Лелистад
Город
Показать/скрыть карты
|
Лелистад — город и община в центральной части Нидерландов, столица провинции Флеволанд.
Община Лелистад — крупнейшая по площади община страны.
Город Лелистад основан в 1967 году на осушённой территории. Своё название получил в честь Корнелиса Лели, разработчика дамбы Афслёйтдейк, строительство которой позволило провести осушение. Лелистад расположен примерно на пять метров ниже уровня моря.
Город Лелистад при проектировании задумывался не только как административный, но и как экономический центр региона. Однако его рост оказался не таким быстрым, как у города Алмере, также построенного на осушенной территории, но расположенного ближе к Амстердаму.
География
Лелистад расположен в польдере в провинции Флеволанд. Лелистад граничит на западе с озерами Маркермер и Эйсселмер, на юге с общинами Алмере и Зеволде, на востоке с общиной Дронтен.
Община Лелистад — крупнейшая по площади община страны. Довольно большую часть её территории занимают озёра Маркермер и Эйсселмер, образовавшиеся после строительства дамб, отгородивших бывший залив Зёйдерзее от Северного моря. Община Лелистад также полностью находится на территории осушенной части озера Эйсселмер в XX веке. Значительную часть территории общины занимает заповедник Оствардерсплассе, площадью около 56 км2, возникший после осушения польдера Южный Флеволанд. Город Лелистад также окружен множеством лесов, парков и ферм.
Транспорт
Лелистад связан с Амстердамом как автомобильной, так и железной дорогой. В городе имеется небольшой аэропорт, спутник аэропорта Схипхол, а также собственный морской порт.
Достопримечательности
Рядом с городским аэропортом расположен музей-тематический парк Авиодром, в котором можно увидеть большое количество самолётов. Интересно, что самый большой экспонат музея, Boeing 747, попал в Лелистад не по воздуху, а по воде, поскольку аэропорт Лелистада не может принимать такие большие воздушные суда. Самолёт, проданный KLM музею за символическую цену в €1, привезли в Лелистад на барже.
Среди достопримечательностей города — копия легендарного корабля Голландской Ост-Индской компании «Батавия».
Известные жители
- Арон Винтер (1967, Парамарибо, Суринам) — нидерландский футболист, последний из чемпионов Европы 1988 завершивший карьеру в 2002 году;
- Соколов Иван (1968, Сараево, Босния и Герцеговина) — югославский, затем боснийский, в настоящий момент нидерландский шахматист; гроссмейстер (1987). Выступает за Нидерланды с 2002 года.
- Бой Ватерман (1984, Лелистад) — вратарь футбольного клуба АДО Ден Хааг. В составе Нидерландской юношеской сборной по футболу он выиграл Чемпионат Европы 2007 года.
Напишите отзыв о статье "Лелистад"
Ссылки
- [archvestnik.ru/ru/magazine/ab-6-99-2007/16-03-2008/agora-gora О городе в журнале «Архитектурный вестник»]
Примечания
| ||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Нидерландов. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лелистад
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
