Лейте Рибейро, Адриано

Адриано
Общая информация
Полное имя	Адриано Лейте Рибейро
Прозвище	Император
Родился	17 февраля 1982(1982-02-17) (42 года) Рио-де-Жанейро, Бразилия
Гражданство	Бразилия
Рост	189 см
Вес	95 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Майами Юнайтед
Номер	10
Карьера
Молодёжные клубы
1997—2000	Фламенго
Клубная карьера*
2000—2001	Фламенго	19 (7)
2001—2009	Интернационале	123 (48)
2002	→  Фиорентина	15 (6)
2002—2004	Ø Парма	37 (23)
2008	→  Сан-Паулу	29 (17)
2009—2010	Фламенго	31 (19)
2010—2011	Рома	5 (0)
2011—2012	Коринтианс	4 (1)
2012	Фламенго	0 (0)
2014	Атлетико Паранаэнсе	3 (1)
2016—н.в.	Майами Юнайтед	0 (0)
Национальная сборная**
1999	Бразилия (до 17)	5 (0)
2001—2002	Бразилия (до 20)	9 (6)
2000—2009	Бразилия	51 (29)
Международные медали
Кубки конфедераций
Золото	Германия 2005
Кубок Америки
Золото	Перу 2004
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 29 января 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Адриа́но Ле́йте Рибе́йро (порт.-браз. Adriano Leite Ribeiro; 17 февраля 1982, Рио-де-Жанейро) — бразильский футболист, нападающий клуба «Майами Юнайтед».

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Воспитанник «Фламенго» из Рио-де-Жанейро. Стал чемпионом мира в составе юниорской бразильской сборной до 17 лет в 1999 году. После этого был замечен скаутами «Интера» и куплен командой. Затем провёл по одному сезону в «Фиорентине» в аренде и в совместном владении в «Парме». Помог «Интеру» своим дублем в финале Кубка Италии завоевать первый за долгие годы трофей. В 2004 году стал победителем Кубка Америки, а в 2005 году обладателем Кубка конфедераций. Адриано — мощный форвард таранного типа, хорошо играющий головой, с поставленным ударом с левой ноги. Он обладал также высокими скоростными и физическими данными, что позволяло ему достойно выступать в итальянской Серии А.

В 2007 году Адриано объявил о своих проблемах с алкоголем, но заявил, что эти проблемы не столь серьёзные, как пишут в некоторых изданиях. В декабре отправился в Сан-Паулу, где прошёл курс лечения. Полностью восстановив свою форму и став лучшим бомбардиром «Сан-Паулу», вернулся в «Интер». До начала 2009 года успел отметиться парой скандалов и конфликтом с главным тренером «Интера» Жозе Моуринью, после этого появилось масса слухов о его продаже или возможной аренде, которые были опровергнуты как клубом, так и самим игроком, заявившим о своём желании продолжить выступление за итальянский клуб.

Свой счёт голам в 2009 году Адриано открыл 13 января в матче 1/8 Кубка Италии против «Дженоа»: не забив пенальти в первом тайме, он сумел отличиться во втором тайме ударом головой, это был первый гол в матче. В итоге матч закончился победой «Интера» 3:1, а Адриано был заменён в середине второго тайма.

24 апреля 2009 года было объявлено об обоюдном расторжении контракта игрока с «Интером». Позже он признался в причинах ухода из клуба:

После смерти отца я впал в депрессию, с которой можно было совладать только посредством выпивки. Я чувствовал себя счастливым, только когда выпивал, поэтому пил не переставая. Я пил всё, что мне попадалось под руку: вино, виски, пиво. Я приезжал на тренировки пьяным. Я не спал, чтобы не опоздать на тренировку, но приезжал на базу в непотребном состоянии. Меня отправляли спать в одно из помещений базы, а журналистам рассказывали о том, что у Адриано мышечная травма.

6 мая 2009 года Адриано подписал контракт с бразильским клубом «Фламенго», в котором и начинал свою карьеру. В декабре 2009 года вместе с клубом стал чемпионом Бразилии, забив за чемпионат 19 мячей в 30 матчах. Для «Фламенго» это стало первой победой в национальном чемпионате с 1992 года.

8 июня 2010 года Адриано в статусе свободного агента подписал контракт с «Ромой» сроком на 3 года с заработной платой 5 млн евро в год плюс бонусы. Через день состоялась презентация форварда. 22 сентября 2010 года дебютировал за джалоросси в выездном матче против «Брешиа» (в начале второго тайма вышел на замену вместо Жереми Менеза). 8 марта 2011 года контракт Адриано с «Ромой» был расторгнут по взаимному согласию сторон.

28 марта 2011 года Адриано подписал полуторагодовой контракт с клубом «Коринтианс». Футболист сказал:

Три или четыре клуба пытались заполучить меня, но я пообщался с Роналдо, он рассказал мне об атмосфере в «Коринтиансе», и я решил стать частью большой и дружной семьи. Хочу забивать много голов и не создавать никому проблем. Я ушёл из «Ромы» без всяких проблем — тихо и быстро. Я понял, что у меня нет никаких причин оставаться здесь. За прошедший год я успел получить три серьёзные травмы. Я осознал, что это был знак: пришло время вернуться на родину.

