Ленсовет

Ленсовет Ленинградский городской Совет народных депутатов Санкт-Петербургский городской Совет народных депутатов
Тип
Тип	Городской совет
Город	Санкт-Петербург Санкт-Петербург (до 06.09.1991 - Ленинград)
История
Дата основания	1924 Переименование Петросовета
Дата упразднения	1993
Предшественник	Петросовет
Преемник	Законодательное собрание Санкт-Петербурга
Структура
Членов	400
Последние выборы	1990

Ленинградский городской совет (Ленсовет) (Ленинградский городской Совет народных депутатов) — высший орган власти на территории Ленинграда.

История

Ленсовет ведет историю от Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, который был образован 27 февраля 1917 года во время Февральской революции как орган революционной власти.

2 августа 1920 года X съезд Советов Петроградской губернии принял решение о слиянии исполкома Петросовета и губернского исполкома. Петросовет продолжал свою работу как высший орган власти в городе. Высшим органом исполнительной власти и в городе, и в губернии являлся губисполком, который в период между губернскими съездами Советов подчинялся Петросовету.

По решению II Всесоюзного съезда Советов от 26 января 1924 года, Петроград был переименован в Ленинград, и Петросовет стал именоваться Ленинградским Советом рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ленсоветом).

Согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР «Об образовании Ленинградской области» от 1 августа 1927 г., Ленинградская губерния была ликвидирована, губернский исполком передал свои функции областному исполкому, которому подчинялся президиум Ленсовета.

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 3 декабря 1931 г. Ленинград был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим бюджетом.

В декабре 1939 г. состоялись выборы советских органов власти согласно Конституции СССР, принятой 5 декабря 1936 г. После выборов Ленсовет стал называться Ленинградским городским Советом депутатов трудящихся (Ленгорсоветом).

С началом Великой Отечественной войны был фактически подчинён Военному совету Ленинградского фронта, занимался организацией оборонительного строительства на подступах к Ленинграду, переводом промышленности на производство оружия и т. д. Весной 1942 года Ленсовет организовал санитарную очистку города.

В мае 1944 года сессия Ленсовета приняла план восстановления городского хозяйства. Во 2-й половине 1940-х — начале 1950-х годов основные усилия Ленсовета были сосредоточены на восстановлении города.

Согласно Конституции СССР 1977 года, Ленгорсовет депутатов трудящихся стал называться Ленгорсоветом народных депутатов.

Согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 6 сентября 1991 г., Ленинграду возвращено его историческое название; 30 сентября 1991 года горсовет переименовался в Санкт-Петербургский городской Совет народных депутатов (Петросовет). 21 апреля 1992 года Съезд народных депутатов РФ утвердил переименование города, внеся соответствующую поправку в ст. 71 Конституции РСФСР. Данная поправка вступила в силу с момента опубликования в «Российской газете» 16 мая 1992 года.

В соответствии с Указами Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 г. и «О реформе представительных органов власти местного самоуправления в Российской Федерации» от 9 октября 1993 г., сессия городского Совета 22 декабря 1993 г. приняла решение о прекращении деятельности Совета и передаче функций Санкт-Петербургскому Городскому (Законодательному) собранию.

Работа Ленсовета 21-го созыва

Избранный в результате прямых выборов, проходивших в два тура, 4 и 18 марта 1990 г., Ленсовет 21-го созыва стал первым на территории России органом представительной власти, где участники блока демократических сил «Демократических выборы — 90» имели абсолютное большинство — примерно 2/3 в 400-местном Совете. Около 120 депутатов Ленсовета представляли Ленинградский народный фронт — самую массовую неформальную политическую организацию на территории России в 1989-90гг. В течение последующих трех с половиной лет горсовет определял жизнь северной столицы России. В частности, он сыграл важную роль в организации сопротивления ГКЧП в период августовского путча 1991 года.

Место расположения

С февраля 1917 года Петросовет размещался в Таврическом дворце, с августа 1917 года в Смольном.

С 1945 года Ленсовет располагался в Мариинском дворце.

Председатели Исполкома Петросовета и Ленгорисполкома

• Лев Давидович Троцкий (25 октября — 11 декабря 1917)
• Григорий Евсеевич Зиновьев (13 декабря 1917 — 26 марта 1926)
• Николай Павлович Комаров (26 марта 1926 — 10 января 1930)
• Иван Фёдорович Кодацкий (10 января 1930 — февраль 1937)
• Василий Иванович Шестаков (февраль — 27 сентября 1937)
• Алексей Николаевич Петровский (27 сентября 1937 — октябрь 1938)
• Алексей Николаевич Косыгин (октябрь 1938 — 2 февраля 1939)
• Пётр Сергеевич Попков (2 февраля 1939 — 5 июля 1946)
• Пётр Георгиевич Лазутин (5 июля 1946 — 17 июня 1949)
• Андрей Александрович Кузнецов (17 июня 1949 — 18 июля 1950)
• Пётр Фёдорович Ладанов (18 июля 1950 — июнь 1954)
• Николай Иванович Смирнов (июнь 1954 — 17 июня 1962)
• Василий Яковлевич Исаев (июнь 1962 — 13 августа 1966)
• Александр Александрович Сизов (13 августа 1966 — 26 декабря 1972)
• Василий Иванович Казаков (8 января 1973 — 7 июня 1976)
• Лев Николаевич Зайков (7 июня 1976 — 21 июня 1983)
• Владимир Яковлевич Ходырев (21 июня 1983 — 3 апреля 1990)
• Александр Александрович Щелканов (18 июня 1990 — 12 июня 1991)

Председатели Ленсовета

До 1990 года должность председателя Ленсовета не была отделена от должности председателя Ленгорисполкома.

• А. А. Собчак (1990—1991)
• А. Н. Беляев (1991—1993)

Названы в честь Ленсовета

• улица Ленсовета
• Ленинградский технологический институт (с 1923 по 199… годы; ныне — Санкт-Петербургский государственный технологический институт)
• Ленинградский академический театр имени Ленсовета (с 1953 года)
• Дворец культуры имени Ленсовета (с 1960 года, бывший ДК Промкооперации)
• Ленинградское высшее военное инженерное училище связи (с 1979 года)
• Ленсоветовский (Территориальная зона в Пушкинском районе Санкт-Петербурга.)

Ссылки

• [encspb.ru/object/2804024057 Статья в Энциклопедии Санкт-Петербурга]
• [whp057.narod.ru/sankt.htm Санкт-Петербург]

Отрывок, характеризующий Ленсовет

Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.