Лейб-гвардия

Ле́йб-гва́рдия (нем. Leibgarde, от нем. Leib — тело + лат. guardia — защита, охрана) — почётное наименование отборных воинских частей, предназначенных для охраны особы и местопребывания монарха. Лейб-гвардию не следует путать с современными телохранителями.

Помимо традиционных боевых и караульных задач, лейб-гвардия исполняет церемониальную функцию, принимая участие в парадах, шествиях и торжественных выездах. В связи с этим особое внимание уделяется внешнему виду личного состава. Предпочтение отдаётся высоким, отличного сложения новобранцам. Существовали даже своего рода «экстерьерные» градации. Например, в Российской империи в Преображенский полк брали самых высоких и русоволосых рекрутов, в Семёновский полк принимали блондинов, в Измайловский — брюнетов. В конногвардейских полках значение придавали не только цвету волос лейб-гвардейцев, но даже масти лошадей: в Кавалергардском полку служили блондины на гнедых лошадях, в Кирасирском Его Величества — рыжие на рыжих лошадях.

История возникновения

Отряды, по своему назначению сходные с лейб-гвардией, существуют в армиях мира ещё с античных времён. Прообразом лейб-гвардии была вооружённая свита, состоявшая из отборных воинов, связанных с монархом узами личной преданности: гетайры Александра Македонского, персидские «бессмертные» (первая тысяча которых была личной охраной царя), древнеримские преторианцы и позднее дворцовые схолы, дружины средневековых феодалов. Функции лейб-гвардии при византийских императорах исполняли варяжские наёмники, а при особе римского папы (и при многих европейских дворах) — швейцарские гвардейцы.

Англия

С XI века английские короли имели при себе личную дружину конных телохранителей Serjeants-at-Arms («вооружённые слуги», от лат. servant, слуга, и англ. arm, оружие). Этот термин сохранился по сей день, превратившись в название высшего должностного лица различных государственных структур Великобритании, США, Австралии, Канады, Бангладеш, Израиля и некоторых др. стран.

В конце XV века была создана Гвардия йоменов, а в 1509 году Генрих VIII учредил Гвардию телохранителей. Оба подразделения существуют до сих пор.

Широко известные гвардейцы в медвежьих шапках, несущие службу в Букингемском дворце, — это Гвардия королевы, существующая с 1660 года.

Франция

По примеру англичан, королевская охрана из конных сержантов (Sergents d’armes) появилась при дворе Филиппа II Августа. Во время Столетней войны при Карле VII Валуа на смену конной дружине пришёл корпус пеших гвардейцев, начало которому положила рота шотландских лучников. Новая гвардия получила название Garde du Corps (с фр. — «телохранители»).

После Великой Французской революции королевская гвардия была упразднена, но вновь учреждена Наполеоном I сначала в виде Консульской гвардии, а с 1804 года уже как Императорская гвардия (т.наз. «Старая гвардия»).

Германия

По примеру французский королей бранденбургский курфюрст Фридрих III в 1692 году учредил личную гвардию под названием Garde du Corps. До него в Германии были приняты термины нем. Trabantengarde («приближённая охрана») и нем. einspännigen Knechte («верховые слуги»). Примерно тогда же в германских государствах и Австро-Венгрии получил распространение термин лейб-гвардия (напр., австро-венгерская Императорская и королевская лейб-гвардейская пехотная рота, нем. k.u.k. Leibgardeinfanteriekompanie).

Именно немецкая терминология с XVIII века закрепилась в русской военной традиции, в том числе в форме приставки лейб- в наименовании воинской части: лейб-регимент, лейб-кампания, лейб-кирасиры и пр.

Российская империя

В Российской империи лейб-гвардия появилась при Петре I. Ядро будущей лейб-гвардии составили бывшие «потешные» полки Семёновский и Преображенский, офицеры и солдаты которых набирались и обучались лично Петром и были ему беззаветно преданны. Уже с 1700 года оба полка официально именовались лейб-гвардейскими.

Впоследствии численность русской лейб-гвардии значительно выросла и состав её расширился.

Современность

В современную эпоху лейб-гвардейские подразделения по-прежнему существуют в армиях большинства монархий. Подобные формирования, сочетающие охранные и церемониальные функции, имеются и в странах с республиканским строем, в том числе в Российской Федерации (Президентский полк).

См. также

• Гвардия
• Русская гвардия
• Бостанджи
• Швейцарская гвардия

Литература

• Philip Mason. Pillars of Monarchy, ISBN 0-7043-2424-5
• Военный энциклопедический словарь. — М.: Военное издательство, 1984.
• Богуславский Л. А. [www.runivers.ru/lib/book7621/ История Апшеронского полка. 1700—1892: в 3-х томах]. — СПб.: Тип. Мин. путей сообщ. (А. Бенке), 1892.

• Вахрушев М. Н. История 101-го пехотного Пермского полка. 1788—1897 гг. — СПб., 1897.
• Висковатов А. В. Хроника Российской Императорской армии. — СПб., 1852.
• Висковатов А. В. Историческое описание одежды и вооружения Российских войск. — СПб., 1901.
• Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. — Киев, 1912.
• Зноско-Боровский Н. История Лейб-гвардии Измайловского полка. — СПб., 1882.
• История Лейб-гвардии Егерского полка за 100 лет. 1796—1896 гг. — СПб., 1896.
• Потто В. А. История Ахтырского полка. — СПб., 1902.
• Судравский В. К. История Лейб-гвардии Гренадерского полка. — СПб., 1906
• Сборник биографий Кавалергардов. — СПб., 1901—1908.
• Смирнов Я. С. История 65-го пехотного Московского полка. 1642—1700—1890 гг. — Варшава, 1890.
• Хлопов М. Д. 52-й пехотный Виленский полк. — Тула, 1893.
• Чичерин А. К., Долгов С. Н., Афанасьев А. Н. История Лейб-гвардии Преображенского полка. — СПб., 1883.
• Шустов В. Н. История 25-го драгунского Казанского полка. — К., 1901.
• Анненков И. В. История лейб-гвардии Конного полка (1731—1848): в 4 ч. — Репринтное издание 1849 г. — СПб.: Альфарет, 2009.

Отрывок, характеризующий Лейб-гвардия

– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.