Леман-Балановская, Инна Николаевна

Инна Николаевна Леман-Балановская
Инна Николаевна Леман-Балановская в числе студентов Гёттингенского университета. Третий слева — профессор К. Шварцшильд
Дата рождения:	18 (30) июня 1881(1881-06-30)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	1945(1945)
Место смерти:	Ташкент
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	астрономия
Место работы:	Гёттингенский университет, Пулковская обсерватория, Николаевская обсерватория, Симеизская обсерватория, Китабская международная широтная станция
Учёная степень:	доктор наук
Альма-матер:	Бестужевские курсы, Сорбонна, Гёттингенский университет
Научный руководитель:	Шварцшильд, Карл
Известна как:	астроном

И́нна Никола́евна Ле́ман-Балано́вская (урождённая Ле́ман; 18 [30] июня 1881, Санкт-Петербург — апрель 1945, Ташкент) — русский астроном.

Биография

Родилась в дворянской семье, отец занимал видное место в одном из российских министерств. В 1899—1903 годах обучалась на физико-математическом факультете Высших женских Бестужевских курсов. В 1903 году поступила вычислителем в Гидрологическое управление Санкт-Петербурга. В 1905 году уехала за границу для продолжения образования, прослушала эпизодический курс лекций в Сорбонне, затем заинтересовалась астрофизикой и поступила в Гёттингенский университет, где училась и работала под руководством профессора Карла Шварцшильда. В 1910 году с отличием окончила университет и получила учёную степень доктора философии. Вернувшись в Санкт-Петербург, начала работу при астрофизической кафедре Бестужевских курсов, в 1913 году поступила в Пулковскую обсерваторию в качестве вычислителя. В 1914 году вышла замуж за пулковского астронома И. А. Балановского и уехала с ним в Николаевскую обсерваторию. В 1918 году Балановские вернулись в Пулковскую обсерваторию, где проработали до 1937 года.

7 сентября 1937 года была арестована по так называемому «пулковскому делу» вместе с группой других пулковских астрономов, в том числе её мужем. 9 октября 1937 года была осуждена на пять лет заключения как член семьи изменника Родины. Наказание отбывала в Нарымском отделении СИБЛАГа НКВД. Освобождена в 1942 году, реабилитирована 12 июня 1989 года.

В 1943 году работала в Симеизской обсерватории, эвакуированной в годы Великой Отечественной войны в Китабскую международную широтную станцию. В 1945 году умерла в Ташкенте от сыпного тифа.

Научная деятельность

Работала преимущественно в области наблюдательной астрономии. Участвовала в создании Одесского звёздного каталога (1905). Занималась наблюдениями переменных звёзд, туманностей, малых планет и комет, обработкой наблюдений спутников Сатурна и шаровых скоплений. Исследовала распределения звёздных классов К5 и М по данным Draper Catalogue, измеряла лучевые скорости звёзд. На микрофотометре Гартманна измеряла фотографические величины звёзд в зонах +60° — +75° и +57°,5 — +77°,5 в соответствии с Потсдамскими фотометрическими каталогами. Занималась исследованием атмосферного поглощения, мерцанием звёзд, в течение многих лет наблюдала переменные звёзды в избранных площадках. Изучала движение кометы Неуймина 2.

Научные труды

1. Ueber die systematische Bewegung der Sterne (Диссертация), Göttingen, 1911.
2. Ueber die relative Intensitätsäinderung einiger Linien im Spectrum von δ Cephei, 1913 (Изв. ГАО, т.5, № 59).
3. Ueber die relative Intensitätsäinderung der Linien im Spectrum von δ Cephei und S Gemin., 1914 (Изв. Акад. наук).
4. Recherches sur les elements de l’orbite de l'étoile Polaire d’aprés des spectrogrammes prises à Poulcovo, 1914. Изв. ГАО, № 65.
5. О спектре Nova Cygni, 1920.. Сборник статей, ГАО, Петроград.
6. О спектре Nova Aquilae (1918—1924), Петроград, Изв. ГАО. т.9.
7. Положение кометы 1919 III (комета Брорзена-Меткофа 1847 V, независимо открытая Селивановым) при вторичном появлении 1 августа 1919 г.). Сборник статей, ГАО, № 1, 1920.
8. Die vorläufige Elemente des Verändlichen XY Cassiopeiae, Astronom. Nachrichten, 1925.
9. Ueber die Elemente des Spectraldoppelsterns α Geminorum (Известия ГАО, 1925).
10. Ueber die Scheinbare Verteilung des Sterne des Spectraltypen M und K5 (1928, Astronom. Nachrichten).
11. Die Eigenbewegungen der Sterne im offenen Sternhaufen NGC 6885 und in seiner Umgebung (Известия ГАО, 1930).
12. Catalogue der photographischen Grössen der Sterne der Potsdam. Photometrischen Durchmusterung in der Zone + 57°,5 — + 77°,5. 1932, Bulletin de l’Observatoire à Poulcovo.
13. Photographic Light Curves of the Variable VW and UZ Cassiopeiae (Poulc. Circ., 1932).
14. New variables stars in Perseus. (Poulc. Circul., 1934).
15. Nine new variables in Taurus. (Poulc. Circul., 1936), № 16.
16. Investigation of a dark nebula near ξ Persei, Изв. ГАО № 118, 1935.
17. Перевод книги X.Шэпли и X.Кёртиса «Размеры Вселенной», Пг., 1924 г.

Память

Именем Леман-Балановской названа малая планета (848) Инна, открытая Г. Н. Неуйминым 5 сентября 1915 года в Симеизской обсерватории.

Литература

• [www.ihst.ru/projects/sohist/papers/neu69h.htm М. Н. Неуймина. Женщины-астрономы Пулковской обсерватории. Историко-астрономические исследования, вып. 10, 1969, с.234-239.]
• [www.ihst.ru/projects/sohist/document/pulkovo.htm Справка КГБ о судьбе пулковских астрономов.]
• [lists.memo.ru/d20/f77.htm Списки жертв политического террора в СССР]

‎

Отрывок, характеризующий Леман-Балановская, Инна Николаевна

C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]