Ульяновский музей-мемориал В. И. Ленина

Ленинский мемориал — комплекс зданий и сооружений, созданный в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина в городе Ульяновске.

История музея В. И. Ленина в г. Ульяновск

Начало увековечения памяти имени Ленина в Симбирске началось с установки мемориальных досок на доме Ульяновых на Московской улице Симбирска. Таких досок в 1918 −1926 гг. на доме было установлено три, последняя доска выполнена художником А. А. Пластовым и существует до настоящего времени. Текст на мраморной доске гласит: «Здесь жил Владимир Ильич Ульянов-Ленин 1878—1887 гг.». Кроме текста на ней — барельеф В. И. Ленина.

В 1923 году бывший дом Ульяновых был национализирован, а в доме открылся Музей революции имени В. И. Ленина. Музей имел четыре раздела, документы которых раскрывали жизнь и деятельность Ленина, историю революционного движения в губернии, историю Октябрьской революции и партии большевиков. В марте 1928 года была создана комиссия по реставрации дома Ульяновых для создания в нём бытовой экспозиции на период проживания семьи Ульяновых в 70-80 гг. XIX века. 7 ноября 1929 года музей, уже как мемориально-бытовой был открыт. В начале 1930-х годов была выполнена реконструкция усадебных построек дома. С целью долговременного сохранения дома и построек дома и усадьбы, в 1946—1947 годах, были проведены работы по консервации деревянных конструкций дома-музея. Вторично музей был открыт 24 августа 1947 года, в таком виде, в основном, мы его видим и сейчас. Ещё ранее, 2 ноября 1941 года в южной части усадьбы Ульяновых, в бывшем особняке барона Штемпеля, был открыт филиал Центрального музея В. И. Ленина с документальной экспозицией, посвящённой жизни и деятельности Ленина.

Воплощение замысла строительства

Идея создания мемориала

Идея создания памятника-комплекса начала обсуждаться вскоре после смерти В. И. Ленина. Началась она со статьи Л. Б. Красина в газете Известия за 7 февраля 1924 года. Красин первый выдвинул идею создания памятника, который «представляет собой дворец, заключающий в себе и музей, и библиотеку с читальным залом, залы для лекций и концертов и т. п.»

В 1930 гг. в Ульяновске была организована комиссия по строительству памятника, которая рассматривая различные варианты, решила установить на Венце (Венец — бульвар на бровке волжского косогора в Симбирске-Ульяновске) памятник В. И. Ленину. Памятник был заказан известному скульптору М. Г. Манизеру и открыт на центральной площади города 22 апреля 1940 года. Идея сооружения дворца тоже была не забыта, поднималась в конце 1930-х годов и даже была предусмотрена в генеральном плане Ульяновска 1946 года. Тем не менее, учитывая трудности послевоенного восстановления страны, впоследствии дворец был исключен из планов строительства.

Подготовленное общественное мнение обрело конкретное содержание накануне подготовки к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Был проведен ряд конкурсов на архитектурное решение застройки центра Ульяновска, как мемориальной зоны. Анализ представленных проектов показал, что авторы не учитывали исторически сложившийся архитектурный ансамбль города как единое целое, что не способствовало представлению о времени и духе города, в котором сложилось мировоззрение В. И. Ленина. Проектировщикам было рекомендовано:

• Максимально сохранить все памятные здания и исторически сложившиеся архитектурные комплексы
• Отказаться от многоэтажной застройки в пределах старого города
• Сохранить, как исторический заповедник, участок улицы Ленина в районе Дома-музея В. И. Ленина.

С учётом этого была принята идея создания на месте рождения В. И. Ленина новой площади с комплексом общественных зданий, которая была отражена в генеральном плане Ульяновска, утвержденного в августе 1965 года. Конкретная разработка комплекса была поручена Центральному НИИ экспериментального проектирования зрелищных зданий и спортивных сооружений. Авторами проекта стали архитекторы Б. С. Мезенцев, М. П. Константинов, Г. Г. Исакович, В. А. Шульрихтер. Окончательное решение было закреплено в Постановлениях Правительств СССР и РСФСР «О мерах по развитию г. Ульяновска в 1966—1970 годах», принятых в 1966 году. В постановлениях указывалось: «Начиная с будущего года, за пятилетку построить здание Мемориального центра. В него войдут филиал Центрального музея В. И. Ленина, Дом политического просвещения и универсальный зал на 1400 мест».

