Ленинград (лидер эскадренных миноносцев)
«Ленинград» — лидер эскадренных миноносцев проекта 1, построенный для Военно-Морского Флота СССР. Принимал участие в боях в составе Балтийского флота во время советско-финской войны и Великой Отечественной войны.
Строительство
Корабль был заложен 5 ноября 1932 года на Судостроительном заводе имени А. А. Жданова. Получил заводской номер 450, строился на заводе № 190. Спущен на воду 18 ноября 1933 года, хотя не был ещё достроен (достраивался до 1938 года). В состав Краснознамённого Балтийского флота вошёл 5 декабря 1936 года.
Ввиду фактического достраивания на море 31 июля 1939 года впервые был поставлен на капитальный ремонт для замены трубок у котла № 2.
Боевое применение
Зимняя война
С началом советско-финской войны в ноябре 1939 года «Ленинград» был включён в состав группы кораблей эскадры Балтийского флота. С 10 декабря 1939 по 2 января 1940 года совершил два выхода в море для обстрела батарей на островах Тиуринсари и Сааренпя, но не выполнил задания и получил серьёзные повреждения корпуса. Отправился на ремонт после окончания войны.
Между войнами
По окончании ремонта 31 мая 1941 года корабль вышел на ходовые испытания, однако во время первого выхода были повреждены трубки котлов, что привело к внеочередному ремонту. Всего же с момента окончания Финской войны и до начала Великой Отечественной «Ленинград» 9 раз вставал в док для клепки расползавшихся листов подводной части корпуса, смены котлов и изъеденных гребных винтов.
Великая Отечественная война
Оборона Таллина
22 июня 1941 года лидер «Ленинград», входивший в состав 4-го дивизиона ОЛС, дислоцировавшегося в Таллине, был атакован силами немецкого и финского флотов. С 23 июня по 3 июля 1941 года проводил постановку мин на линии Ханко-Осмуссар. Корабль выставил около 400 мин заграждения. В июле на корабль была установлена временная система размагничивающих устройств.
С 22 августа был включён в систему обороны Таллина в качестве сил артподдержки. 23 августа уничтожил некоторые резервы группы армий «Север». 24 августа уничтожил переправу в районе мыса Йыгису через реку Кейла-Йыги, а также 20 неприятельских танков.
Таллинский переход
28 августа принял участие в Таллинском переходе, прикрывая крейсер «Киров». Должен был занять место затонувшего «Якова Свердлова», но проигнорировал приказ комфлота. Во время перехода уничтожил батарею вермахта с мыса Юминда.
29 августа сопровождал повреждённого лидера «Минск». Во время сопровождения уничтожил несколько мин, вечером прибыл к Кронштадту.
Оборона Кронштадта
В первых числах сентября лидер привлекался к постановке мин на тыловой минной позиции, где он выставил более 80 мин в 18 минных заграждениях. 17 сентября его включили в систему обороны города. С 19 сентября атаковался немецкой авиацией. 21 сентября был переведён в Западную группу кораблей, поддерживавших части 8-й и 42-й армий.
22 сентября «Ленинград» во время контрбатарейной стрельбы получил повреждения корпуса, механизмов и некоторых приборов от взрыва немецкого снаряда. Был переведён к Канонерскому острову, но 12 октября во время ведения артиллерийского огня по неприятелю получил опасное повреждение от двух снарядов: первый пробил корпус и затопил цистерны с топливом и водой, осколки второго стали причиной пожара на палубе. 14 октября «Ленинград» поставили на ремонт у стенки завода № 196.
Оборона Ханко
Гарнизон с полуострова Ханко должен был быть эвакуирован в ближайшее время. 2 ноября «Ленинград» был включен во второй отряд. С 9 ноября отряд пытался прорваться к Ханко, но плохая погода помешала дойти до полуострова. 11 ноября отряд снова вышел к полуострову. Ввиду сильной бури протраленная полоса сузилась до 60 м, что сводило на нет все меры противоминного обеспечения идущих за тральщиками кораблей.
