Ленг, Александр Гордон

Александр Гордон Ленг

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Гордон Ленг (англ. Alexander Gordon Laing; 27 декабря 1793, Эдинбург — 26 сентября 1826) — шотландский путешественник, исследователь Западной Африки, первый европеец, достигнувший Тимбукту.

Биография

Александра учил отец, Уильям Ленг, частный педагог, затем он обучался в Эдинбургском университете. В 1811 году Ленг переехал на Барбадос, где устроился клерком у своего дяди, полковника (позже генерала) Гэбриела Гордона. Генерал Джордж Беквит, губернатор Барбадоса, устроил его в звании энсина в йоркский лёгкий пехотный полк. Ленг служил в Вест-Индии, а в 1822 году уже в звании капитана был переведён в королевский африканский корпус. В том же году он был послан губернатором Сьерра-Леоне Маккарти на восток, в земли народа мандинго, чтобы установить отношения с местным населением и пресечь торговлю рабами в регионе.

В конце года Ленг посетил Фалабу, столицу небольшого государства Сулима, добрался до истока реки Рокел и попытался исследовать исток Нигера, но столкнулся с агрессивными туземцами. Ленг принимал активное участие в англо-ашантийской войне 1823—1824 годов, после которой вернулся в Британию с новостью о смерти губернатора Чарльза Маккарти. Генри Батерст, секретарь по делам колоний, отправил капитана Ленга в экспедицию через Триполи к Тимбукту с целью подробного исследования бассейна Нигера. Ленг покинул Англию в феврале 1825 года, 14 июля женился на Эмме Уоррингтон, дочери британского консула в Триполи.

Через два дня после свадьбы Ленг отправился в путешествие через Сахару. В октябре 1825 года он добрался до оазиса Гадамес, а в декабре был уже у оазиса Туат, где его хорошо приняли туареги. 10 января 1826 года Ленг покинул Туат и направился через пустыню к Тимбукту. На этом пути экспедиция сильно пострадала от лихорадки и нападений туарегов, сам Ленг получил множество ранений в бою с берберами. 18 августа ему всё же удалось достичь Тимбукту. Ленг прожил в городе 38 дней, после чего, ощущая растущую враждебность местного населения и опасаясь за свою жизнь, отправился в обратный путь. По пути Ленг был убит фанатиком-мусульманином, опасавшимся наплыва европейцев в эти земли.

Свидетельствами этого путешествия стали лишь письма, которые отправлял Ленг, но все его экспедиционные записи пропали. В 1825 году были опубликованы записи Ленга о его первом путешествии к бассейну Нигера.

Источники

• Encyclopædia Britannica Eleventh Edition. — New York: Encyclopædia Britannica, Inc., 1911. — Т. 16.
• Куббель Л. Е. Путь в Томбукту. Рассказ о путешествиях Александра Гордона Лэнга по внутренним областям Африки. — М., Мысль, 1971. — (Замечательные географы и путешественники).

Отрывок, характеризующий Ленг, Александр Гордон

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.