Вместе с тем существовала очень значимая проблема: не было подтвержденных документальных данных о месте рождения В. И. Ленина.

Где же в Симбирске родился В. И. Ленин?

После приезда в Симбирск, Ульяновы сменили семь мест жительства. С 1878 по 1887 год семья проживала в собственном доме на Московской улице, и это место проживания не вызывало сомнений, более того, сначала даже бытовало мнение, что в этом доме и родился В. И. Ленин. В последующем, в результате опроса свидетелей, было выяснено, что Ульяновы ранее жили на Стрелецкой улице.

В 1920-х годах, Анна Ильинична, старшая из детей семьи Ульяновых, указала, что Владимир Ильич родился во флигеле дома Прибыловского, в последнем доме по Стрелецкой улице, причем к тому времени флигель не сохранился. Деревянный двухэтажный дом был отмечен мемориальной доской: «Здесь жила семья Ульяновых в 1870—1875 гг. Во флигеле, находившемся во дворе этого дома, 10(22) апреля 1870 года родился Владимир Ильич Ульянов-Ленин». Это утверждение Анна Ильинична в дальнейшем повторяла неоднократно и оно было принято, как не подлежащее никакому сомнению, несмотря на то, что ещё жили люди, которые указывали, что Ульяновы проживали во флигеле другого дома по Стрелецкой улице.

В 1955 году руководство Дома-музея Ленина в Ульяновске обратился за архивными документами о доме Прибыловского, из которых следовало, что данное владение по Стрелецкой улице состояло из двухэтажного каменного дома с флигелем во дворе и принадлежало Прибыловской. Но ведь дом, отмеченный мемориальной доской был деревянным! Дальнейшее изучение сотрудниками музея показало, что деревянный дом принадлежал Д. Ф. Жарковой, а в 50—60 метрах от него по Стрелецкой улице стоял двухэтажный каменный дом с деревянным флигелем на каменном полуэтаже. Жильцы флигеля утверждали со слов своих родителей, что именно здесь родился В. И. Ленин. Невероятно, но более никаких краеведческих исследований далее не проводилось, правда, сотрудники музея приняли к сведению, что дом, отмеченный мемориальной доской был владением Жарковой.

• Dom ulyanovyh 1870.jpg

  Флигель дома Прибыловской, где родился В.И. Ульянов-Ленин</center>
• Dom ulyanovyh 1871.jpg

  Дом Прибыловской</center>
• Dom ulyanovyh 1875.jpg

  Дом Жарковой

В 1960-х годах в Ульяновске работал преподаватель истории Ульяновского военного училища связи и писатель Жорес Александрович Трофимов, занимавшийся, в частности, краеведческим исследованиями о жизни в Симбирске семьи Ульяновых. Узнав от сотрудников музея о противоречиях данных о первых годах жизни Ульяновых в Симбирске, он задался целью уточнить место рождения В. И. Ленина и вроде бы даже нашёл флигель дома Жарковой. Затем Ж. А. Трофимов нашёл доказательства, что Ульяновы проживали в обоих домах по Стрелецкой улице — и Жарковой и Прибыловской. Осталось только найти документальные свидетельства, во флигеле какого дома жили Ульяновы весной 1870 года. А ведь уже шёл 1966 год, проект мемориала, в котором предполагалось сохранение лишь дома Жарковой, уже был готов. Энергичный и решительный, Ж. А. Трофимов добился рассмотрения вопроса о домах, в которых жили Ульяновы по Стрелецкой улице на самом высоком уровне, что привело к решению о консервации и сохранении домов Жарковой и Прибыловской с флигелями при них, а также доработке проекта Мемориала.

В 1967 году Ж. А. Трофимов был переведен на другое место службы, а дальнейшие исследования были проведены в 1967—1969 гг. доцентом Ульяновского педагогического института Сергеем Львовичем Сытиным с группой студентов. В результате проведенных работ было установлено:

• В. И. Ульянов-Ленин родился во флигеле дома Прибыловской, где семья Ульяновых жила по приезде в Симбирск в 1869—1870 гг.
• В доме Прибыловской семья Ульяновых проживала в 1870—1871 гг.
• В доме Жарковой семья Ульяновых проживала в 1871—1875 гг.
• Флигель дома Жарковой отношения к семье Ульяновых не имеет.
• Все дома, в которых жила семья Ульяновых в 1869—1875 гг. не претерпели существенных изменений во внешнем облике и не подвергались существенным перестройкам.

