Лелантская война
| Лелантская война | |||
 Места сражений Древней Греции. Лелантская равнина показана под номером 1 | |||
| Дата |
ок.720 – ок.650 до н. э. | ||
|---|---|---|---|
| Место |
о. Эвбея | ||
| Итог |
Поражение Эретрии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Лелантская война (ок. 710 — ок. 650 гг. до н. э.) — военный конфликт между эвбейскими городами Эретрия и Халкида за Лелантскую равнину.
Исторические сведения о войне
Лелантская война имела место в раннеархаическую эпоху, и с тех пор сохранилось очень мало источников. Об этой войне можно найти лишь краткие упоминания у Фукидида, Геродота. Само название Лелантская война является современным; античные авторы называют её войной халкидян с эритрейцами: греч. πόλεμος Χαλκιδέων καὶ Ἐρετριῶν[1].
Ход войны
Лелантская война — одна из самых масштабных войн в истории архаической Греции. Если для Греции, исторически разделённой на мелкие государства, были более характерны небольшие стычки между соседними полисами, то Лелантская война разделила практически весь тогдашний греческий мир на два враждебных лагеря.
Только однажды, уже в древнее время, в войне халкидян с эритрейцами остальные эллинские государства примкнули к той или другой из воюющих сторон[1].
Из разрозненных исторических заметок можно определить противников в этой войне. Геродот сообщает, что халкидянам в войне помогал Самос, а Эретрии — Милет[2]. Методами интерполяции косвенных данных по взаимоотношениям греческих полисов в ту эпоху можно установить, что на стороне Халкиды сражались Самос, фессалийцы (по крайней мере фессалийская конница из Фарсала) и халкидские колонисты с фракийского побережья, Эрифры, Коринф, а на стороне Эретрии — Милет, Хиос, Эгина и Мегары.
Среди возможных причин войны рассматриваются как вражда за плодородные земли Лелантской равнины, так и наличие на этой территории месторождений меди и железа — основных металлов, использовавшихся в те времена. Характерным является тот факт, что все полисы, втянутые в войну (кроме Фарсала), активно участвовали в морской торговле и колонизации бассейна Средиземного моря, поэтому другим глубоким противоречием, породившим войну, было разделение направлений колонизации Халкиды, Эретрии и их союзников в Средиземном море.
Невозможно определить точную датировку войны, которую относят к периоду 720—650 гг. до н. э. Возможно, война длилась не постоянно, а состояла из ряда стычек как на Эвбее, так и в других районах Эгеиды. Нет возможности также определить ход военных действий. Остаётся неясным вопрос, объединялись ли противники в военные союзы с общим командованием, или же государства воевали каждое самостоятельно.
Итоги войны
Лелантская война привела к более чёткому разграничению направлений колонизации и морской торговли, активно протекавших в те времена. Коринф, союзник Халкиды, получил главенствующее положение в Западном Средиземноморье, а Северная Эгеида и Причерноморье вошли в сферу интересов Эретрии и Милета. Территориальные изменения заключались в том, что Лелантская равнина перешла под контроль Халкиды, хотя нет свидетельств, что формально потерпевшая поражение Эретрия пришла в упадок.
Другим итогом войны стало то, что в ходе войны оформилась и получила распространение новая тактика боя — гоплитская.
Напишите отзыв о статье "Лелантская война"
Литература
- [historiwars.narod.ru/Index/Drev/Lelantwar.htm Жестоканов С. М. «Лелантская война» // Жебелёвские чтения-2. Тезисы докладов научной конференции. 26-27 октября 1999 г.]
- [www.centant.pu.ru/centrum/publik/paltzeva/pal_0131.htm Пальцева Л. А. Из истории архаической Греции: Мегары и мегарские колонии. СПб., 1999.]
- [www.vestnik.unn.ru/ru/nomera?anum=9496 Зайцев Д. В. К проблеме датировки Лелантской войны // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2016. Вып. 1. С. 34-41.]
Примечания
Отрывок, характеризующий Лелантская война
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
