Штурм, Лейси

Лейси Штурм Lacey Sturm
Основная информация
Полное имя	Лейси Николь Штурм
Дата рождения	4 сентября 1981(1981-09-04) (42 года)
Место рождения	Арлингтон (штат Техас)
Годы активности	2000 — настоящее время
Страна	США США
Профессии	певица, музыкант
Певческий голос	лирическое меццо-сопрано
Инструменты	Вокал, бас-гитара, гитара, фортепиано
Жанры	альтернативный метал, альтернативный рок, христианский рок, пост-гранж
Коллективы	Flyleaf
Лейблы	J Records A&M/Octone Records
[www.laceymosley.com LaceyMosley.com]

Ле́йси Нико́ль Шту́рм (англ. Lacey Nicole Sturm), в девичестве Мо́сли (англ. Mosley; род. 4 сентября 1981 года, Арлингтон, Техас, США) — бывшая вокалистка группы Flyleaf, в нынешнее время занимается семьей, сольной карьерой, участвует в разных евангелизационных проектах ([thewhosoevers.com/ The Whosoevers]), пишет книгу о своей жизни.

Биография

Лейси родилась в городе Арлингтон (штат Техас, США), в малообеспеченной семье. Когда мать не могла заплатить за жильё, они переезжали в другое место. Из-за постоянных переездов и конфликтов с матерью Лейси начала баловаться наркотиками.

В первый раз, когда я попробовала наркотики, мне было десять лет. Я знала, что это неправильно… Я понимала, что это вредно и плохо. Но когда мне было тринадцать, я встретила других подростков, которые тоже принимали наркотики, и я начала осознанно принимать наркотики. Я пыталась понять себя.

В шестнадцать лет борьба между Мосли и её матерью стала настолько сильной, что она была вынуждена оставить свой дом в Арлингтоне. Она перебралась в Галфпорт, где жили её бабушка и дедушка. Там она присоединилась к группе, которая искала басиста. Лейси пыталась писать лирические тексты для группы, петь, играть. Но через некоторое время она решила оставить группу из-за разногласий. Они не давали ей выразить свои чувства в музыке.

Лейси стала атеисткой. После бедной жизни со своей матерью она стала жить с богатыми бабушкой и дедушкой и чувствовала себя неустроенной в жизни.

Когда Лейси было 16, она чувствовала, что балансирует на краю пропасти… И она хотела совершить самоубийство. Однажды с Лейси произошёл нервный срыв и она отрезала себе волосы. Её бабушка, расстроенная и сердитая, начала кричать на неё, умоляя сходить в церковь. Лейси признается, что она посетила службу только для того, чтобы её бабушка перестала кричать.

Во время службы, проповедник говорил о людях, которых он встречал, их истории были очень похожи на историю жизни Лейси. После службы Лейси так и не освободилась от мысли о самоубийстве. Когда Лейси почти вышла из церкви, её остановил послушник и сказал — «я никогда не знал своего отца», «…это действительно задело меня, потому что этот человек в церкви не знал меня! Он спросил меня, хочу ли я помолиться, и я сказала да. „Моя судьба в моих руках“. Иисус спас меня. Бог дал мне возможность начать новую жизнь.»

Этот опыт полностью изменил жизнь Лейси. Однако даже с вновь открытой верой Лейси ещё пыталась найти своё место в этом мире. Короткий брак, закончившийся разводом, заставил её переехать в город Темпл, штат Техас, где она встретила первого участника своей группы — барабанщика Джеймса Калпеппера. Джеймс интересовался песнями Лейси, он создавал для них мелодии. Вскоре они объединились с гитаристами Джаредом Хартманном и Самиром Батчария, группа которого недавно распалась. Басист Пат Силс стал заключительным штрихом. Первое время существование группы Лейси вспоминает как «что-то неповторимое.»

Группа встретилась, чтобы обсудить вопрос, связанный с тем, в каком направлении им играть музыку. И если хоть у кого-то из группы был бы другой взгляд на музыку, они бы сразу же разошлись. Эта встреча сблизила группу, и Лейси вскоре осознала, что жизнь полна смысла. Сама Лейси считает «Flyleaf» чем-то вроде группы, исполняющей христианский рок, хотя не такой уж и позитивный, зато многообещающий и перспективный.

Личная жизнь

C 6 сентября 2008 года Лейси замужем за гитаристом Джошуа Штурмом. У супругов есть два сына — Джошуа Льюис Штурм-младший (род.09.04.2011) и Эрроу Дэвид Штурм (род. в августе 2013).

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Штурм, Лейси

Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.