многочисленных горских племён, населявших Дагестанскую область и отчасти южный склон Главного Кавказского хребта. У русских это название использовалось по отношению к южным дагестанцам, в то время как северных именовали тавлинцами[19] (преимущественно аварцев)[20]. Начиная с конца XIX — начала XX в. термин «лезгины» стал употребляться в основном применительно к нынешнему народу[21]. После 1920 года этноним «лезгины» превратился в наименование одного из горских народов Дагестана, известного под ошибочным[22] названием кюринцы[23]. О том, что уже в 1860-х годах термин «лезгин» начал использоваться в качестве самоназвания одного из дагестанских народов, П. К. Услар пишет:
|
«...существует общее название, которым называют себя все кюринцы, откуда бы они ни были родом. Это название есть столь знакомое нам: лезги (ед.), лезгияр (мн.). Заметим притом, что это название кюринцы присваивают себе в исключительную собственность, лезги чIал есть кюринский язык. Лезгинами не называют они ни хайдаков, ни табасаранцев, ни лаков, ни какой-либо другой из горских народов. Происхождение этого названия не имеет корней в языке, и сами кюринцы полагают, что принято оно ими только потому, что так назвали их соседи тюрки»[18]. | 
|
|
|
«Ни язык в целости своей не называется кюринским, ни жители, на нем говорящие, не носят общего названия кюринцев. Во всяком случае, общее название необходимо. Мы принимаем условно, для языка название кюринского, а для жителей название — кюринцы»[24][25]. |
|
Об употреблении этнонима лезгины говорилось и в Малой советской энциклопедии 1931 года: «Лезгины, название, неправильно относимое ко всем горским народам Дагестана. Лезгины, в более правильном смысле слова, — лезгинская (кюринская) группа дагестанских народов, к котором относятся лезги (лезгины, или кюринцы, в узком смысле слова)[26].»
М. М. Ихилов в частности писал:
|
|
«Лезгинский язык относится к восточно-горской ветви иберийско-кавказских языков. По территориальному и языковому принципу лезгины разделились на три группы: кюринскую («кюревияр»), ахтынскую («ахцегьар») в Дагестане и кубинскую («кубавияр»). В Азербайджане представители кюринского диалекта экономически наиболее развиты и многочисленны, вследствие чего термин «кюринцы» в прошлом применялся иногда для обозначения всей лезгинской народности, тогда как кюринцы были только её частью, занимавешй левобережье Самура и бассейны рек Курахчай и Гюлгери- чай.[27].» |
|
|
|
«Леки – это, несомненно, нынешние лезгины, с глубокой древности живущие на территории занимаемой ими в настоящее время. Частое употребление в Грузии терминов «лек», «лекеби», а в Азербайджане – «лезгиляр» послужило причиной того, что под лезгинами стали подразумевать всех жителей горного Дагестана. Между тем с термином «лезгин» надо увязать, собственно, самих лезгин и народности близкой к ним языковой группы[27].» |
|
|
|
«Характерно и то, что лезгиноязычные народности испокон веков известны под именем лезгин, в то время, как другие народы Дагестана в разные времена выявили себя под различными названиями. Аваро-андо-дидойские народности раньше были известны под названием магIарул-магIарулал – горцы (магIар – гора). Кумыки и ныне называют всех горцев за исключением лезгин – «тавлулар» - «горцы» - гора. Интересно, что под термином «тавлу» многие годы бытовали и горцы Северного Дагестана и другие северо-кавказские народы. В частности еще в X в. известен этноним кабардинцев «таули». Отсюда можно заключить, что термин «лек», «леки» как «магIарул», «тавлу» означают понятие «горец», «горцы», однако термины «лек» и «леки» распространены были для обозначения собственно лезгин и лезгинской группы народностей[27].» |
|
Расселение
См. также: Лезгины в Азербайджане, Лезгины в Турции, Лезгины в Узбекистане и Дагестанцы в Санкт-Петербурге
Лезгины традиционно проживают на юге Дагестана (Россия) и на севере Азербайджана, являясь вторым по численности народом Азербайджанской республики. В Дагестане они населяют Ахтынский, Дербентский, Докузпаринский, Курахский, Магарамкентский, Сулейман-Стальский и Хивский районы, а также проживают в Рутульском и Хасавюртовском районах. По переписи 2010 года лезгины составляют 13,3 % населения Республики Дагестан[28].
