Лендзяне
Поделись знанием:
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Лендзяне (также: Ляхи, Ледзяне, Лендзичи, Лензанины)[1][2][3] — западнославянское лехитское племя, которое жило у границы современных Украины и Польши.
Название племени
Этноним Ледзяне происходит от праславянского и старопольского слова «леда», что означает «необработанное/невозделанное поле»[4][5]. В современном польском языке слово «ляд» означает «земля». Название племени, вероятно, берёт своё начало от подсечно-огневой системы земледелия[5]. Исходят из этого, «ледзянин» означало земледельца, который сжигает лес[6].
Напишите отзыв о статье "Лендзяне"
Примечания
- ↑ «Islandowie znali też Polaków, ale tylko pod nazwą ruską: Laesir», Lesir = Ljachen. [w:] Slavia occidentalis. Poznań, 1938 str. 250; «anonimowy utwór (Heimskringla) o królu norweskim Haraldzie Hardrade, który wspomina, że Harald walczył w młodości w służbie księcia kijowskiego Jarosława Wielkiego przeciw ludowi zwanemu Laesir» [w:] Kazimierz Śląski, Millennium of Polish-Scandinavian cultural relations, str. 36; «istnieje przekonanie, iż pod tą tajemniczą nazwą ukrywają się Lachowie» latopisów ruskich […]. Z tzw. Powieści dorocznej wiadomo o wojnie «polsko-ruskiej» w roku 1031 [w:] Gerard Labuda, Fragments of the history of Western Slavs, 2002. str. 472
- ↑ Mały jus, czyli Ѧ, odpowiadał samogłosce nosowej ę, w języku rosyjskim przeszedł w «ja», Я.
- ↑ Normańskie określenia Lachów nadsańskich z okresu wyprawy Haralda III, 1031 — znajdujące się w Sadze o Haraldzie Hardrada. [w:] Kwartalnik historyczny. t. 108, wyd. 1-3. Towarzystwo Historyczne 2001
- ↑ Henryk Łowmiański «Historia Polski», PWN, Warszawa 1964
- ↑ 1 2 Henryk Łowmiański «Studia nad dziejami słowiańszczyzny Polski i Rusi w wiekach średnich», UAM, Poznań 1986
- ↑ L.Krzywicki, «Spoleczeństwo pierwotne, jego rozmiary i wzrost», Warszawa 1937
Литература
- Michał Parczewski — «Początki kształtowania się polsko-ruskiej rubieży etnicznej w Karpatach», Kraków 1991
- Krzysztof Tomasz Witczak, Z problematyki Słowiańszczyzny plemiennej, część 2: Lędzanie i Wierzbianie (Βερβίανοι) — dwa plemiona prapolskie na wschodnim pograniczu, «Slavia Occidentalis» T. 48/49, 1991/1992, s. 249—260
- Krzysztof Tomasz Witczak, O dwóch plemionach prapolskich, zasiedlających Ziemię Przemyską i Chełmską — Lędzanach i Wierzbianach, «Acta Archaeologica Carpatica» R. 38, 2003, s. 157—172
- [univ.gda.pl/~literat/glogre/gloger.pdf Zygmunt Gloger, Geografia historyczna ziem dawnej Polski, Kraków 1903]
- [www.archive.org/stream/lechiciwwietleh00magoog#page/n6/mode/1up Antoni Małecki, Lechici w świetle historycznej krytyki, Lwów 1897]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лендзяне
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
