Лейкин, Вячеслав Абрамович

Вячеслав Абрамович Лейкин
Лейкин В.А., 2009
Дата рождения:	8 июня 1937(1937-06-08) (86 лет)
Место рождения:	Детское Село, Ленинградская область, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	поэт
Язык произведений:	русский
[magazines.russ.ru/authors/l/lejkin/ Страничка в «Журнальном зале»]
[lib.ru/KIDS/LEJKIN/ Произведения на сайте Lib.ru]

Вячеслав Абрамович Лейкин (род. 8 июня 1937, Детское Село) — российский поэт.

Член Союза Писателей Санкт-Петербурга.

Автор пяти книг стихов (первые две — 1955 и 1958 гг. издания, последняя увидела свет в 2005 году), антологии детской поэзии «Каждый четверг в четыреста сорок восьмой» (М., 2000).

Автор нескольких киносценариев, в том числе сценария к фильму «Бакенбарды» (реж. Ю. Мамин, 1990).

Автор стихов к фильму "Не думайте про белых обезьян" (реж. Ю. Мамин, 2008).

Живёт в г. Пушкине (Санкт-Петербург).

С начала 1970-х руководил известным петербургским детским литературным объединением при газете «Ленинские искры». Воспитанниками ЛИТО В.А. Лейкина были, в частности, епископ Геннадий (Гоголев) Всеволод Зельченко и Полина Барскова. В 1970-х - 1980-х был руководителем агитбригады "Подорожник" в Клубе художественной самодеятельности ЛИИЖТа. С 1990-х по настоящее время — руководитель «взрослого» ЛИТО. Заседания традиционно проводятся раз в две недели по четвергам в Центре современной литературы и книги (с 2007 года — клуб «Книги и кофе») в Санкт-Петербурге.

В 2008 году вышел в свет сборник «Двадцать три», в который вошли стихотворения В.А. Лейкина и двадцати двух поэтов-участников ЛИТО в разные годы его существования.

Ссылки

• [www.netslova.ru/leykin/ Лейкин, Вячеслав Абрамович] в «Сетевой Словесности»
• [lib.ru/KIDS/LEJKIN/ Лейкин, Вячеслав Абрамович] в библиотеке Максима Мошкова
• [magazines.russ.ru/authors/l/lejkin/ Лейкин, Вячеслав Абрамович] в «Журнальном зале»
• [prisutstvie97.narod.ru/arhiv.html Лейкин В.А. в архиве альманаха «Присутствие»]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Лейкин, Вячеслав Абрамович

Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.