В Азербайджане лезгинское население в основном сосредоточено в Кусарском (79,6 тыс., перепись 2009 г.), Кубинском (9,0 тыс., перепись 2009 г.), Хачмасском (24,7 тыс., перепись 2009 г.), Габалинском (16,0 тыс., перепись 2009 г.), Исмаиллинском (8,1 тыс., перепись 2009 г.), Огузском (4,8 тыс., перепись 2009 г.), Шекинском (6,2 тыс., перепись 2009 г.) и Кахском (0,3 тыс.) районах и во всех крупных городах, в особенности, в Баку (24,9 тыс., перепись 2009 г.)[29]. По мнению экспертов Института этнологии и антропологии РАН и Института истории, археологии и антропологии ДНЦ РАН «в Азербайджане число лезгин значительно выше (около 350 тыс. человек). Объясняется это расхождение тем обстоятельством, что многие лезгины, живущие в Азербайджане, фиксируются как азербайджанцы (часто вынужденно)»[3]. В онлайновом справочнике Ethnologue: Languages of the World. Sixteenth Edition приводится оценка числа носителей лезгинского языка в Азербайджане в размере 178 тысяч со ссылкой на перепись 1999 года[30]. В докладе Министерства Юстиции США за 1993 год «Азербайджан: статус армян, русских, евреев и других меньшинств» приводится мнение о том, что существуют неофициальные оценки численности лезгин в Азербайджане в размере 800 тысяч человек[31]. Лезгинский народ, вероятно, является крупнейшим северокавказским народом, чей ареал расселения после распада СССР был разделён государственной границей (между Россией и Азербайджаном) практически пополам как территориально, так и численно[32].
Важным фактором увеличения численности лезгин в Дагестане стал поток «беженцев» из соседнего Азербайджана. Низкий экономический уровень Азербайджана, полное безразличие к сфере социальной поддержки населения, шовинистическая государственная политика, которая приводит к бюрократической ассимиляции лезгин (проще говоря, их просто записывают «азербайджанцами»), в сочетании с беспредельной коррупцией чиновничества, бедствиями карабахской войны, оккупацией земель и изгнанием с них до 1 млн азербайджанцев — все эти мотивы не могли не привести к устойчивому потоку эмиграции «за границу», то есть в Дагестан[33][34][35].
| Год переписи | <center>1926 | <center>1937 | <center>1939 | <center>1959 | <center>1970 | <center>1979 | <center>1989 | <center>около 2000 |
<center>около 2010 | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| <center>Россия | 95 262*[36] | 93 049[37] | 101 789[38] | 100 417[39] | 114 210[40] | 170 494[41] | 202 854[42] | 257 270[43] | <center>411 535 (перепись 2002 г.)[44] |
<center>473 722 (перепись 2010 г.)[45] |
| <center>Азербайджан | 63 670**[46] | 37 263[47][48] | 104 789[38] | 111 666[49] | 98 211[50] | 137 250[51] | 158 057[52] | 171 395[53] | <center>178 000 (перепись 1999 г.)[2] |
<center>180 300 (перепись 2009 г.)[2] |
| <center>всего в границах бывшей Российской империи и СССР |
159 213[54] | 134 529[55] | 206 487[38] | 220 969[56] | 223 129[50] | 323 829[57] | 382 611[58] | 466 006[59] | <center> | <center> |
- * За пределами Кавказа носители кюринского наречия переписью не зарегистрированы, поэтому в качестве численности лезгин России 1897 г. указана сумма говорящих на кюринском наречии по Дагестанской, Кубанской и Терской областях, а также Черноморской и Ставропольской губерниях.
- ** В качестве численности лезгин Азербайджана 1897 г. указана сумма говорящих на кюринском наречии по Бакинской и Елисаветпольской губерниям, а также Закатальскому округу Тифлисской губернии.
Уже по оценкам 1891 года для территории Кюринского округа Дагестанской области, предваряющим Всероссийскую перепись 1897 года, там насчитывалось около 55 тыс. кюринцев (то есть лезгин)[60]. Но по результатам Первой всероссийской переписи населения 1897 года были получены подробные сведения относительно численности носителей кюринского наречия (вопросы о национальности, этносе, народности и т. п. при Первой всероссийской переписи не задавались, сами эти понятия в то время ещё не обрели современного нам смысла; понятие «наречие», фигурирующее в данных переписи, современные исследователи чаще всего интерпретируют в современных терминах как «родной язык» или «основной язык, на котором говорит опрашиваемый», носителей же кюринского наречия принято отождествлять с лезгинами) и их расселении по территории Российской империи:
- В Дагестанской области:
- Кюринский округ — 59 309 (76,35 %)[61], в том числе сел. Касум-Кент — 905 (89,34 %)[62]
- Самурский округ — 33 965 (95,32 %)[63], в том числе сел. Ахты — 3173 (99,47 %)[64]
- Казикумухский округ — 943 (2,08 %)[65]
