Лендон, Жером
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)Жеро́м Лендо́н (фр. Jérôme Lindon, 1925—2001) — французский издатель. На протяжении более пятидесяти лет руководил издательством «Минюи».
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
| Жером Лендон | |
| Jérôme Lindon | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Жером Лендон возглавил «Минюи» в 1948 году. Под его руководством издательство сделало ставку на экспериментальную литературу[1]. При отборе книг для публикации их коммерческий потенциал в расчёт не принимался. Издателя интересовали авторы-одиночки, которых «не волнуют ни деньги, ни литературные премии, ни сиюминутная слава»[3]. Во многом благодаря усилиям Лендона увидели свет первые франкоязычные работы Сэмюэля Беккета, а также состоялся как отдельное явление в литературе французский «новый роман». Во время Алжирской кампании на Лендона, который придерживался антивоенных взглядов, объявили охоту террористы ОАС. Лендон также последовательно боролся против цензуры и отстаивал независимое книгоиздание[1]. Издательством «Минюи» он руководил до самой смерти в 2001 году. Похоронен на кладбище Монпарнас. Через полгода после смерти Жером Лендон попал в каталог «Минюи» — там вышла посвящённая ему книга воспоминаний Жана Эшноза[4].
Сын Лендона, Матье, стал известным писателем, а дочь, Ирен, продолжила дело отца, переняв бразды правления «Минюи»[5].
Напишите отзыв о статье "Лендон, Жером"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Patrick Ffrench. Lindon, Jérôme // [books.google.ru/books?id=getDruRAaqgC Encyclopedia of Contemporary French Culture] / Edited by Alex Hughes and Keith Reader. — London and New York: Routledge, 1998. — P. 340. — ISBN 0-415-13186-3.
- ↑ Anne Simonin. [www.universalis.fr/encyclopedie/jerome-lindon/ Lindon Jérôme (1925—2001)] (фр.). Encyclopædia Universalis. Проверено 27 ноября 2014.
- ↑ Надежда Бунтман. [magazines.russ.ru:8080/october/2010/11/bu31.html После открытия шлюзов]. «Октябрь», 2010, № 11. Проверено 25 ноября 2014.
- ↑ Jean-Baptiste Harang. [www.leseditionsdeminuit.com/f/index.php?sp=liv&livre_id=1639 Tout droit, réservé] (фр.). Libération (18 octobre 2001). Проверено 27 ноября 2014.
- ↑ [www.leseditionsdeminuit.com/f/index.php?sp=page&c=7 Les Éditions de Minuit – Historique] (фр.). Les Éditions de Minuit. Проверено 25 ноября 2014.
Литература
- Лапицкий В.Е. Звезда первой величины // Полночь: XXI век (антология) / Пер. с фр., послесл. В. Лапицкого. — СПб: Амфора, 2008. — С. 427-457. — ISBN 978-5-367-00858-6.
- Эшноз, Жан. Жером Лендон // Полночь: XXI век (антология) / Пер. с фр., послесл. В. Лапицкого. — СПб: Амфора, 2008. — С. 5-33. — ISBN 978-5-367-00858-6.
Отрывок, характеризующий Лендон, Жером
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
