Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 имени С. М. Кирова

Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 имени С. М. Кирова — танковый завод в СССР.

История

В сентябре 1933 опытно-конструкторский машиностроительный отдел (ОКМО) был выделен из состава завода № 174 и образован завод № 185 (до второй половины 1936 — «Опытный завод Спецмаштреста»).

В мае 1940 завод № 185 на правах отдела Главного конструктора объединён с заводом № 174.

Распоряжением Правительства СССР № 890 от 21 марта 1958 отдел Главного конструктора завода № 174 («наследник» завода № 185 и ОКМО завод «Большевик») преобразован в самостоятельное специализированное Конструкторское бюро транспортного машиностроения (КБТМ) ОКБ-174, в настоящее время ФГУП КБТМ.

Бронетехника и вооружение, сконструированные и выпускавшиеся на заводе

Коллективом завода было выпущено большое количество образцов бронетехники. Только на шасси лёгкого танка Т-26 было спроектировано более 20 моделей.

Конструкторское бюро завода под руководством П. Н. Сячинтова во исполнение постановления РВС СССР от 5 августа 1933 «Система артвооружения РККА на вторую пятилетку» разработало в 1934 так называемый «малый триплекс» (СУ-5). Он включал в себя три самоходно-артиллерийских установки на унифицированном шасси танка Т-26 — СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3 — различавшихся в основном вооружением.

В 1933 году завод приступил к проектированию на базе Т-26 безбашенного артиллерийского танка АТ-1 (самоходно-артиллерийской установки закрытого типа), вооружённого новой перспективной 76-мм пушкой ПС-3. Испытания танка состоялись в 1935 году.

В соответствии с Постановлением СТО № 51 от июня 1933 г. «об изготовлении двух опытных образцов неплавающих колесно-гусеничных танков типа ПТ-1», в 1934 г завод изготовил два опытных образца колёсно-гусеничных танков, которые получили наименование Т-29-4 и Т-29-5. Опытный образец эталонного танка Т-29 был изготовлен заводом в 1935.

В 1933 г. под руководством П. Н. Сячинтова началось проектирование и изготовление самоходной установки для «триплекса ТАОН» (вскоре получившего индекс СУ-14). Первое шасси было готово в мае 1934 г., но из-за поломок трансмиссии, которую заимствовали от среднего танка Т-28, его доводка продлилась до конца июля 1934 г. Используя опыт, полученный при работе над СУ-14, конструкторский отдел завода разработал чертежи для постройки эталонного образца самоходной установки СУ-14-1, улучшенного вариант СУ-14, который был изготовлен в начале 1936 г. В конце того же года была разработана модификация этой самоходной установки — СУ-14-Бр-2 с 152-мм длинноствольным орудием Бр-2.

К середине октября 1935 на базе танка Т-26 была изготовлена самоходная установка СУ-6.

В 1936 на заводе началась разработка, а в 1938 выпущен первый образец танка Т-46-5 (он же Т-111), первого советского танка с противоснарядным бронированием.

Под руководством С. А. Гинзбурга летом 1938 были начаты работы по созданию тяжёлого танка прорыва Т-100. Основные проектные работы по этой машине были выполнены И. С. Бушневым, Г. В. Крученых, Г. Н. Москвиным, Э. Ш. Палеем и Л. С. Трояновым. Ведущим инженером по танку был назначен Э. Ш. Палей. Окончательная сборка машины была завершена к 31 июля 1939. На базе этого танка разрабатывались и были выпущены образцы самоходных установок большой мощности — Т-100-X и СУ-100-Y (Т-100-Y) со 130-мм морской пушкой Б-13; «Объект 103» с такой же пушкой, но во вращающейся башне; Т-100-Z со 152-мм гаубицей М-10; Т-100-V с 203-мм гаубицей Б-4 образца 1931 года.

В 1938, бригадой конструкторов под руководством С. А. Гинзбурга, во исполнение постановления Государственного комитета обороны СССР от 7 августа 1938 года «О системе танкового вооружения» началось проектирование лёгкого танка сопровождения пехоты «СП». Летом 1940 года этот танк — «объект 126» (Т-126СП) был изготовлен в металле. На его базе, уже после объединения заводов 174 и 185 был разработан «объект 135», вышедший в серию под индексом (Т-50).

Также под руководством П. Н. Сячинтова были разработаны танковые пушки ПС-2 (37 мм.) и ПС-3 (76,2 мм.)

Инженерно-конструкторский и руководящий состав завода

Директором завода весь период его существования был Н. В. Барыков, всё это время помощником директора завода по конструкторской части был С. А. Гинзбург.

В конструкторском бюро работали:

• с 1933 И. Н. Алексенко;
• с 1933 Л. С. Троянов, прошедший путь от инженера до заместителя главного конструктора;
• в 1933—1938 гг. Г. Н. Москвин;
• в 1934—1936 гг. М. И. Кошкин (впоследствии сыгравший большую роль в разработке танка Т-34)
• в 1934—1937 гг. Н. В. Цейц.
• в 1935—1935 гг. И. С. Бушнев (прошёл по служебной лестнице от конструктора до начальника бюро);

См. также

• Список танковых заводов;
• Ленинградский государственный завод № 174 имени К. Е. Ворошилова;
• Харьковский паровозостроительный завод № 183 имени Коминтерна;

Отрывок, характеризующий Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 имени С. М. Кирова

– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.