Ленингорский район

Ленингорский район
осет. Ленингоры район
груз. ლენინგორის რაიონი

Страна	Южная Осетия
Статус	район
Включает	10 сельсоветов
Административный центр	Ленингор
Глава администрации	Алан Джуссоев
Население (2015)	4209 чел.
Национальный состав	осетины, грузины
Конфессиональный состав	православные
Площадь	1011 км²
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка	гора Нарванхох, 3247 м
Код автом. номеров	РЮО

Ленинго́рский райо́н (осет. Ленингоры район, груз. ლენინგორის რაიონი — leningoris rajoni) — район в Южной Осетии. Площадь — 1011 км². Население восточной части района (Ксанское ущелье), где в 2002 году проводилась перепись населения Грузии — 7,7 тысяч человек, по другим данным, вместе с остальной частью района (Лехурское ущелье) — около 8,5 тыс. чел. Образован в 1940 году. Административный центр — пгт Ленингор (Ленингори/Ахалгори).

География

Район расположен в восточной части Южной Осетии. Рельеф преимущественно горный. Высшая точка — гора Нарванхох 3247 м. Физико-географически район подразделяется на два крупных ущелья и одну равнину.

• Тирипонская равнина на крайнем юго-западе района.
• Лехурское ущелье на западе
• Ксанское ущелье на востоке

На юго-западе района расположен самый южный населённый пункт на территории Южной Осетии — Орчосан.

На севере района, в верхней части Ксанского ущелья, расположено Кельское вулканическое плато. Здесь находится ряд озёр, крупнейшее из которых Келистба. На крайнем юго-западе района представлен климат сухих субтропиков, для остальной территории характерна высотная поясность. Крупнейшие реки Ксани и Лехура имеют множество притоков, берут начало в горах района и впадают в Куру на территории Грузии.

История

В средние века на территории современного Ленингорского района и сопредельных регионов располагалось Ксанское эриставство. К этому периоду относится ряд памятников средневековой грузинской архитектуры района, в том числе дворец Ксанских Эриставов и множество православных храмов: церковь Икорта (1172), монастыри Кабени (IX столетие) и Ларгвиши (XIII столетие), базилики Ломиси, Армази и Бикари, крепости Тширколи и Тшикмори.

В XIX веке вплоть до 1922 года территория нынешнего Ленингорского района входила в состав Душетского уезда Тифлисской губернии.

При образовании Юго-Осетинской Автономной Области в 1922 году территория современного Ленингорского района вошла в состав автономии в виде трёх отдельных районов: Ахалгорского, Лехурского и Монастерского. В нынешних границах Ленингорский район был образован в 1940 году в результате укрупнения административно-территориальных единиц в Южной Осетии.

Трения между областным и районным руководством начались ещё в 1990 году, когда на внеочередной сессии Ленингорского районного совета народных депутатов 4 сентября 1990 года было принято решение осудить Декларацию о суверенитете Юго-Осетинской автономной области, а также переименовать посёлок Ленингори в Ахалгори. Эти решения были признаны Советом народных депутатов Юго-Осетинской автономной области неправомерными и противозаконными. В результате грузино-югоосетинского конфликта начала 1990-х годов Ленингорский район на 16 лет оказался фактически разделённым между двумя странами. Населённый практически исключительно осетинами запад района (Лехурское ущелье и Тирипонская равнина) остался под контролем непризнанной на тот момент Республики Южная Осетия. За осетинской частью района было оставлено советское название «Ленингорский район», а фактический центр района находился в селе Цинагар.

В большей по территории и населению восточной части района (Ксанском ущелье) с райцентром Ленингори была установлена власть Республики Грузия. Здесь население было смешанным, но преобладали грузины. Райцентру было возвращено историческое название Ахалгори, соответственно, и район был переименован в Ахалгорский. В 1995 году Ахалгорский район был включён в состав края Мцхета-Мтианети.

И осетинская, и грузинская сторона всегда рассматривали весь Ленингорский район в доконфликтных границах частью своей территории.

В результате войны в Южной Осетии 2008 года осетинские отряды совместно с российскими войсками установили контроль над Ксанским ущельем, таким образом распространив фактическую юрисдикцию Южной Осетии над всем Ленингорским районом. На территории района были размещены части российских войск. После этого в разных населенных пунктах от 50 до 80 % населения выехали в Грузию. На конец ноября 2008 г. зарплата многим категориям бюджетников – врачам, медсестрам, учителям – по-прежнему поступала из Грузии. По решению грузинских властей в районы, контролируемые властями Южной Осетии было прекращено поступление из Грузии газа. От этого страдают многие жители района, у которых в домах имеется только газовое отопление.

Население

По данным окончательных итогов переписи населения 2015 года, численность населения района составила 4209 человек.

Ленингорский район является традиционным местом проживания осетинского и грузинского населения. Осетинское население стало проникать на территорию современного Ленингорского района в средневековую эпоху с верховий реки Большая Лиахви в нынешнем Дзауском районе. Сначала в Ксанском, а затем и в Лехурском ущелье, были основаны осетинские горские общества: Дзимыр (Жамури) в верховьях Ксани, Цурта и Карцух в среднем течении Ксани, Алеугом к востоку от Ксани, Чисангом в среднем течении Ксани и Лехургом в ущелье Лехуры. По данным Вахушти Багратиони в Ксанском эриставстве осетинское население составляло примерно 2/3 населения.

