Лелюшенко, Дмитрий Данилович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лелюшенко Д. Д.»)
Перейти к: навигация, поиск
Дмитрий Данилович Лелюшенко

Командарм 4-й гв. ТА Лелюшенко Дмитрий Данилович и комдив 6 гв. мсд Дорофеев А. А.
Прозвище

Генерал «Вперёд!»[1]

Дата рождения

20 октября (2 ноября) 1901(1901-11-02)

Место рождения

хутор Новокузнецовка (ныне Зерноградский район, Ростовская область)

Дата смерти

20 июля 1987(1987-07-20) (85 лет)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Род войск

Годы службы

1919—1987

Звание

Командовал

39-я отдельная танковая бригада;
21-й механизированный корпус;
1-й гвардейский корпус;
1-я гвардейская армия;
3-я гвардейская армия;
5-я армия;
30-я армия;
4-я гвардейская танковая армия;
Забайкальский военный округ;
Уральский военный округ.

Сражения/войны

Советско-финская война,
Великая Отечественная война

Награды и премии

Других государств:

В отставке

председатель ЦК ДОСААФ

Дми́трий Дани́лович Лелюше́нко (20 октября [2 ноября] 1901 года—20 июля 1987) — видный советский военачальник. Командир 39-й отдельной танковой бригады в советско-финской войне 1940 года, командир 21-го механизированного корпуса, командующий 1-м особым гвардейским корпусом, 1-й и 3-й гвардейскими, 5-й, 30-й армиями и 4-й гвардейской танковой армией в Великой Отечественной войне. Командующий Забайкальским военным округом (1956—1958) и Уральским военным округом (1958—1960). Председатель ЦК ДОСААФ (1960—1964). Генерал армии (8 мая 1959). Дважды Герой Советского Союза (1940, 1945). Герой ЧССР (1970).





Биография

 Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка.
Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.

Родился 20 октября (2 ноября) 1901 года на хуторе Новокузнецовка (ныне Зерноградский район Ростовской области) в крестьянской семье. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1924 года.

Гражданская война

Познав в раннем детстве нужду, юный Дмитрий Лелюшенко не мучился проблемой выбора, к кому присоединиться в годы Гражданской войны, и поэтому, когда весной 1918 года красный конник Б. М. Думенко, вернувшийся незадолго до этого с германского фронта, организовал на хуторе Весёлом партизанский отряд для борьбы с донскими казаками, — стал партизаном. Отряд Думенко воевал более года, и в этих боях рос и мужал будущий военачальник.

С 1919 года Д. Д. Лелюшенко в Красной Армии — в составе 1-й Конной армии. Он участвовал в Воронежско-Касторненской, Донбасской и Егорлыкской операциях.

Межвоенный период

По окончании Гражданской войны Д. Д. Лелюшенко остался на военной службе. Когда стали создаваться первые механизированные подразделения, он начал осваивать новую технику, и с этого времени его военная карьера будет связана с танковыми войсками.

В 1933 году Д. Д. Лелюшенко окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, после чего последовательно командовал танковым батальоном и танковым полком. Советско-финскую войну полковник Лелюшенко Д. Д. встретил на посту командира 39-й отдельной танковой бригады. В ходе боёв с финнами танкисты комбрига Лелюшенко активно помогали стрелковым подразделениям, штурмовавшим «линию Маннергейма» и многочисленные укрепления противника.

Великая Отечественная война

Начало Великой Отечественной войны застало его командиром 21-го механизированного корпуса. Вел свой корпус в бой под Даугавпилсом. В августе 1941 года он был назначен начальником Управления формирования и комплектования автобронетанковых войск — заместителем начальника ГАБТУ.

Но в октябре 1941 года Лелюшенко вызван к Верховному Главнокомандующему Сталину И. В., который приказывает ему срочно сдать дела по Управлению и принять 1-й особый гвардейский стрелковый корпус, который фактически необходимо было сформировать в самый кратчайший срок. Вновь сформированному корпусу была поставлена задача: остановить танковую группировку Гудериана, прорвавшую Брянский фронт и наступающую на Орёл… Девять дней воины 1-го гвардейского стрелкового корпуса героически сражались на полях Орловщины… В разгар боя за город Мценск, где особо отличились танкисты 4-й танковой бригады полковника Катукова М. Е., комкор Лелюшенко получает приказ о назначении командующим 5-й армией, которая должна занять оборону в районе Можайска… Однако, командовал он 5-й армией недолго — в одном из боёв был тяжело ранен, и его отправили в госпиталь города Горького (ныне Нижний Новгород).

После излечения, в середине ноября 1941 года генерал-майор Лелюшенко назначен командующим 30-й армией Западного фронта. Во время битвы за Москву 9 декабря 1941 года армия Лелюшенко, находившаяся на правом крыле Западного фронта, ломая ожесточённое сопротивление немецко-фашистских войск, перерезала железную дорогу «Москва — Клин», а затем, развивая успех, совместно с частями 1-й ударной армии блокировала в районе Клина крупную вражескую группировку. Наращивая темп наступления, уже 15 декабря 1941 года части 30-й армии заняли город, уничтожив врага…

Летом 1942 года участвовал в Ржевской битве. В ходе Ржевско-Сычёвской наступательной операции армия под командованием Лелюшенко понесла серьёзные потери, но не смогла выполнить поставленной боевой задачи.[2]

В ходе контрнаступления под Сталинградом генерал-лейтенант Лелюшенко Д. Д. умело руководил вверенными ему частями 1-й гвардейской армии, за что был удостоен полководческого ордена Суворова 1-й степени.

