Ленинградское суворовское военное училище МВД
Ленинградское Суворовское пограничное военное училище НКВД — военное образовательное учреждение (Суворовское училище), располагавшееся в г. Кутаиси (с 1943 по 1946 годы) и в Ленинграде (с 1946 по 1960 год). Училище НКВД (позже МВД) СССР.[1]
Содержание
История
В августе 1943 года руководство НКВД вышло в СНК СССР с предложением об открытии Суворовских военных училищ своего ведомства. 4 сентября 1943 года СНК СССР принял постановление № 946 о создании Суворовских военных училищ войск НКВД в городах Кутаиси и Ташкенте.
Первый выпуск состоялся в Кутаиси в 1946 году: 55 выпускников, двое — с «золотыми» медалями. В 1946 году постановлением СМ СССР от 4 мая — училище было переведено в город Петродворец Ленинградской области и стало именоваться Ленинградским Суворовским пограничным военным училищем.[2] В отличие от алых погон и лампас суворовцев Советской Армии, в этом училище погоны и лампасы были василькового (по крайней мере в 57-60 годах зелёного) цвета.
Деятельность
В Кутаисском СВУ должна была осуществляться подготовка преимущественно сыновей офицеров, генералов и вольнонаемных сотрудников войск и органов НКВД и НКГБ для поступления в военные училища и дальнейшей службы в этих ведомствах в офицерском звании. Приказы №№ 605 и 606 от 27 сентября 1943 года Наркома внутренних дел СССР на многие годы определили порядок комплектования, обучения и воспитания в СВУ. Непосредственно делами СВУ в 1943 году занимались нарком внутренних дел генерал-полковник В.Н.Меркулов, его заместители генерал-лейтенант Аполлонов А.Н., генерал-лейтенант Соколов Г.Г., а также работники управления военно-учебных заведений НКВД.
В 1946 году личному составу Кутаисского СВУ пришлось начинать с начала. Постановлением СМ СССР от 4 мая оно было передислоцировано в Петродворец Ленинградской области и 30 июля суворовцы прибыли к новому месту учёбы. Военный городок, где расположилось училище, носил раны, полученные в годы фашистской оккупации. В городке в 1946 году было сделано немало курсантами пограничного училища, но значительная часть работы выпала, на долю военных строителей, а также и на суворовцев. На бывшем плацу зашумела березовая роща, на площадке перед главным зданием появился бюст А. В. Суворова, на невысоком постаменте - гипсовая группа «Пограничник с собакой». Понятие «Суворовский городок» прочно вошло в жизнь возрожденного Петродворца и осталось в памяти горожан.
Расформирование СВУ МВД началось в условиях очередной перестройки государственных силовых структур. В начале 1960 года высшими органами власти и управления страны было принято решение о сокращении Вооружённых Сил на 1 млн 200 тысяч человек. Оно коснулось органов МВД и КГБ при СМ СССР. 13 января 1960 года указом Президиума Верховного Совета СССР МВД СССР было упразднено, а его функции переданы МВД союзных республик. 29 марта 1960 года председатель КГБ при СМ СССР А. Н. Шелепин направил записку в СМ СССР с предложением расформировать ЛСПВУ. Ленинградское СПВУ прекратило существование 20 октября 1960 года. Осенью 1960 года суворовцам расформированного ЛСПВУ было предложено продолжить обучение в Свердловском Суворовском военном училище.
Руководители училища
Выпускники училища
- Николаев, Евгений Иванович — полковник, Герой Социалистического Труда.
- Маркарьянц, Герман Михайлович — контр-адмирал.
- Попов, Александр Алексеевич — полковник, закончил Московское пограничное военное училище и Военную академию имени М. В. Фрунзе, служил начальником мобилизационного аппарата войск Главного управления пограничных войск.
- Дворкин, Владимир Зиновьевич - генерал-майор, российский учёный, профессор, начальник 4-го ЦНИИ МО РФ (1991-2003), главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН, руководитель Центра исследования проблем стратегических ядерных сил.
См.также
Напишите отзыв о статье "Ленинградское суворовское военное училище МВД"
Примечания
Ссылки
- [www.ruscadet.ru/history/sms_nmns/sms/len-tash/01.htm Ленинградское СВУ на сайте «Кадеты России»]
- [www.kadet.ru/lichno/Tolok/Suv_nah/Nkvd/Nkvd.htm Ленинградское СВУ на сайте «Российские Кадеты»]
- [www.svu.ru/index.sema?a=articles&ppid=16&pid=19&id=974 Выпускники суворовских военных училищ войск НКВД и КГБ]
| ||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Ленинградское суворовское военное училище МВД
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