- Кайтаго-Табасаранский округ — 350 (0,38 %)[66]
- остальная часть Дагестанской области — 29 (0,01 %)
- В Кубанской области — 615 (0,03 %)[67]
- В Бакинской губернии:
- Кубинский уезд — 44 756 (24,42 %)[68], в том числе г. Куба — 221 (1,44 %)[69]
- Геокчайский уезд — 2 045 (1,74 %)[70]
- Бакинский уезд — 1 235 (0,68 %)[71], в том числе г. Баку — 310 (0,28 %)[72]
- Шемахинский уезд — 73 (0,06 %)[73]
- В Елисаветпольской губернии:
- Нухинский уезд — 8 506 (7,06 %)[74], в том числе г. Нуха — 114 (0,46 %)[75]
- Арешский уезд — 5 869 (8,72 %)[76], в том числе мест. Агдаш 84 (15,91 %)[77]
- Джеванширский уезд — 79 (0,11 %)[78]
- В Тифлисской губернии:
- Закатальский округ — 975 (1,16 %)[79], в том числе г. Закаталы — 1 (0,03 %)[80]
- Борчалинский уезд — 102 (0,08 %)[81]
Доля лезгин по районам и городам России (по переписи 2010 года)
(указаны муниципальные образования, где доля лезгин в численности населения превышает 5 %):
| Доля лезгин по районам и городам России | ||
|---|---|---|
| муниципальный район, городской округ | Субъект РФ | % лезгин |
| Сулейман-Стальский МР | Дагестан | 98,6 |
| Ахтынский МР | Дагестан | 98,5 |
| Курахский МР | Дагестан | 98,4 |
| Магарамкентский МР | Дагестан | 96,1 |
| Докузпаринский МР | Дагестан | 93,5 |
| Хивский МР | Дагестан | 38,9 |
| ГО город Дербент | Дагестан | 32,9 |
| ГО город Каспийск | Дагестан | 21,4 |
| ГО город Дагестанские Огни | Дагестан | 17,9 |
| Дербентский МР | Дагестан | 17,3 |
| ГО город Махачкала | Дагестан | 12,7 |
| ГО город Южно-Сухокумск | Дагестан | 10,3 |
| Рутульский МР | Дагестан | 9,3 |
| ГО город Избербаш | Дагестан | 7,8 |
| ГО город Покачи | Ханты-Мансийский | 5,5 |
| Хасавюртовский МР | Дагестан | 5,3 |
Антропология
Относятся к европеоидной расе (кавкасионский тип с примесью каспийского подтипа)[16][82]
- Для кавкасионов-лезгин характерны сравнительная удлинённость лица, более выраженная пигментация, развитый третичный волосяной покров[83][84].
- Рост высокий.[85]
- Цвет волос: Чёрные(53,49 %), тёмно-русые(30,23 %), светло русые(16,28 %)[86]
- Характерны тёмные, светлые и смешанные цвета глаз. Несравненно чаще, чем глаза светлых цветов, встречаются переходные(37%), средние цвета, указывающие на смешанность типа. Такие глаза нередко дают впечатление зелёного цвета.[87]
- Брахикефалия (черепной указатель — 84-85)
- Черты лица угловатые. Скулы широкие, но незаметные.[88]
- Нос длинный, широкий. Профиль прямой, вогнутый и, реже, выпуклый. Кончик расположен горизонтально, иногда приподнят или загнут вниз.
- Подбородок острый, прямой, часто выступающий.
- Выпуклый затылок.
История
Согласно источникам, начиная с первой половины XIII в.,область, населённая народами лезгинской языковой группы нахско-дагестанской языковой семьи, известна под названием Лезгистан[89]. В источниках этого периода правители гор именовались «эмирами Лезгистана»[90][91].
В начале XVIII века в Восточном Закавказье начинаются антииранские восстания лезгин и других народов Дагестана и Азербайджана. Под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского (1721—1728 гг.) восставшие захватывают территорию Ширвана со столицей вШемахе. В первой половине XVIII века на некоторое время Персия сумела восстановить свою власть на всём пространстве Восточного Закавказья. После смерти Надир-шаха, созданное им государство распадается на ряд мелких ханств. В XVI—XVII веках образовались союзы сельских общин, «вольные общества» лезгин (Ахты-пара, Курах-дере, Алты-пара, Докуз-пара, Тагирджал). Лезгины-кубинцы входили в Кубинское ханство, кюринские лезгины были в составе Курахского союза, позже Кюринского ханства, лезгины-самурцы образовали «самурские вольные общества» Ахты-пара, Докуз-пара и Алты-пара. Другая часть закавказских лезгин были в составе Шекинского ханства. В 1812 году лезгины-кюринцы вошли в состав образованного в Южном Дагестане под российским протекторатом Кюринского ханства, преобразованного в 1864 году в Кюринский округ. Лезгины-самурцы в 1839 году включены в состав Самурского округа. Основная часть лезгин-кубинцев вошла в Кубинский уезд Бакинской губернии.
В 1930 году шейхом Магомед Эфенди Штульским было организовано восстание против советской власти, которое было подавлено через несколько месяцев[92]. В XX веке предпринимались попытки создания республики Лезгистан (независимой, либо как автономия)[93].
7 июля 2012 году, лезгины были приняты в UNPO[94]. А в 2014 году, лезгины были приняты в Федералисткий Союз Европейских Национальных Меньшинств[95].
