Ленинское пророчество

Ле́нинское проро́чество (лат. Vaticinium Lehninense) — поддельный документ XIII века, приписываемый монаху Герману из Ленинского аббатства в местечке Клостер-Ленин в Бранденбурге, объявившийся в 1722 или 1723 году.

В «Пророчестве» оплакивается гибель дома Асканиев в Бранденбурге и возвышение Гогенцоллернов, из которых достоверно описан каждый правитель до Фридриха Вильгельма. До этого времени пророчество совпадает с действительностью; всё дальнейшее не имеет никакого сходства с совершившимися событиями. Автор предсказывает падение дома Гогенцоллернов, приход правителя, который создаст единую католическую Германию, а также возродит Ленин как монастырь. Ленинское пророчество носит антипрусский характер, но его автор неизвестен. Первым, кто доказал его подложность, был пастор Вайс (Pastor Weiss), который в своём сочинении «Vaticinium Germanicum» (Берлин, 1746) доказал, что псевдопророчество написано между 1688 и 1700 годами. Среди возможных авторов пророчества разными специалистами назывались Андреас Фромм, Мартин Фридрих Зайдель, Николаус фон Цитцевиц и другие. Несмотря на доказательство его подложности, оно часто использовалось в антипрусской риторике.

Ленинское пророчество упоминалось в Энциклопедическом Словаре Брокгауза и Эфрона. Оно могло быть известным В. И. Ульянову, который жил в Мюнхене и широко использовал ЭСБЕ, и послужить источником его партийной клички.

Ссылки

• [www.catholicity.com/encyclopedia/l/lehnin, abbey_of.html Статья в Католической Энциклопедии]  (англ.)
• [old.vladnews.ru/magazin.php?id=13&idnews=25267&current_magazin=1546 Псевдоним из-за бугра, или Откуда корни ленинского пророчества?] // Газета «Владивосток»

Отрывок, характеризующий Ленинское пророчество

– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.