Ленинградская высшая офицерская бронетанковая школа

Ленинградская Краснознамённая ордена Ленина высшая офицерская бронетанковая школа
Годы существования	1918—1957
Страна	СССР СССР
Входит в	Вооружённые силы СССР
Тип	военное учебное заведение
Дислокация	Ленинград
Знаки отличия	имени В. М. Молотова
Командиры
Известные командиры	См. начальники

Ленинградская высшая офицерская бронетанковая школа — высшее военное учебное заведение, располагавшееся в Москве в 1918—1921 и в Ленинграде в 1921—1957 годах. Одно из первых в СССР учебных заведений по подготовке командных кадров бронетанковых и механизированных войск.

История

В 1913 году в Санкт-Петербурге инженером-архитектором И. Л. Балбашевским был построен комплекс зданий Военно-автомобильной школы: учебные корпуса, службы, гаражи. Занятия в школе начались в 1915 году. В частности, в 1915—1917 годах в ней работал чертёжником будущий поэт В. В. Маяковский.

В то же время, в начале 1918 года при Центральном броневом управлении в Москве создана Броневая школа (начальник — Юлин), которая в основном готовила личный состав для бронепоездных частей. В октябре 1919 года обе школы объединены под общим названием Высшая военная автомобильная и броневая школа. В начале 1920 года к ней также присоединена Тракторная школа. Первый выпуск 1920 года — 54 танкиста.

В марте 1921 года Высшая военная автомобильная и броневая школа передислоцирована в Ленинград. При этом из неё выделена как самостоятельная единица Военная броневая автомобильная школа (бронеотряд, танковый отряд, бронепоезд и техническая рота). Спустя два года, с 31 марта 1923 года, Военная броневая автомобильная школа перешла на переподготовку командного состава только для броневых частей, в связи с чем она была переименована в Военную броневую командную школу, а одна из её составных частей — техническая рота — расформирована.

С 26 октября 1921 года к Высшей военной автомобильной и броневой школе переходят функции по усовершенствованию командного состава. В этом же 1921 году тракторные курсы при школе выделены в самостоятельную Тракторную школу, а при школе создан автоинженерный факультет, который в 1922 году был закрыт и заменён на повторные курсы (расформированы 1 февраля 1923 года).

16 сентября 1924 года Военная броневая командная школа и Высшая военная автомобильная и броневая школа объединены в одну под общим названием Военная авто-броневая школа с курсами усовершенствования командного состава РККА (начальник — Келлер). Кроме того, в состав школы вошла часть личного состава расформированной летом 1925 года Военной автотракторной школы.

1 сентября 1925 года объединена с Артиллерийской тракторной школой и образована Военная школа механической тяги с курсами усовершенствования командного состава РККА. В течение 1926 года школа реорганизована на отдельные курсы по спецподготовке комсостава и курсы усовершенствования командиров автомобильных частей. 1 октября 1927 года Военная школа механической тяги преобразована в Военные курсы механической тяги РККА, а через год 1 октября 1928 года курсы реорганизованы в Броневые командные курсы РККА.

В 1929 году курсам присвоено имя наркома просвещения РСФСР А. С. Бубнова. С 22 декабря 1929 года курсы возглавил комбриг А. И. Шмай.

В 1930 году курсы реорганизованы в Броне-танковые курсы усовершенствования и переподготовки командного состава РККА имени тов. Бубнова (БТКУКС) с непосредственным подчинением УММ РККА. 1 декабря 1931 года курсам придан учебный механизированный полк.

В декабре 1932 года в распоряжение БТКУКС был передан первый изготовленный образец танка Т-35 «Т-35-1».

С 1 февраля 1933 года курсы переведены на новый штат и получили название Ленинградские броне-танковые курсы усовершенствования командного состава РККА имени тов. Бубнова (ЛБТКУКС). 12 февраля механизированный полк при курсах был расформирован.

Курсы готовили командный состав нескольких профилей: командиров танковых батальонов и рот, адъютантов батальонов и других специалистов. Срок обучения — 6 месяцев. Кроме того, курсы проводили трёхмесячные сборы командного состава запаса (по 200—300 человек в год), на которых готовились командиры танковых взводов и рот.

На 1 января 1936 года в распоряжении курсантов находилось 102 танка (БТ-2 — 5, БТ-5 лин. — 5, БТ-7 рад. — 2, Т-26 2/баш. — 9, Т-26 лин. — 11, Т-26 хим. — 1, Т-26 рад. — 2, Т-37 лин. — 1, Т-27 — 16, Т-35 — 1, Т-28 — 2 и Т-18 — 47) и 4 бронеавтомобиля (БА-27, ФАИ, Д-8 и Д-12). Кроме того, по состоянию на 1940 год, к курсам был приписан лёгкий бронепоезд № 60.

С 1934 года в связи с награждением орденом Красного Знамени курсы именуются как «Ленинградские Краснознамённые броне-танковые курсы усовершенствования командного состава РККА имени тов. Бубнова». В ознаменование 15-летия существования курсов клубу ЛБТКУКС присвоено имя секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) И. И. Газа.

В 1936 году курсы возглавил комкор К. А. Стуцка.

В 1937 году в связи с арестом и осуждением А. С. Бубнова курсов переименованы в Ленинградские Краснознамённые броне-танковые курсы усовершенствования командного состава РККА. А в ноябре 1937 года был арестован начальник курсов комкор К. А. Стуцка.

