Лексикализация

Лексикализа́ция — превращение отдельного элемента языка (морфемы, словоформы), сочетания слов в отдельное знаменательное слово либо устойчивую фразеологическую единицу — лексикализованное сочетание или фразеологизм, функционирующую в качестве эквивалента отдельного слова. Значение фразеологизма, образованного в процессе лексикализации, отлично от значений составляющих его слов; степень отличия может варьировать в широких пределах: от невыводимости значений фразеологизма из значений образовавших его слов (образование идиом) до значения, следующего из значений составляющих слов (образование фразеологических сочетаний).

Лексикализация является механизмом пополнения как общеупотребительной, так и специальной и терминологической лексики, в результате которой лексикализованные сочетания в конечном итоге входят в языковую норму; при этом в случае пополнения общеупотребительной лексики преобладает дескриптивное (описательное) установление нормы фиксацией узуальных употреблений лексикализированных сочетаний во фразеологических словарях, а при пополнении терминологий — прескриптивная (предписывающая) кодификация терминологическими комиссиями в терминологических сборниках.

См. также

• Грамматикализация
• Фразеологизм
• Языковая норма

Отрывок, характеризующий Лексикализация

В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.