Религия
Верующие лезгины исповедуют ислам суннитского толка шафиитского мазхаба, меньшинство ханафитского мазхаба[96]. Исключение составляют жители селения Мискинджа Докузпаринского района Республики Дагестан, которые являются шиитами (джафаритский мазхаб).
Основной тип поселения у лезгин — селения («хуьр»). Что касается общественной группировки лезгинского села, то оно делится на кварталы. Распространены крупные территориально-родственные поселения (один квартал — один тухум). Каждое селение имело мечеть, сельскую площадь — ким, где собирались жители (мужская его часть) на сельский сход для решения наиболее важных вопросов общественной жизни села[97].
Культура и быт
В материальной культуре заметно влияние Азербайджана, особенно у лезгин живущих в Азербайджане.[98]
В песенном фольклоре центральное место принадлежит лирическим песням танцевального характера с яркими инструментальными разделами; сама инструментальная музыка насыщена мелизматикой. Народное искусство также представлено танцами, среди которых, в частности, знаменитая «лезгинка», распространённая среди народов Кавказа. Существуют более спокойный мужской танец зарб макьам, а также медленные плавные танцы Ахты-чай, Перизат Ханум, Усейнел, Бахтавар[99].
Первый лезгинский театр возник в 1906 году в селе Ахты. В 1935 году на базе полупрофессионального коллектива был создан Государственный Лезгинский музыкально-драматический театр имени С. Стальского[100]. В 1998 году в Азербайджане был открыт Государственный лезгинский театр, расположенный в Кусарах[101].
Напишите отзыв о статье "Лезгины"
Литература
Эпическим памятником лезгинского фольклора является героический эпос «Шарвили», который, как считают собиратели этого литературного памятника, относится к ХI — ХII вв.[102]. Эпос сохранился лишь в прозаических и стихотворных отрывках. Классиком лезгинской литературы был поэт XIX века Етим Эмин. Среди видных представителей того периода также можно выделить Молла Нури, Хпедж Курбана, Сайфуллу Курахского, Гаджи Ахтынского и др. В начале XX века начинает своё творчество поэт-ашуг Сулейман Стальский, прозванный М. Горьким «Гомэром XX века». Поэт своим творчеством поднял фольклор до уровня литературы, обогатив её жизнеспособными традиционными формами[103].
Традиционная одежда
Традиционная одежда лезгин сходна с одеждой других народов Дагестана: у мужчин — рубаха, шаровары, бешмет, черкеска, папаха, в холодную погоду — башлык и овчинная шуба, которая имела разновидности. Женщины носили рубаху-платье, цветные шаровары, бешмет, чухту, головные платки разнообразной формы и цвета. Из украшений были распространены мужские и женские серебряные пояса, головные и нагрудные украшения, браслеты, кольца. Детская одежда по покрою не отличалась от одежды взрослых: она была её уменьшенной копией[104].
Танец
Лезгинка — лезгинский сольный мужской и парный танец, распространён у многих народов Кавказа[105].
В танце используется 2 образа. Мужчина двигается в образе «орла», чередует медленный и стремительный темп. Самыми трудноисполняемыми и эффектными движениями являются танцевальные движения мужчины, когда он на носках, раскидывает руки в разные стороны. Женщина двигается в образе «лебедя», завораживая грациозной осанкой и плавными движениями рук. Женщина увеличивает темп своего танца вслед за мужчиной. Не случайно этот танец, распространенный среди всех кавказских народов, был назван в соответствии с древним тотемом лезгин: слово «лек» (лезг. лекь) означает орел[106].
Кухня
Основа традиционной пищи — растительная (зерно, бобы) и мясомолочная. Хлеб из пресного и кислого теста, выпеченный в традиционных хлебных печах — хъаре. Лезгинский тонкий хлеб пользуется в городах Дагестана популярностью. Кроме хлеба, наибольшей популярностью пользовались и пользуются сегодня различные пироги (афарар) с начинкой из съедобных трав, мяса, творога, цкIан. Популярны хинкал, суп с мясом (шурпа), голубцы, шашлык. Мясо использовали как в свежем, так и сушеном виде, значительное место в рационе занимали молоко и молочные продукты. Из напитков наибольшее распространение имел тIач — слабокислый напиток, приготовленный из проросших зерен пшеницы. Ритуальной едой служили гитI (сваренные вместе зерна пшеницы, кукурузы и сушеные бараньи ножки), иситIа (халва из пшеничной муки), хашил (мучная каша)[104].
Язык
Лезгинский язык входит в лезгинскую подгруппу нахско-дагестанской группы северокавказской языковой семьи. Среди лезгин распространены также русский и азербайджанский языки. Лезгины Азербайджана кроме родного лезгинского пользуются ещё азербайджанским языком и письменностью[98] Лезгинский язык делится на 3 наречия: кюринское, самурское и кубинское. Кюринское наречие включает в себя гюнейский, яркинский и курахский диалекты; самурское — докузпаринский переходный диалект и ахтынский диалект[107]. Помимо этого имеются самостоятельные говоры: курушский, гилиярский, фийский и гелхенский[108]. В 1905 году царское правительство, с целью облегчения русификации народа, предприняла попытку создать лезгинскую письменность на основах, разработанных бароном П. К. Усларом, в рамках чего в том же году была издана «История восьми пророков, упоминаемых в Коране», а в 1911 году — «Кюринская азбука». Однако эта попытка потерпела неудачу[109]. В 1928 году для лезгинского языка был введён латинский алфавит, а в 1938 году — новый алфавит на основе кириллицы[107]. В основу литературного лезгинского языка лёг гюнейский диалект кюринского наречия[110].
