Лейпясуо (платформа)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 60°33′07″ с. ш. 29°09′14″ в. д. / 60.552028° с. ш. 29.154056° в. д. / 60.552028; 29.154056 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.552028&mlon=29.154056&zoom=17 (O)] (Я)
Платформа Лейпясуо
Выборгское направление
Октябрьская железная дорога
Дата открытия:

1869[1]

Тип:

пассажирская

Количество платформ:

2

Количество путей:

2

Форма платформ:

прямая

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:020818 020818]

Код в «Экспресс-3»:

2005199

Ле́йпясуо — платформа на Выборгском направлении Санкт-Петербургского отделения Октябрьской железной дороги[2]. Расположена между станциями Кирилловское и Гаврилово на двухпутном участке. Имеет 2 платформы и билетную кассу, по состоянию на 2016 год закрытую. Вокруг станции находится небольшой одноимённый посёлок. Станция электрифицирована в 1969 году в составе участка Кирилловское — Выборг [3]. Реконструирована под скоростное движение в 2000-х годах, до реконструкции станция имела одну островную платформу. На станции имеют остановку все проходящие через неё пригородные электропоезда, кроме поездов повышенной комфортности. Платформой пользуются в основном дачники и жители близлежащего посёлка.

Напишите отзыв о статье "Лейпясуо (платформа)"



Примечания

  1. Архангельский А.С., Архангельский В.А. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М.: Транспорт, 1981. — кн. 1, с. 281
  2. [www.translogist.ru/railway_stations.asp?st_id=227 ЛЕЙПЯСУО | Железнодорожная станция | Справочник]
  3. [perecheek.narod.ru/elektro.html Последовательность электрификации железных дорог Карельского перешейка]

Ссылки

  • [www.aroundspb.ru/uploads/history/1998_ot_Vyborga_do_Novgoroda.pdf От Выборга до Новгорода: Каталог станций. СПб., 1998. С. 136.]


Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
Кирилловское
Выборгское направление ОЖД
Следующая остановка:
Гаврилово

Отрывок, характеризующий Лейпясуо (платформа)


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.