С началом советско-финской войны на курсах прошла специальную подготовку по вождению машин, обучению стрельбе из пушки и другим навыкам, необходимым в бою, группа заводских испытателей с Кировского завода, которые вошли в состав экипажей роты экспериментальных тяжёлых танков (СМК, Т-100 и KB). 10 декабря 1939 года рота прибыла на фронт и была придана 90-му танковому батальону 20-й тяжёлой танковой бригады.

Внешние изображения
	[photoarchive.spb.ru/showChildObjects.do?object=2503067701 Митинг личного состава школы, на котором выступал Н. В. Баль, 1945 год.]. [www.webcitation.org/6DzP97sUn Архивировано из первоисточника 27 января 2013].

После начала Великой Отечественной войны, в сентябре 1941 года, курсы были эвакуированы в город Магнитогорск Челябинской области. Из курсантов был сформирован сводный танковый полк ЛБТКУКС, который 15 июля был передан в состав 2-й дивизии народного ополчения. В этот же день полк получил боевое крещение при атаке немецкого плацдарма у села Ивановское (Кингисеппский район) на реке Луга. Полк курсов атаковал плацдарм двумя группами: на правом фланге действовала рота БТ и рота тяжёлых танков, а на левом фланге — танки Т-26, один Т-34 и рота БТ. Танки ворвались в деревню Юрки, но не были поддержаны пехотой 2-й ДНО, и закрепить успех танкистов не удалось. Тем не менее, ранним утром 16 июля Юрки были отбиты у немцев, что позволило сузить немецкий плацдарм. На 16 июля танковый полк ЛКБТКУКС насчитывал 10 КВ, 8 Т-34, 25 БТ-7, 24 Т-26, 3 Т-50, 4 Т-38, 1 Т-40 и 7 бронемашин. Всего за период боёв за плацдарм с 15 по 20 июля полк ЛКБТКУКС потерял 15 БТ, 9 Т-26, 6 Т-34, 9 КВ и 1 бронемашину. Было эвакуировано для ремонта 11 машин. 5 августа 1941 года в боях на подступах к Ленинграду курсантами были захвачены подорвавшиеся на минах два танка заводов «Шкода». После ремонта они непродолжительное время использовались в боях частями Красной Армии.

Находившийся с мая 1939 года в распоряжении ЛБТКУКС мотоброневагон МБВ № 02 был срочно приведён в боеспособное состояние и 20 июля 1941 года придан бронепоезду № 60 для совместных действий на фронте. Вплоть до начала августа бронепоезд № 60 с экипажем из числа бойцов и командиров ЛБТКУКС поддерживал советские части на участках Кингисепп-Молосковицы и Ястребино-Молосковицы. После этих боёв мотоброневагон МБВ № 02 был отправлен на ремонт в Ленинград, а бронепоезд № 60 после сдачи Мги отошёл на Кириши и позже вошёл в состав войск Волховского фронта.

В 1943 году курсы были переименованы в высшую офицерскую бронетанковую школу, стали носить имя наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова и были награждены орденом Ленина в связи с 25-й годовщиной школы: Ленинградская ордена Ленина Краснознамённая высшая офицерская школа бронетанковых и механизированных войск (ЛК БТКУКС).

В 1950-е годы назывались Центральные бронетанковые ордена Ленина Краснознамённые курсы усовершенствования офицерского состава имени В. М. Молотова.

В 1957 году курсы расформированы.

По состоянию на 2012 год, в здании школы располагаются штаб тыла Западного военного округа, а также приёмная департамента по санаторно-курортному обеспечению МО РФ.

Начальники

• Юлин (1918)
• Медынский (1920—1921)
• Иванов (с 1920)
• Келлер (с 1924)
• комбриг Шмай-Крейцберг, Аврамий Иосифович (22.12.1929 — 1936)
• комкор Стуцка, Кирилл Андреевич (1936 — 11.1937)
• генерал-майор танковых войск Чернявский, Михаил Львович (1940 — 01.1941)
• генерал-майор танковых войск Болотников, Николай Антонович (12.03.1941 — 4.02.1942)
• генерал-лейтенант танковых войск Бурков, Василий Герасимович (09.1943 — 09.1949)

Награды и наименования

Награда (наименование)	Дата	За что получена
имени тов. Бубнова	9 мая 1929	Приказом РВС № 113 от 9.05.1929 г. Отменён в связи с арестом и осуждением в 1937 году А. С. Бубнова.
орден Красного Знамени	27 апреля 1934	Постановлением ЦИК СССР от 27.04.1934 г.
имени В. М. Молотова	7 мая 1943	Приказом НКО СССР № 208 от 7.05.1943 г.
орден Ленина	7 мая 1943	В связи с 25-й годовщиной школы.

Память

В 1983 году на здании Подъездный переулок, д. 4 установлена мемориальная доска: «Здесь в 1921—1957 годах размещалась Ленинградская Краснознамённая ордена Ленина Высшая офицерская бронетанковая школа — первое в стране учебное заведение по подготовке командных кадров бронетанковых и механизированных войск» (архитектор — Н. В. Каменский).

См. также

См. также категорию: Выпускники Ленинградской высшей офицерской бронетанковой школы

Литература

• Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1979.

Ссылки

• [vif2ne.ru/rkka/forum/files/Flak/(110516164606)_f217_op1283_d11_LKBTKUKS.djvu Отчёт командира танкового полка ЛКБТКУКС и Журнал боевых действий]. Проверено 6 января 2013. [www.webcitation.org/6DzPHVGOS Архивировано из первоисточника 27 января 2013].

Отрывок, характеризующий Ленинградская высшая офицерская бронетанковая школа

– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.