Леман, Анатолий Иванович

Анатолий Иванович Леман
Дата рождения:	1 (13) июня 1859(1859-06-13)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	11 (24) сентября 1913(1913-09-24) (54 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Род деятельности:	прозаик, издатель, изготовитель струнных смычковых инструментов
Направление:	проза
Жанр:	рассказ, повесть, очерк
Язык произведений:	русский

Анато́лий Ива́нович Ле́ман (1 [13] июня 1859, Москва — 11 [24] сентября 1913, Санкт-Петербург) — российский писатель и изготовитель струнных смычковых инструментов.

Учился в московской военной гимназии (о которой впоследствии написал «Очерки кадетской жизни») (1879), затем в Санкт-Петербурге в Павловском военном училище (где его соучеником был Семён Надсон) и в Николаевском инженерном училище. Окончив курс в 1882 году, служил в Ивангороде и в Новогеоргиевске, но уже в 1884 г. вышел в отставку. В 1884—1885 гг. жил в Москве, редактировал журнал «Развлечение». Затем переселился в Санкт-Петербург и во второй половине 1880-х гг. входил в кружок писателей Иеронима Ясинского. Во время революционных событий 1905 года издавал газету «Рабочая неделя», был привлечён к суду, но в 1906 году оправдан. Профессионально занимался биллиардом. Занимался также изготовлением скрипок, зубоврачебной практикой и др.

Публиковал повести и рассказы в журналах «Наблюдатель», «Исторический вестник», «Всемирная Иллюстрация» и др. Отдельными изданиями выпустил книги «Дворянская повесть» (1886), «Кефир» (1891) и др. Опубликовал также учебник «Теория биллиардной игры» (1885), в Музыкальном издательстве П. И. Юргенсона выпустил «Книгу о скрипке» (1892) и «Акустику скрипки» (1903).

Семья

Сын — Леман, Лев Анатольевич 1885 г.р., был близким гимназическим товарищем Н. С. Гумилёва, увлекался занятиями поэзией. Во время Первой Мировой войны в чине прапорщика служил в Духовщинском 267-м пехотном полку, за отличия был награждён орденом Св. Станислава 3 степени с мечами и бантом.

Публикации А. И. Лемана

• Леман А. И. Акустика скрипки в двух частях с 70 рисунками и автотипиями с подлинных итальянских инструментов и с портретом автора. М., 1903.
• Леман А. И. Думы о скрипке. Седьмой сборник писем и отзывов. СПб., 1912.
• Леман А. И. Книга о скрипке в двух частях со 115 рисунками в тексте и с приложением двенадцати больших чертежей. М., 1893.
• Леман А. И. Книга о скрипке № 4. С рисунками в тексте. СПб. — М., 1908.
• Леман А. И. Книга о скрипке № 5. С рисунками в тексте. СПб. — М., 1909.
• Леман А. И. Книга о скрипке № 8. С рисунками в тексте. СПб.,1914.
• Леман А. И. О скрипке. № 2. 1889—1906. СПб., 1906.
• Леман А. И. О скрипке. (Виолончели). № 3. СПб., 1908.
• Леман А. И. Новое о русской скрипке. СПб., 1911.
• Леман А. И. Письма о скрипке и виолончели. Заметки о музыкально-инструментальном искусстве и о моих опытах. СПб., 1900.
• Леман А. И. Русская скрипка. С рисунками в тексте. СПб., 1909.
• Леман А. И. Седьмая симфония. Книга о скрипке № 7. С рисунками в тексте. М. — СПб., 1912.
• Леман А. И. Скрипачи и скрипки. (Виолончелисты и виолончели.) СПб., 1910.
• Леман А. И. Царица инструментов. Мысли о скрипке, музыке, людях, деньгах, отзывы, письма и прейс-куранты. Книга о скрипке № 6. М. — СПб., 1910.

Литература

• Витачек Е. Ф. Очерки по истории изготовления смычковых инструментов. М., 1964.
• Lomtev D. Deutsche in der musikalischen Infrastruktur Russlands. Lage (Westf.), 2012. S. 115—117.

Ссылки

• [litmostki.ru/leman/ Могила А. И. Лемана]

Отрывок, характеризующий Леман, Анатолий Иванович

Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.