К северу от мыса Юминда (65 миль до Ханко) корабли вошли на минное поле, и в тралах начали взрываться мины. Две мины, взорвавшиеся в левом параване на расстоянии 10 и 5 м от борта «Ленинграда», серьёзно повредили корабль: вышли из строя левая турбина, лаг и гирокомпас, в обшивке корпуса появились трещины, поступающая вода затопила семь нефтяных цистерн. Лидер стал на якорь, чтобы устранить повреждения в машинном отделении.
Связь с кораблём была, однако, потеряна. Командир «Ленинграда» решил возвращаться к Гогланду самостоятельно, однако сопровождавший его «Жданов» затонул в 5 часов утра. Тральщик Т-211 провёл поврежденный корабль к Гогланду. К середине дня 12 ноября отряд снова сосредоточился у Гогланда, на рейде Северной деревни. Здесь лидеру передали 100 т мазута, и в тот же день «Ленинград» и эсминец «Стойкий» получили разрешение уйти в Кронштадт.
Блокада Ленинграда
25 ноября «Ленинград» поставили на ремонт, в ходе которого специальным решением Военного Совета КБФ от 8 января 1942 года было приказано смонтировать на «Ленинград» в срок до 25 февраля 1942 года штатную систему размагничивания ЛФТИ. Ремонт длился всю зиму. В мае 1942 года «Ленинград», включенный в артиллерийскую систему обороны города, вел огонь по позициям противника. 14 мая в результате очередного огневого налета противника на город лидер опять получил серьезные повреждения и вновь был поставлен на ремонт.
Деблокада Ленинграда и последующие бои
В 1943 году корабль участвовал в нанесении массированных артиллерийских ударов по узлам сопротивления врага в полосе наступления 55-й армии. В январе 1944 года артиллерия лидера, занимавшего огневую позицию на Малой Неве у моста Строителей, помогла снять блокаду. 10 июня корабль участвовал в мощном артобстреле позиций противника, действовавшего в полосе наступления 21-й армии Ленинградского фронта. До конца войны в море дальше Кронштадта лидер «Ленинград» не выходил ввиду минной опасности.
Послевоенная служба
После войны лидер несколько раз переклассифицировался. 12 января 1949 стал эсминцем. С 19 декабря 1951 года по 25 ноября 1954 года прошел капитальный ремонт и модернизацию. 18 апреля 1958 был выведен из боевого состава КБФ и переоборудован в корабль-цель ЦЛ-75. 13 октября 1959 года включен в состав СФ, 15 сентября 1960 года разоружен и превращен в плавказарму ПКЗ-16. Окончательно 10 августа 1962 переоборудован в судно-мишень СМ-5.
В мае 1963 года при отработке нового ракетного корабельного комплекса потоплен крылатой ракетой П-35 крейсера «Грозный» в Белом море вблизи Соловецких островов.
Командиры
- 1938—1939 — В. Н. Лежава
- 1939—1941 — С. Д. Солоухин
- 1941—1942 — Г. М. Горбачев
- 12.1942 — 09.1943 — Г. С. Абашвили[1]
- 09-11.1943 — Н. Н. Ротинов
- 1943—1945 — В. М. Климов
- 01-04.1945 — П. Г. Гребенчук
- 1945 — ? — Е. П. Збрицкий
- 1946—1947 — Г. П. Васильев
Напишите отзыв о статье "Ленинград (лидер эскадренных миноносцев)"
Примечания
- ↑ [podvignaroda.ru/filter/filterimage?path=VS_Gatchina/005/3-1-843/00000005.jpg&id=51534488&id1=e718a2e037380ec8ccb7c0e4e6ec793f Послужной список Г. С. Абашвили (1944)] (рус.). Подвиг народа. Проверено 8 мая 2015.
Ссылки
- [navsource.narod.ru/photos/03/264/index.html Фотографии эсминца и его краткая история]
- [ussrfleet.1939-45.ru/lid_len.php Лидер эскадренных миноносцев «Ленинград»]
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ленинград (лидер эскадренных миноносцев)
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
