Лемуан, Франсуа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Франсуа Лемуан
(Франсуа Ле-Мойн)
фр. François Lemoyne; François Le Moine
Дата рождения:

1688(1688)

Место рождения:

Париж

Дата смерти:

4 июня 1737(1737-06-04)

Место смерти:

Париж

Подданство:

Франция Франция

Жанр:

живопись

Учёба:

Роберт ле Врак,</br>Луи Галлош

Влияние:

Франсуа Берже

Награды:

Римская премия (1711)

Работы на Викискладе

Франсуа Лемуан, также Франсуа Ле-Мойн (фр. François Lemoyne; François Le Moine; 1688, Париж — 4 июня 1737, Париж) — французский художник эпохи рококо.





Жизнь и творчество

Сын кучера при французском королевском дворе. Вскоре после смерти отца его мать вновь вышла замуж — за Роберта ле Врак, ставшего первым учителем рисования для Франсуа. В 1701, в 13-летнем возрасте, поступил в Королевскую академию художеств и стал учеником живописца Луи Галлоша. В Академии Ф. Лемуан оставался до 1713 года. В 1711 году ему была присуждена Римская премия, однако из-за нехватки средств она так и не была выплачена.

В 1722 познакомился с Франсуа Берже, оказавшим сильное влияние на его творчество. В 1723—1724 оба молодых художника совершили длительное учебное путешествие по Италии, посетив Рим, Болонью, Неаполь и Венецию. Большое впечатление на них произвели полотна Корреджо.

Вернувшись в Париж, открыл свою мастерскую и вёл жизнь свободного художника. Среди его учеников — Франсуа Буше, Шарль-Жозеф Натуар, Донат Нонотт и Лоран Карс. В 1718 стал членом Королевской академии художеств, а с 1733 — её профессором. В 1733—1736 создал ряд произведений потолочной живописи для Версальского дворца (так называемый Салон Геркулеса). За эту работу ему было присвоено звание Первого придворного художника, однако воспользоваться им Ф. Лемуан не смог. Страдая тяжёлой формой шизофрении, во время параноидального приступа он покончил жизнь самоубийством, заколов себя.

Кроме потолочной живописи в Версале, знамениты подобные работы Ф. Лемуана в церкви св. Фомы Аквинского при якобинском монастыре в Париже (1723).

Живописные произведения (избранное)

  • Апофеоз Геркулеса (Версальский дворец)
  • Диана на охоте
  • Нимфы
  • Охотники на привале (Мюнхен, Старая пинакотека)
  • Геркулес и Какус (Париж, Лувр)
  • Вознесение Марии (Париж, церковь Сен-Сюльпис)

Напишите отзыв о статье "Лемуан, Франсуа"

Литература

  • Jean-Luc Bordeaux: François LeMoyne and his generation (1688—1737), Edition Arthena, Neuilly-sur-Seine, 1984, ISBN 2-903239-04-5
  • Paul Mantz: François Boucher, Lemoyne et Natoire, Quantin, Paris 1880
  • Xavier Salmon: François Lemoyne à Versailles, Gourcuff, Paris 2001, ISBN 2-909838-57-9

Галерея

Отрывок, характеризующий Лемуан, Франсуа

В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.