См. также
Примечания
- Комментарии
- Источники
- ↑ 1 2 [dagstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/dagstat/resources/cafa4e00421f0cb8805fcc2d59c15b71/ВПН+том3.rar Население наиболее многочисленных национальностей по источникам средств к существованию по городским округам и муниципальным районам Республики Дагестан. Таблица 15.]
- ↑ 1 2 3 [www.azstat.org/statinfo/demoqraphic/en/1_12en.xls Переписи населения Азербайджана 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989, 1999, 2009 годов]
- ↑ 1 2 3 Гаджиев Г. А., Ризаханова М. Ш. Лезгины. // Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. — М.: Наука, 2002. — С. 377. ISBN 5-02-008808-0
- ↑ [joshuaproject.net/countries/TX Национальный состав населения Туркмении по оценкам Joshuaproject]
- ↑ [joshuaproject.net/countries/KZ Национальный состав населения Казахстана по оценкам Joshuaproject]
- ↑ [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/nationality_population/nationality_popul1/select_51?box=5.1W&rz=1_1&rz_b=2_1&k_t=00&botton=cens_db Всеукраинская перепись населения 2001 года. Распределение населения по национальности и родному языку]. Государственный комитет статистики Украины. [www.webcitation.org/61CUK0Izp Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
- ↑ [www.joshuaproject.net/countries.php?rog3=UZ Национальный состав населения Узбекистана по оценкам Joshuaproject]
- ↑ [joshuaproject.net/countries/TU Национальный состав населения Турции по оценкам Joshuaproject]
- ↑ [www.joshuaproject.net/countries.php?rog3=GG Национальный состав населения Грузии по оценкам Joshuaproject]
- ↑ [212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/3.1.pdf Численность постоянного населения Кыргызской Республики по национальностям]
- ↑ [belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/5.8-0.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. НАСЕЛЕНИЕ ПО НАЦИОНАЛЬНОСТИ И РОДНОМУ ЯЗЫКУ]. belstat.gov.by. [www.webcitation.org/65BNNIkIs Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [data.csb.gov.lv/Dialog/varval.asp?ma=TSG11-06a&ti=TSG11-06.+RESIDENT+POPULATION+ON+MARCH+1,+2011+BY+ETHNICITY,+SEX+AND+AGE+GROUP&path=../DATABASEEN/tautassk_11/Final%20results%20of%20the%20Population%20and%20Housing%20Census%202011/&lang=1 Final results of the Population and Housing Census 2011. RESIDENT POPULATION ON MARCH 1, 2011 BY ETHNICITY, SEX AND AGE GROUP (англ.)]
- ↑ [pub.stat.ee/px-web.2001/Dialog/varval.asp?ma=PCE04&lang=1 Population and Housing Census 2011 (preliminary data)]
- ↑ Согласно переписям населения России, Азербайджана и др. республик бывшего СССР
- ↑ Алексеев В. П. Избранное. Происхождение народов Кавказа. — Наука, 2009. — Т. 5. — С. 229. — ISBN 978-5-02-035547-7.
- ↑ 1 2 Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокAlexeevне указан текст - ↑ [books.google.ru/books?id=CKUiAQAAIAAJ&q=лекос+лезгины&dq=лекос+лезгины&hl=ru&sa=X&ei=0F5CVYj9HaeaygPSh4GQBg&ved=0CEYQ6AEwCQ Борис Александрович Калоев, Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований, Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Записки кавказоведа. Изд-во «Зонд», 2002. Стр. 229]
- ↑ 1 2 И.Х. Абдуллаев, К.Ш. Микаилов. К истории дагестанских этнонимов лезг и лак // Этнография имен. — Наука, 1971. — С. 13-26.
- ↑ [gatchina3000.ru/big/059/59662_brockhaus-efron.htm Лезгины, лезги]. Брокгауз-Ефрон. [www.webcitation.org/65BO8Pwvf Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [gatchina3000.ru/big/098/98815_brockhaus-efron.htm Тавлинцыи]. Брокгауз-Ефрон. [www.webcitation.org/65BOASn2k Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Гаджиев Г. А., Ризаханова М. Ш. Лезгины // Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. — М.: «Наука», 2002. — С. 376. — ISBN 5-02-008808-0.
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/9493/%D0%9B%D0%95%D0%97%D0%93%D0%98%D0%9D%D0%AB Лезгины]. Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
- ↑ Агеева, Р.А. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. — Academia, 2000. — С. 197-199. — ISBN 5-87444-033-X.
