Леннокс, Чарльз, 3-й герцог Ричмонд
| Чарльз Леннокс, 3-й герцог Ричмонд и Леннокс | ||
| англ. Charles Lennox, 3rd Duke of Lennox, 3rd Duke of Richmond | ||
 Чарльз Леннокс, 3-й герцог Ричмонд, 1758, картина Джошуа Рейнолдса | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения | ||
| Дата смерти |
29 декабря 1806 (71 год) | |
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Годы службы | ||
| Звание | ||
| Часть |
2-й гвардейский пехотный полк (2nd Foot Guards) | |
| Командовал |
72-й пехотный полк (72nd Regiment of Foot) | |
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Чарльз Леннокс, 3-й граф Дарнли, 3-й лорд Торболтон, 3-й герцог д’Обиньи, де Берри во Франции, 3-й герцог Леннокс, 3-й герцог Ричмонд, 3-й барон Сеттрингтон в графстве Йорк, 3-й граф Марч (англ. Charles Lennox, 3rd Earl of Darnley, 3rd Lord of Torboultoun, 3rd Duc d’Aubigny, de Berri in France, 3rd Duke of Lennox, 3rd Duke of Richmond, 3rd Baron of Settrington, co. York, 3rd Earl of March; 22 февраля 1735, Лондон — 29 декабря 1806, Гудвуд[en], графство Суссекс, Англия) — британский военный деятель, политик, с 11 декабря 1755 член Лондонского королевского общества (Fellow of the Royal Society), фельдмаршал (30 июля 1796 года).
Содержание
Семья
Второй сын (четвертый ребенок в семье) генерала Чарльза Леннокса, 2-го герцога Ричмондского (18 мая 1701 — 8 августа 1750) и лэди Сары Кадоган (18 сентября 1705 — 25 августа 1751). Носил титул графа Марч (Earl of March) (который до его рождения принадлежал его старшему брату Чарльзу Ленноксу, умершему в ноябре 1730 года, и прожившему только три месяца). У герцога было много сестер и младший брат:
- Джорджиана Каролина Леннокс, лэди Холланд, баронесса Холланд (27 марта 1723-24 июля 1774)
- лэди Эмилия Мэри Леннокс (6 октября 1731-27 марта 1814)
- генерал-лейтенант лорд Джордж Генри Леннокс (ок. 1738-25 марта 1805)
- лэди Луиза Августа Леннокс (24 ноября 1743—1821)
- лэди Сара Леннокс (14 февраля 1745-август 1826)
- лэди Сисилия Леннокс (род. 20 марта 1750)
1 апреля 1757 года герцог женился на лэди Мэри Брюс (ум. 5 ноября 1796), дочери Чарлза Брюса, 4-го графа Элджин (29 мая 1682-10 февраля 1746/47).
У герцога было три незаконнорожденные дочери от его экономки, одна из дочерей — Генриетта Ле Клерк (Henrietta Le Clerc), получила прозвище Бедная сиротка (The Poor Orphan).
Военная карьера
Образование получил в Вестминстерской школе (Westminster School) в Лондоне и в Лейденском университете в Нидерландах. После смерти отца 8 августа 1750 года унаследовал все его титулы.
В 1751 году поступил на службу в полк 2nd Foot Guards в чине энсина. В 1753 году стал капитаном, проходил службу в 29-м пехотном полку (29th Foot), в 1756 году произведен в подполковники; служил в 33-м пехотном полку (33rd Regiment of Foot).
В 1757 году сформировал 2-й батальон в составе 33-го полка, который уже в 1758 году был переформирован в отдельный 72-й пехотный полк (72nd Regiment of Foot). Ричмонд в 1758 году стал полковником нового полка, а его младший брат Джордж Леннокс стал командиром 33-го полка. В 1763 году после окончания Семилетней войны 1756—1763 72-й полк был расформирован.
В 1761 году получил чин генерал-майора, в 1770 году — генерал-лейтенанта, и в 1782 году — полного генерала.
Политическая карьера
В 1765 году назначен послом в Париж, и в этом же году стал членом Тайного совета Великобритании. 23 мая 1766 года получил назначение на пост Государственного секретаря Южного департамента (Secretary of State for the Southern Department) в кабинете (виги) Чарльза Уотсона-Уэнтуорта, 2-го маркиза Рокингемского, но уже 29 июля этого же года покинул пост с приходом кабинета (тори) Уильяма Питта, 1-го графа Четэм.
Ричмонд был сторонником колонистов во время Войны за независимость США; в 1778 году инициировал дебаты по вопросу о выводе британских войск из Америки, во время обсуждения этого вопроса граф Четэм серьёзно заболел.
Герцог также поддерживал политику уступок в Ирландии; возникшая было по этому вопросу фраза «Союз сердец» (поиск путей примирения Ирландии и Англии), которая на некоторое время стала очень известной, но очень скоро была забыта. В 1779 герцог выдвинул предложение сократить цивильный лист (бюджет королевского двора), а в 1780 году он воплотил в жизнь законопроект по вопросам парламентской реформы, которая наделяла избирательным правом только мужчин, вводила ежегодные собрания парламента и воплощала в жизнь идею о равности избирательных округов.
Во втором кабинете (виги) Чарльза Уотсона-Уэнтуорта, 2-го маркиза Рокингемского Ричмонд в 1782—1783 годах занимал должность генерал-фельдцейхмейстера (Master-General of the Ordnance), но остался на этом же посту и вошел в кабинет Уильяма Питта Младшего (1784—1785). Стал сторонником тори, результаты реформ Ричмонда привели к тому, что он лично был подвергнут жесточайшей критике со стороны Джеймса Лодердейла, что чуть не привело к дуэли между ними.
Герцог умер в декабре 1806 года, не оставив законного наследника. Его титул унаследовал его племянник Чарлз, сын брата Ричмонда, генерала лорда Джорджа Генри Леннокса.
В США, в штате Массачусетс имеются два города Ричмонд и Леннокс, названные в честь герцога.
Похоронен в Чичестерском соборе (Chichester Cathedral).
Напишите отзыв о статье "Леннокс, Чарльз, 3-й герцог Ричмонд"
Ссылки
- [thepeerage.com/p1199.htm#i11987 герцог Ричмондский]
- [www.findonvillage.com/1007_third_duke%20of%20richmond%20and%20findon%20foxhunting.htm Чарлз Леннокс]
- [www.questia.com/library/book/the-radical-duke-career-and-correspondence-of-charles-lennox-third-duke-of-richmond-by-alison-gilbert-olson.jsp корреспонденция герцога Ричмондского]
- [fabpedigree.com/s020/f415162.htm родословная герцога]
Отрывок, характеризующий Леннокс, Чарльз, 3-й герцог Ричмонд
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