До осени 2008 года в Ксанском ущелье население было смешанным осетинско-грузинским, однако грузины преобладали. Лехурское ущелье и Тирипонская равнина населены практически исключительно осетинами. В самом Ленингоре ранее преобладало армянское население.

Численность и этнический состав населения Ленингорского района 1939-1989

Год переписи	Число жителей	Этнический состав
1939	22.725	осетины 57,3%; грузины 38,8%; армяне 2,8%
1959	16.770	осетины 53,4%; грузины 42,3%; армяне 3,5%
1970	14.543	осетины 48,4%; грузины 47,9%; армяне 2,7%
1979	13.772	осетины 46,5%; грузины 51,5%; армяне 1,2%
1989	12.073	осетины 44,2%; грузины 53,8%; армяне 1,3%

Этнический состав грузинской части района на момент переписи 2002 года

Грузины	6520	84,64%
Осетины	1110	14,41%
Армяне	37	0,48%
Русские	20	0,26%
Абхазы	6	0,08%
Азербайджанцы	2	0,03%
Греки	2	0,03%
Украинцы	1	0,01%
Езиды	1	0,01%
Кистины	0	-
всего	7703	100,00%

Административное деление

Ленингорский район включает 8 сельских администраций (сельсоветов):

№	сельская администрация	центр (крупные нас. пункты)	прежние названия нас. пунктов
1	Амдзаринская с/адм.	Орчосан, Цинагар	Орчосани, Цинагари
2	Болская с/адм.	Верхний Бол, Канчавет, Икот, Ахмадз	Земо-Боли, Канчавети, Икоти
3	Гдуиская с/адм. (по Гду)	Коринта, Циркол, Садзегур	Цирколи, Садзегури
4	Дадианетская с/адм.	Дадиани, Мудзух	Дадианети, Муджухи
5	Заккорская с/адм.	Заккор	Захори
6	Карцухская с/адм.	Балаан, Чорчох, Елойта	Балаани, Чорчохи, Елоиани
7	Ларгвийская с/адм.	Ларгуис	Ларгвиси
8	Раздаханская с/адм.	Ленингор, Мосабрун	Ленингори, Мосабруни

История административного деления

С момента образования Ленингорского района в 1940 году он был разделён на 10 сельсоветов

• Заккорский
• Корчохский
• Коринтский
• Ларгвисский
• Ленингорский
• Салбиерский
• Сапершетский
• Цинагарский
• Цхилонский
• Чуртинский

После распада СССР Заккорский, Цинагарский и Цхилонский сельсоветы остались подконтрольны правительству в Цхинвале; грузинское правительство установило контроль над остальными семью сельсоветами, границы которых были частично изменены. В период с 1992 по 2008 год данная территория была разделена на 7 теми (сельская община, волость):

• Боли
• Гду
• Коринта
• Ларгвиси
• Салбиери
• Корчохи
• Цхрадзми

Населённые пункты

Районный центр — посёлок городского типа Ленингори (2 791 чел., 1989 г.; около 2 500 чел. , 2007 г.; около 600 чел., 2009 г.)

Крупные населённые пункты:

• село Икот (около 1 300 чел., 1989 г.);
• село Орчосан (около 800 чел., 1989 г.);
• село Цинагар (около 800 чел., 1989 г.).

Руководство районом

C 3 сентября 2008 район возглавлял Анатолий Маргиев. 21 июля 2009 года был отправлен в отставку указом президента. С 17 августа 2009 года районом руководит Джуссоев А. А..

Начальник районного отдела народного образования — Сергей Авлохов.

Ссылки

На сайте [osinform.ru ОСинформ]:

• [ugosstat.ru/wp-content/uploads/2015/09/Leningorskiy-r-n.png Административная карта Ленингорского района] Управление государственной статистики РЮО
• [osinform.ru/12855-fotoreportazh-iz-lenigorskogo-rajjon-juzhnojj.html Статья: «Фоторепортаж из Ленигорского района Республики Южная Осетия после освобождения от грузинской оккупации 1 часть из 3»]
• [osinform.ru/12874-fotoreportazh-iz-lenigorskogo-rajjona-respubliki.html Статья: «Фоторепортаж из Ленигорского района Республики Южная Осетия после освобождения от грузинской оккупации 2 часть из 3-х»]
• [osinform.ru/12970-fotoreportazh-iz-lenigorskogo-rajjona-respubliki.html Статья: «Фоторепортаж из Ленигорского района Республики Южная Осетия после освобождения от грузинской оккупации 3 часть из 3-х»]
• [osinform.ru/12877-esli-granicu-zakrojut-zdes-nikogo-ne-ostanetsja.html Статья: «„Если границу закроют, здесь никого не останется“»]
• [osinform.ru/13180-o-novom-v-zhizni-leningorskogo-rajjona.html Статья: «О новом в жизни Ленингорского района…»]
• [osinform.ru/14306-detektor-shtrikhi-k-portretu-leningorskogo-rajjona.html Статья: «„Детектор“ — „Штрихи к портрету Ленингорского района“»]

Отрывок, характеризующий Ленингорский район

Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.