Все это позволило сохранить в составе Мемориала строения, относящиеся ко времени рождения В. И. Ленина в Симбирске и показать подлинную обстановку и культуру того времени.

Строительство Мемориала

22 апреля 1967 года состоялся торжественный митинг, посвященный закладке Ленинского Мемориала. К этому времени в Ульяновске была создана мощная строительная индустрия, позволяющая построить в короткие сроки не только сооружения мемориального центра, но жилые, культурные и хозяйственные объекты города. На первом этапе в основание Мемориального центра было заложено 150 гигантских свай, ставшие основанием для 50 семиметровых железобетонных колонн, на которые легла металлическая платформа — основа здания. Затем на платформе был смонтирован каркас здания и выложены кирпичные стены.

Одновременно с этим были разобраны деревянная часть флигеля дома Прибыловской, дом Жарковой был передвинут по красной линии улицы на север с помощью инженерных средств и установлен на новом фундаменте. Во внутреннем дворе установили впоследствии вновь собранный флигель на новом фундаменте и заново построили дом Прибыловской. И дом, и флигель были установлены несколько передвинутыми на восток. Таким образом, действительный вид улицы Стрелецкой с этими домами можно видеть только на диораме в экспозиции Ленинского Мемориала. Все работы по строительству Мемориала были проведены в чрезвычайно сжатые сроки. Кирпичная кладка стен была завершена к 15 января 1969 года, а к марту 1970 года были завершены все внешние и внутренние работы на строительстве. В марте 1970 года Ленинский Мемориал был сдан Государственной приемочной комиссии.

За создание Мемориала группе архитекторов, проектантов и строителей была присуждена Ленинская премия. Другая группа была удостоенная Государственной премии РСФСР, многие участники строительства были награждены орденами и медалями СССР.

Ленинский мемориальный комплекс

Главной частью комплекса является здание Ленинского мемориала. Полезная площадь здания составляет 19,2 тыс. квадратных метров, общий объём — 133 тысячи кубометров. Сооружение имеет форму квадрата со стороной 110 метров и высотой 34 метра. Как и планировалось, в составе Мемориального центра размещается музей В. И. Ленина, универсальный киноконцертный зал и дом политического просвещения.

Кроме этого, в здании располагаются различные лекционные залы, аудитории, кинозалы, библиотеки, кафе и буфеты, а также другие помещения, связанные с размещением различного инженерно-технического оборудования для функционирования здания. В состав комплекса входят также дом, где семья Ульяновых жила в 1870—1871 гг. и где родился В. И. Ленин (флигель и дом Прибыловской), и дом, где они жили в 1871—1875 гг, расположенный севернее здания Мемориала. В доме, где родился В. И. Ленин, создана бытовая экспозиция, отражающая остановку того времени, такая же экспозиция размещается в доме, где жила семья в 1871—1875 гг. (Квартира-музей семьи Ульяновых). Перед этим домом установлена бронзовая скульптурная композиция, изображающая Марию Александровну Ульянову с маленьким сыном Володей.

Музей В. И. Ленина

Музей занимает все южное крыло здания. Экспозиция второго этажа открывается диорамой Симбирска. Диорама показывает всю улицу Стрелецкую от домов Жарковой и Прибыловской с флигелем до Владимирской водонапорной башни. Диорама составлена на основании более 1000 документов — фотографий и чертежей и представляет не только большой художественный, но и исторический интерес. Вторая, малая диорама, показывает участок Московской улицы с домом Ульяновых. Автором диорам является Е. А. Дешалыт, большое участие в создании диорамы принял местный историк С. Л. Сытин, представивший архивные документы фотографии Симбирска того времени.

Основной экспозиционный зал находится на третьем этаже. Вся экспозиция решена в виде единого информационного пространства, не разделенная на отдельные помещения. В экспозицию входят макеты домов, где бывал В. И. Ленин, стенды с документами и вещами, относящиеся к его деятельности. Стены зала украшены мозаичным панно «Освобождение Симбирска» и витражом из цветного стекла «Родина-мать». Центральной составляющей зала является Торжественный зал Мемориала, высотой 17 метров. Стены зала украшены золотой смальтой из 60 тысяч стекольных пластинок с прослойкой из тончайших листов золота. В центре зала стоит пятиметровая скульптура В. И. Ленина из белого уральского мрамора.