- ↑ [books.google.ru/books?id=3BMZAAAAYAAJ&pg=RA5-PA26&dq=условно+кюринским&hl=ru&sa=X&ei=zChqVfGVOeLXygO9jYPACw&ved=0CC0Q6AEwBA#v=onepage&q=условно%20кюринским&f=false Сборникъ свѣдѣній о кавказскихъ горцахъ, Объемы 5-6. стр.-26]
- ↑ [books.google.ru/books?id=bSooAQAAMAAJ&q=условно+кюринским&dq=условно+кюринским&hl=ru&sa=X&ei=zChqVfGVOeLXygO9jYPACw&ved=0CBsQ6AEwAA Bulletin de l'Académie des sciences de l'Union des Républiques Soviétiques Socialistes: Classe des sciences historico-philogiques. The Academy, 1929. стр.-317]
- ↑ [books.google.ru/books?ei=46UCT7j4HeKE4gSLqdmNCA&hl=ru&id=aD0ZAAAAIAAJ&dq=кюринцы,+в+узком+смысле+слова)&q=.#search_anchor Малая советская энциклопедия]. — Советская энциклопедия, 1931. — Т. 4. — С. 544.
- ↑ 1 2 3 [ir.nmu.org.ua/bitstream/handle/123456789/112904/7473ef4328e7ca43214c1d233b92f000.pdf?sequence=1 М.М, Ихилов. НАРОДЫ ЛЕЗГИНСКОЙ ГРУППЫ. 1967 г.]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc-y/2039658 Республика Дагестан. Досье]. Газета "Коммерсантъ" (08.10.2012). [www.webcitation.org/6BQvzb4Xo Архивировано из первоисточника 15 октября 2012].
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносок.D0.AD.D0.A02009не указан текст - ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокEthnologue:_Languages_of_the_Worldне указан текст - ↑ [www1.umn.edu/humanrts/ins/azerba93.pdf Доклад Министерства Юстиции США за 1993 год «Азербайджан: статус армян, русских, евреев и других меньшинств», стр. 19]
- ↑ М. И. Митрофанов. СМИ Северного Кавказа: на пути к вершинам : в помощь редакции. — Ренел-Принт, 2003.
- ↑ [valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/kollektivn/na_puti_k_/respublika2.html Республика Дагестан]
- ↑ [journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2007/Tishkov_Kisriev_%202007_5.pdf В. А. Тишков, Э. Ф. Кисриев МНОЖЕСТВЕННЫЕ ИДЕНТИЧНОСТИ МЕЖДУ ТЕОРИЕЙ И ПОЛИТИКОЙ (ПРИМЕР ДАГЕСТАНА)]
- ↑ [books.google.ru/books?ei=V-sWVdHrFcP6ygPVooGAAQ&hl=ru&id=0v4xAAAAMAAJ&dq=полное+безразличие+к+сфере+социальной+поддержки+населения,+шовинистическая+государственная+политика,+которая+приводит+к+бюрократической+ассимиляции+лезгин&focus=searchwithinvolume&q=шовинистическая Валерий Александрович Тишков. На пути к переписи. Авиаиздат, 2003. С.- 114]
- ↑ В Европейской части Российской империи, а также в Сибири и Средней Азии переписью 1897 не зафиксировано носителей кюринского наречия, все они учтены только на территории Кавказа; так как административные границы губерний российской империи не совпадали с современными границами государств и регионов, из Кавказского макрорегиона учтены [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=97 Дагестанская] (94 596), [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=100 Кубанская] (615), [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=103 Терская] (19) и [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=105 Черноморская] (18) области, [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=102 Ставропольская губерния] (14).