В апреле Адриано повредил ахиллово сухожилие, из-за чего его карьера была под угрозой. 9 октября 2011 года дебютировал за «Коринтианс» в домашнем матче 28-го тура чемпионата Бразилии 2011 против «Атлетико Гоияниенсе» (на 79-й минуте вышел на замену вместо Алекса). Однако в последующих играх футболист не участвовал из-за проблем с лишним весом. 12 марта 2012 года стал свободным агентом после того, как клуб расторг с футболистом договор по взаимному согласию из-за разногласий с руководством клуба.

21 августа 2012 года Адриано подписал контракт с «Фламенго» сроком на 1 год. 7 ноября руководство «Фламенго» расторгло контракт в одностороннем порядке.

C февраля по апрель 2014 года был игроком «Атлетико Паранаэнсе», который покинул из-за расторжения контракта ввиду пропуска тренировок.

26 декабря 2014 года французский «Гавр» подтвердил договоренность о переходе Адриано, однако переход бразильца так и не состоялся.

Статистика

на 8 марта 2011

Сезон	Клуб	Лига	Чемпионат		Кубок		Континт.			Прочие
			Игры	Голы	Игры	Голы	Турнир	Игры	Голы	Турнир	Игры	Голы
2000	Фламенго	Серия А	19	7	0	0	КМ	8	1	ЛК	5	2
2001	Фламенго	Серия А	0	0	4	1	КМ	2	0	ЛК	8	1
2001/2002	Интер (Милан)	Серия А	8	1	1	0	КУ	5	0	—	—	—
2001/2002	Фиорентина	Серия А	15	6	0	0	—	—	—	—	—	—
2002/2003	Парма	Серия А	28	15	1	0	КУ	2	2	—	—	—
2003/2004	Парма	Серия А	9	8	2	0	КУ	2	1	—	—	—
2003/2004	Интер (Милан)	Серия А	16	9	2	3	КУ	0	0	—	—	—
2004/2005	Интер (Милан)	Серия А	30	16	3	2	ЛЧ	9	7	—	—	—
2005/2006	Интер (Милан)	Серия А	30	13	6	0	ЛЧ	11	6	СКИ	1	0
2006/2007	Интер (Милан)	Серия А	23	5	4	1	ЛЧ	3	0	СКИ	1	0
2007/2008	Интер (Милан)	Серия А	4	1	0	0	ЛЧ	0	0	СКИ	0	0
2008	Сан-Паулу	Серия А	19	11	0	0	КЛ	9	6	—	—	—
2008/2009	Интер (Милан)	Серия А	12	3	3	2	ЛЧ	7	2	СКИ	0	0
2009	Фламенго	Серия А	30	19	0	0	—	—	—	ЛК	0	0
2010	Фламенго	Серия А	2	0	0	0	КЛ	6	4	ЛК	12	11
2010/2011	Рома	Серия А	5	0	1	0	ЛЧ	1	0	СКИ	1	0
2011	Коринтианс	Серия А	4	1	0	0	—	—	—	—	—	—
2012	Фламенго	Серия А	0	0	0	0	—	—	—	—	—	—

Достижения

Клубы

• Чемпион Бразилии (3): 2008 («Сан-Паулу»), 2009 («Фламенго»), 2011 («Коринтианс»)
• Чемпион Италии (4): 2006, 2007, 2008, 2009 («Интернационале»)
• Чемпион штата Рио-де-Жанейро (1): 2001
• Обладатель Кубка Италии (2): 2005, 2006
• Обладатель Суперкубка Италии (2): 2005, 2006

Сборная

• Обладатель Кубка Америки (1): 2004
• Обладатель Кубка конфедераций ФИФА (1): 2005
• Чемпион мира среди юношей (до 17 лет): 1999
• Чемпион Южной Америки (до 20-ти лет): 2001

Личные

• Лучший бомбардир чемпионата Бразилии: 2009 (19 голов)
• Лучший футболист Кубка Америки: 2004
• Лучший бомбардир Кубка Америки: 2004 (7 голов)
• Лучший футболист Кубка конфедераций ФИФА: 2005
• Лучший бомбардир Кубка конфедераций ФИФА: 2005
• Обладатель приза IFFHS лучшему бомбардиру мира в международных матчах: 2005
• Худший футболист чемпионата Италии: 2006, 2007, 2010

Ссылки

• Адриано в «Твиттере»
• [www.inter.it/aas/squadra/player1?codgioc=G0726&L=en&stagione=2008/09 Профиль] Официальный сайт ФК «Интер»  (англ.)  (итал.)  (исп.)
• [torcida.com.ru/stars/adriano/ Биография]
• [www.transfermarkt.com/adriano/profil/spieler/5876 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Лейте Рибейро, Адриано

Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.