• Memcentre musey1.jpg

  Вид залов музея</center>
• Memcentre musey2.jpg

  Вид залов музея </center>
• Memcentre musey3.jpg

  Вид залов музея</center>
• Memcentre musey4.jpg

  Вид залов музея</center>
• Torzhesvenny zal.jpg

  Торжественный зал</center>

Большой универсальный зал

Большой универсальный зал — один из лучших универсальных киноконцертных залов страны. Красивый и неповторимый вид придает его отделка из мрамора, дерева ценных пород, ковры, занавес. В зале проводятся торжественные собрания города и области, конгрессы, фестивали искусств, демонстрируются фильмы. В большом фойе зала на первом этаже проводятся различные выставки. Зимний сад, расположенный на втором и третьем этажах фойе зала, содержит 6 тысяч экземпляров растений 125 видов.

Дом политического просвещения

Дом политического просвещения действовал на территории Мемориального центра до начала 1990-х годов. В нём размещались учебные и служебные кабинеты, аудитории и конференц-зал. В доме функционировал Университет марксизма-ленинизма, работали различные выставки, проводились конференции, семинары и курсы партийного и общественного направления. Позднее дом был отдан редакциям нескольких газет и журналов Ульяновска, а затем в нём расположился Государственный архив Ульяновской области.

Архитектурный ансамбль «Площадь имени 100-летия со дня рождения В. И. Ленина»

Здание Мемориального центра является главной составной частью архитектурного ансамбля, созданного к 100-летнему юбилею В. И. Ленина. В этот ансамбль также вошли вновь образованная площадь, высотная гостиница «Венец», новый корпус педагогического института и эспланада, соединившая площадь Ленина с новой площадью. В ансамбль вошёл декоративный бассейн площадью 720 квадратным метров. Автором мозаики, заполняющей дно бассейна, является Зураб Церетели.

Площадь имени 100-летия со дня рождения В. И. Ленина служит местом для проведения различных мероприятий. Площадь вмещает более 50 тысяч человек. На ней проводятся праздничные гуляния, концерты, выставки, шоу, рекламные кампании. Позднее на ней был смонтирован цветомузыкальный фонтан и установлен памятник основателю города Б. М. Хитрово.

Парк дружбы народов

На волжском косогоре, амфитеатром спускающимся от мемориального центра к Волге, был заложен большой, площадью 40 гектаров, парк. Начинается парк ярко-зелёным газоном, на котором темный кустарник образует крупные буквы, складывающие слово «Ленин». Первоначально парк имел ухоженный и красивый вид, разделенный на пятнадцать участков вдоль аллеи. Каждый участок представлял одну из республик СССР и содержал скульптуры или архитектурные малые формы, украшенные зелеными насаждениями, присущие данной республике. В начале 1990-х гг. парк был разграблен и прекратил своё существование, сохранились лишь отдельные элементы. Было несколько попыток возродить парк в достойном виде, однако до настоящего времени этого не произошло.

Литература

• Л. Ф. Хлопина Мемориал над Волгой. — Ульяновск. Издательство «Корпорация технологий продвижения». 2010. — 120 с., ил. ISBN 978-5-94655-147-2
• Ульяновская-Симбирская энциклопедия, Том 1. Ульяновск: Издательство «Симбирская книга», 2000. ISBN 5-8426-0224-5
• Вестник Историко-культурного центра В. И. Ленина. Ульяновск 1999 г.
• Вестник Историко-культурного центра В. И. Ленина. Ульяновск 2001 г.
• Вестник Музея-мемориала В. И. Ленина. Ульяновск 2004 г.
• Дом-музей В. И. Ленина в Ульяновске. Издательство IV, дополненное. Ульяновское книжное издательство 1964 г.

Ссылки

• [gorodv3d.ru/museums/leninsky_memorial.html/ 3D панорамы Мемориала]
• [www.leninmemorial.ru/ Официальный сайт Ленинского мемориала]
• [virtour.ru/allpano.php?id=392&gallery=7 Сферическая панорама Музея-мемориала В. И. Ленина в Ульяновске]
• [kvv.mv.ru/simbirsk/page53.html Флигель при доме Прибыловской]
• [kvv.mv.ru/simbirsk/page55.html Дом Жарковой]

Отрывок, характеризующий Ульяновский музей-мемориал В. И. Ленина

– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.