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php?reg=2 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNmmnXf Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 Всесоюзная перепись населения 1937 года: общие итоги. Сборник документов и материалов. Институт российской истории РАН, «Российская политическая энциклопедия». 2007 ISBN 5-8243-0337-1
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_39.php?reg=1 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNo8Qza Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_59.php?reg=1 Всесоюзная перепись населения 1959 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNpcRe0 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_70.php?reg=1 Всесоюзная перепись населения 1970 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNquqON Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_79.php?reg=1 Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNsQQHb Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_89.php?reg=1 Всесоюзная перепись населения 1989 года. Национальный состав населения по республикам СССР/РСФСР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNthZI8 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_02.php Всероссийская перепись населения 2002 года. Национальный состав населения по регионам России/Российская Федерация]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/619jeuPre Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/per-itog/tab5.xls Национальный состав населения Российской Федерации согласно переписи аселения 2010 года]
- ↑ так как административные границы губерний российской империи не совпадали с современными границами государств, в качестве численности лезгин Азербайджана указана сумма по [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=96]Бакинской (48 192 носителя кюринского наречия) и [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=98]Елисаветпольской (14 503 носителя кюринского наречия) губерниям, а также [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=551]Закатальский округ Тифлисской губернии (975 носителей кюринского наречия); всего 63 670 носителя кюринского наречия.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_26.php?reg=2275 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по регионам республик СССР/Закавказская ЗСФСР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNvAVO7 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Перепись 1926 года показывает неполные данные о лезгинах в Азербайджане. Согласно материалам этой переписи (Всесоюзная перепись населения 1926 года, т. 14, Закавказская СФСР, г. Москва, 1929) там было зафиксировано 47 тысяч нелезгин — носителей кюринского, то есть лезгинского языка, которые на самом деле являлись этническими лезгинами (об этом свидетельствуют данные по дайре Хазра, где проживают исключительно лезгины: 84 % были отмечены как тюрки с родным кюринским). Таким образом уточнённая численность лезгин в Азербайджане равнялась 69,3 тысячам в Азербайджане и 181,5 в СССР.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_39.php?reg=5 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNw58Wb Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_59.php?reg=11 Всесоюзная перепись населения 1959 года. Национальный состав населения по республикам СССР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNxMgUg Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_70.php?reg=7 Всесоюзная перепись населения 1970 года. Национальный состав населения по республикам СССР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BNyqKHA Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_79.php?reg=7 Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по республикам СССР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/61Dmp8Oa9 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_89.php?reg=7 Всесоюзная перепись населения 1989 года. Национальный состав населения по республикам СССР/Азербайджанская ССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/61DmrClqp Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BO0C7rj Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].. Лезгины учтены переписью в качестве носителей кюринского наречья.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по республикам СССР/СССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/619TI74Lr Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_39.php?reg=0 Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР/СССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BO1SlQ1 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_70.php?reg=0 Всесоюзная перепись населения 1970 года. Национальный состав населения по республикам СССР/СССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BO2hICJ Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_79.php?reg=0 Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по республикам СССР/СССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BO3bgm3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_89.php?reg=0 Всесоюзная перепись населения 1989 года. Национальный состав населения по республикам СССР/СССР]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/65BO5SJXx Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [www.demoscope.ru/weekly/2005/0187/perep04.php "Алфавитный список народов, обитающих в Российской Империи"]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/61CUOGPIJ Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=366 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Кюринский округ — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqC7LO5 Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=367 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Кюринский округ — сел. Касум-Кент]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqDX6wa Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=369 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Самурский округ — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqEjhbK Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=370 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Самурский округ — сел. Ахты]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqFw2fX Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=359 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Казикумухский округ — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqH8q4Z Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=362 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Дагестанская область/ Кайтаго-Табасаранский округ — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqILbux Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=414 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Кубанская область — вся]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqJY9iv Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=331 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Кубинский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqKknG1 Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=332 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Кубинский уезд — г. Куба]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqLx8Jj Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=325 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Геокчайский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqNA2Ty Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=322 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Бакинский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqON14J Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=323 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Бакинский уезд — г. Баку]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqPZIUU Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=337 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Бакинская губерния/ Шемахинский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqQlzfY Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=393 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Елизаветпольская губерния/ Нухинский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqRzkL8 Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=394 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Елизаветпольская губерния/ Нухинский уезд — г. Нуха]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqTCAqp Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=378 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Елизаветпольская губерния/ Арешский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqUOfoN Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=379 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Елизаветпольская губерния/ Арешский уезд — мест. Агдаш]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqVfKfB Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=384 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Елизаветпольская губерния/ Джеванширский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqWrU25 Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=551 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Тифлисская губерния/ Закатальский округ — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqY3oKP Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=552 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Тифлисская губерния/ Закатальский округ — г. Закаталы]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqZGXYz Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=533 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России/ Тифлисская губерния/ Борчалинский уезд — весь]. «Демоскоп». [www.webcitation.org/69fqaTKBn Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ Ихилов, 1967, с. 34-36
- ↑ Гаджиев А. Г. Происхождение народов Дагестана (По данным антропологии). Махачкала 1965. стр. 113. Цит. по Гаджиев Г. А., Ризаханова М. Ш. Лезгины. В кн. Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. — М.: Наука, 2002. ISBN 5-02-008808-0 стр. 378
- ↑ Алексеев В. П. Некоторые вопросы происхождения народов Дагестана в свете антропологии Северного Кавказа// Учёные записки ИИЯЛ Дагестанского филиала АН СССР. Т. XIII. Махачкала, 1964 стр. 160. Цит. по Гаджиев Г. А., Ризаханова М. Ш. Лезгины. В кн. Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. — М.: Наука, 2002. ISBN 5-02-008808-0 стр. 378
- ↑ Отдельный оттиск из «Русского антропологического журнала», 1901 г., № 3 и 4.Константин Минаевич Курдов
- ↑ К. М. Курдов 1901: К антропологии лезгинских народов. Кюринцы
- ↑ Пантюхов И. И. Антропологические типы Кавказа. СПб., 1893.
- ↑ К. М. Курдов 1901: К антропологии лезгин. Кюринцы
- ↑ М. М. Ихилов «Народности лезгинской группы». Махачкала, 1967 г.