В битве за Днепр войска 3-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта (до 20 октября — Южного) под командованием Д. Д. Лелюшенко отличились в операции по захвату Никопольского плацдарма…

В марте 1944 года Д. Д. Лелюшенко вступает в командование 4-й танковой армией, которая под его началом, в составе 1-го Украинского фронта участвует в Львовско-Сандомирской, Восточно-Карпатской и Висло-Одерской операциях.

На заключительных этапах войны части 4-й гвардейской танковой армии Д. Д. Лелюшенко участвовали в Силезской и Берлинской операциях, завершившихся разгромом фашистской Германии.

5 мая 1945 года в Чешской столице Праге началось вооружённое восстание. Гитлеровцы намеревались потопить его в крови. Чешский национальный совет обратился по радио к странам антигитлеровской коалиции с просьбой о помощи… Ударная группировка 1-го Украинского фронта в составе 3-й и 4-й гвардейских танковых армий устремились на помощь братьям-славянам. Танкисты Лелюшенко, совершив в короткое время вдоль правого берега Эльбы неимоверно трудный 80-километровый марш-бросок, соединились 9 мая в Праге с войсками 2-го Украинского фронта, замкнув кольцо окружения. Спасли город и его жителей. 30 мая 1970 года благодарная Чехословакия удостоила Д. Д. Лелюшенко звания Героя ЧССР.

Послевоенный период

По окончании Великой Отечественной войны генерал Лелюшенко Д. Д. занимал высокие командные должности в Вооружённых Силах СССР. В 1949 году с золотой медалью окончил Академию Генерального штаба. С 1956 года он командовал войсками Забайкальского, а с 1958 года — Уральского военных округов. В 1959 году ему присвоено воинское звание «генерал армии».

В 1960—1964 годах — председатель ЦК ДОСААФ, с 1964 года — военный инспектор-советник Министерства обороны СССР. Депутат Верховного Совета СССР 1-го, 5-го и 6-го созывов.

Генерал армии Лелюшенко Д. Д. внёс существенный вклад в разработку ряда важных проблем военной науки и военного искусства, он на конкретных примерах боевых действий войск глубоко осветил такие вопросы, как прорыв танковых оборонительных рубежей неприятеля, ввод в прорыв танковых и механизированных корпусов и армий, массированные удары ими, стремительные действия в глубине вражеской обороны, форсирование водных преград с ходу, внезапные наступательные действия ночью. За теоретические разработки Лелюшенко присвоена ученая степень кандидат военных наук.

Умер 20 июля 1987 года в Москве, где и похоронен на Новодевичьем кладбище.

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Могила на Новодевичьем кладбище Москвы

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Бюст в Ростове-на-Дону

Награды

Память

  • В городе Ростов-на-Дону именем Д. Д. Лелюшенко названа улица и установлен его бюст.
  • В Москве на Новодевичьем кладбище установлен памятник.
  • В 1977 году постановлением Свердловского городского Совета депутатов трудящихся генералу армии Лелюшенко Д. Д. присвоено звание «Почётный гражданин города Свердловска».

Воспоминания современников

" Дмитрий Данилович Лелюшенко больше известен в наших Вооруженных Силах как общевойсковой командир. Только в марте 1944 года, видимо, за свою энергию, оптимизм, подвижность он был поставлен во главе 4-й танковой армии и с честью прокомандовал ею до окончания войны. Генерал «вперед» — так называли Д. Д. Лелюшенко знавшие его. Дмитрий Данилович почти не сидел в штабе, дни и ночи проводил на передовой, и найти его в боевой обстановке было очень трудно. Помню случай во время боев в Донбассе, когда Верховный Главнокомандующий захотел лично переговорить с Лелюшенко. Генеральный штаб затратил на его розыски чуть ли не сутки, хотя связь со штабом армии была устойчивой. В результате родилась специальная директива, запрещавшая командармам на длительное время покидать свой командный пункт ".

— Генерал армии С.М.Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. (Военные мемуары). - М.: Воениздат, 1968. С.408 - 409.

Киновоплощения

Сочинения

  • [militera.lib.ru/memo/russian/lelyushenko_dd/index.html Лелюшенко Д. Д. Москва-Сталинград-Берлин-Прага. Записки командарма. — М.: Наука, 1987.]
  • [militera.lib.ru/memo/russian/lelyushenko_dd2/index.html Лелюшенко Д. Д. Заря победы. Серия: Военные мемуары. М. Воениздат, 1966.] 144 стр., с илл.

Напишите отзыв о статье "Лелюшенко, Дмитрий Данилович"

Примечания

  1. ↑ [www.komunist.com.ua/article/18/15165.htm Газета "Коммунист" » История » Генерал «Вперёд!»]
  2. ↑ [rshew-42.narod.ru/200/200.html Бой за высоту 200]

Литература

  • Михайлов С. Танкисты // Бои в Финляндии: Воспоминания участников. Ч. 1. — 2-е изд. — М.: Воениздат, 1941. — С. 210—221.

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1062 Лелюшенко, Дмитрий Данилович]. Сайт «Герои Страны».
  • [dspl.ru/files/el_res/milash_2010/2010txt/news/Geroi_Urozenci.pdf ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА — УРОЖЕНЦЫ ДОНА]
  • [www.mgsv.org/data/Articles/PdfFile/2768.pdf Генерал "Вперёд!" (газета Ветеран № 39 (1376) октябрь 2016 г.)]
Предшественник:
Белов Павел Алексеевич 		Председатель ЦК ДОСААФ
1960—1964 		Преемник:
Гетман Андрей Лаврентьевич


Отрывок, характеризующий Лелюшенко, Дмитрий Данилович

Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Лелюшенко,_Дмитрий_Данилович&oldid=81517950»