- ↑ Ибн-ал-Асир. Тарих-ал-Камиль. Перевод с араб. П. Жузе. Баку, 1940.
- ↑ Рашид-ад-Дин. Сборник летописей, т. З. М.-Л., 1946.
- ↑ [www.opendag.ru/article.php?id=14&nid=52 Х. Махмудов. «Дело» шейха Штульского]
- ↑ [books.google.com/books?id=u9Lq_8Ozf5cC&printsec=frontcover&dq=Encyclopedia+of+the+Stateless+Nations:+L-R&hl=en&ei=cnd6TvCTOJDF0AGc4LG9Ag&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CC0Q6AEwAA#v=onepage&q&f=false James Minahan, Encyclopedia of the Stateless Nations: L-R, 2002, p. 1084]
- ↑ [unpo.org/members/15284 Lezghin]
- ↑ [www.fuen.org/ru/ FUEN]
- ↑ П.И. Пучков. [www.isras.ru/files/File/Publication/Monografii/Glava_6_1.pdf РАЗДЕЛ II. РОССИЙСКИЙ ОПЫТ. СОВРЕМЕННЫЕ РЕАЛИИ]. www.isras.ru. [www.webcitation.org/65BNPuB7v Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012]. Оригинальный текст (рус.)
Умеренный шафиитский мазхаб преобладает среди дагестанских народов (кроме ногайцев), его придерживаются чеченцы, большинство ингушей, большая часть живущих в России курдов (потомки выходцев из Армении и некоторое число потомков выходцев из Туркмении), небольшая группа обосновавшихся в России талышей.
- ↑ [www.dagpravda.ru/rubriki/obshchestvo/27446627/ От родового сознания — к общедагестанскому единству. Лезгины]
- ↑ 1 2 Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокraceне указан текст - ↑ [www.music-dic.ru/html-music-keld/l/3819.html ЛЕЗГИНСКАЯ МУЗЫКА] (рус.), Музыкальный энциклопедический словарь.
- ↑ [www.kino-teatr.ru/teatr/423/ Лезгинский музыкально-драматический театр] (рус.), kino-teatr.ru.
- ↑ Расим МУСАБЕКОВ. [www.sakharov-center.ru/publications/azrus/az_012.htm Становление независимого азербайджанского государства и этнические меньшинства]. sakharov-center.ru. [www.webcitation.org/65BOFA09w Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Наталья Владимировна Капиева. [books.google.ru/books?ei=iLLsTpr2GZDZ8gPU5bWGCg&hl=ru&id=19NHAAAAMAAJ&dq=Шарвили+отрывки&q=.#search_anchor Песни народов Дагестана]. — Советский писатель, 1970. — С. 561.
- ↑ Сулейман Стальский // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ 1 2 [www.dagpravda.ru/rubriki/obshchestvo/27446627/ Лезгины]
- ↑ [slovar.cc/etnograf/slovar/2325428.html ЛЕЗГИНКА]
- ↑ [books.google.ru/books?id=jVfXV1Y3A7AC&pg=PT263&dq=танец+лезгинка&hl=ru&sa=X&ei=9RnUU5msAqr54QStwoHQBQ&ved=0CDkQ6AEwBA#v=onepage&q=танец%20лезгинка&f=false/ Сказки и легенды народов России. С. 263—264]
- ↑ 1 2 Языки народов СССР: в 5-ти томах. Иберийско-кавказские языки. — М: Наука, 1967. — Т. 4. — С. 528-542.
- ↑ [gatchina3000.ru/big/069/305_bolshaya-sovetskaya.htm Лезгинский язык]. БСЭ. [www.webcitation.org/65BOFj84y Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/LE6/le6-1511.htm ЛЕЗГИНСКИЙ ЯЗЫК] (рус.), Литературная энциклопедия.
- ↑ Языки Российской Федерации и соседних государств. Энциклопедия в 3-х томах. — М: Наука, 2001. — Т. 2. — С. 227. — ISBN 5-02-011267-4, 5-02-011268-2.
</ol>
Напишите отзыв о статье "Лезгины"
Литература
- [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/102689/Лезгины Лезгины] // Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия.
- [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/9493/ЛЕЗГИНЫ Лезгины] // Советская историческая энциклопедия / Под ред. Е. М. Жукова. — М.: Советская энциклопедия.
- Лезгины, лезги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Лезгины // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-287-00718-8.
- [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas/0/etno_id/105 Лезгины] // [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas Этноатлас Красноярского края] / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей ; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов, Р. Д. Цокаев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-98624-092-3.
- Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 446
Ссылки
- [lezgichal.ru/node/1266 Абдурагимов Г. А. «Кавказская Албания — Лезгистан»]
- [www.sil.org/silesr/2005/silesr2005-012.pdf John M Clifton, Laura Lucht, Gabriela Deckinga, Janfer Mak, and Calvin Tiessen. The Sociolinguistic Situation of the Lezgi in Azerbaijan. SIL International, 2005]
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лезгины
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
