Леннон, Джон

Запрос «Леннон» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Джон Леннон John Lennon
Джон Леннон в 1964 году
Основная информация
Полное имя	Джон Уинстон Леннон (позже — Джон Оно Леннон)
Годы активности	1956—1975, 1980
Профессии	певец композитор гитарист пианист поэт актёр общественный деятель художник писатель
Инструменты	гитара, клавишные, губная гармошка, бас-гитара
Жанры	рок рок-н-ролл мерсибит психоделический рок хард-рок экспериментальный рок
Коллективы	The Beatles Plastic Ono Band The Dirty Mac The Quarrymen
Лейблы	Parlophone Capitol Apple Records Vee-Jay EMI Geffen Polydor
Награды
[www.johnlennon.com/ Официальный сайт]]

Джон Ле́ннон (при рождении Джон Уи́нстон Ле́ннон, впоследствии изменено на Джон Уи́нстон О́но Ле́ннон; англ. John Winston Ono Lennon, 9 октября 1940 года, Ливерпуль, Великобритания — 8 декабря 1980 года, Нью-Йорк, США) — британский рок-музыкант, певец, поэт, композитор, художник, писатель. Один из основателей и участник группы The Beatles, один из самых популярных музыкантов XX века . После распада The Beatles начал сольную карьеру, но в 1980 году был убит.

Кроме своей музыкальной деятельности, Леннон был известен также как политический активист. Свои взгляды он высказывал как в песнях, так и в публичных выступлениях. В знаменитой песне «Imagine» выражены мысли Леннона о том, как должен быть устроен мир. Леннон проповедовал идеи равенства и братства людей, мира, свободы. Это сделало его кумиром хиппи и одним из самых значительных общественных деятелей 1960-х—1970-х годов.

В 2002 году медиакорпорация Би-би-си провела опрос для определения ста величайших британцев всех времён. Джон Леннон занял восьмое место в этом списке. Также Леннон занял сразу две строчки в списке 50 величайших исполнителей всех времён по версии журнала Rolling Stone: 1 в составе The Beatles и личную 38. Британский журнал Classic Rock включил Леннона в список величайших гитаристов всех времён.

Биография

Детство и юность

Джон Уинстон Леннон родился 9 октября 1940 года в 6:30 утра, во время налёта немецкой авиации на Ливерпуль . Его родители — Джулия (англ. en:Julia Lennon 1914—1958) и Альфред Ленноны (англ. en:Alfred Lennon 1912—1976). Джон стал первым и последним их ребёнком — вскоре после его рождения Джулия и Альфред разошлись.

Когда Джулия Леннон нашла себе другого мужчину, четырёхлетнего Джона взяли на воспитание его тётя по материнской линии Мими Смит (англ. en:Mimi Smith 1906—1991) и её муж Джордж Смит, у которых не было своих детей. Мими была строгой воспитательницей , и у Леннона это часто вызывало отторжение. Мими не одобряла его увлечения гитарой. Джон отличался редким остроумием и ехидством. Когда он учился играть на гитаре, тётя Мими ворчала: «Гитара — хорошая вещь, но она никогда не поможет тебе заработать на жизнь!» Позже, на пике своего успеха, Джон купил тёте роскошный особняк на побережье и украсил холл мраморной доской со словами тёти. Зато Леннон нашёл общий язык с дядей, который заменил ему отца, но в 1955 году Джордж умер. Тогда Джон сблизился со своей матерью Джулией, которая жила со своим вторым мужем и двумя детьми от него.

Леннон не переносил рутину школьной жизни , поэтому, несмотря на острый ум, из категории лучших учеников скатился в самые худшие. Зато в школе ему удалось раскрыть свои творческие способности — Леннон пел в хоре и издавал рукописный журнал, который сам иллюстрировал. Его любимыми книгами в то время были «Алиса в стране чудес» и «Ветер в ивах» . В 1952 Леннон оказался в средней школе Куоррибенк (англ. en:Quarry Bank High School). В учёбе он и тут не добился особых успехов, быстро оказавшись в классе C для самых отстающих учеников. При этом Леннон регулярно нарушал дисциплину и рисовал карикатуры на преподавателей .

В середине 1950-х, после выхода песни Билла Хейли «Rock around the Clock», в Ливерпуле началось увлечение рок-н-роллом. Песня Лонни Донегана «Rock Island Line» дала жизнь скиффлу, который быстро завоевал популярность среди английской молодёжи. Скиффл был примечателен тем, что для его исполнения не требовалось обширных познаний в музыке и умения хорошо играть на каком-либо инструменте. Благодаря этому, в 1950-е в Англии появилось множество молодёжных скиффл-групп. Рок-н-ролл окончательно завоевал популярность после появления в США Элвиса Пресли.

Новое увлечение не прошло мимо Леннона, и в 1956 году он вместе со своими школьными друзьями основал группу The Quarrymen, названную в честь школы, в которой все они учились. Сам Леннон играл в Quarrymen на гитаре. Кроме него, в группе участвовало пять человек: ещё один тоже играл на гитаре, двое на ударных, один человек на банджо и один, лучший друг Джона Пит Шоттон, — на стиральной доске. 6 июля 1957 года Леннон познакомился с Полом Маккартни и принял его в Quarrymen. Вскоре Маккартни привёл в группу своего друга Джорджа Харрисона.

После того, как Леннон провалил выпускные экзамены в школе, ему удалось (не без помощи директора школы) поступить в Ливерпульский художественный колледж. Там он подружился со Стюартом Сатклиффом, которого тоже привлёк в Quarrymen, и встретил свою будущую жену Синтию Пауэлл.

В 1958 году (15 июля) умерла мать Джона. Когда она переходила дорогу, её сбил на машине офицер полиции. Смерть Джулии стала для Леннона тяжелейшим потрясением . Позже он посвятил ей несколько песен — «Julia», «Mother» и «My Mummy’s Dead». Смерть матери сильно повлияла на него в будущем. Так как Леннон был очень сильно привязан к Джулии, он почти во всех женщинах искал свою мать.

Группа Quarrymen перестала существовать в 1959 году, когда появилось название — сначала Silver Beetles, затем — The Beatles.

Ранние Beatles

В 1960 году The Beatles впервые отправились за границу — в немецкий Гамбург, где выступали в клубах Репербана, центра ночной жизни города. В Гамбурге Леннон впервые попробовал наркотики. В Германию The Beatles в период между 1960 и 1963 гг. приезжали несколько раз. За эти годы они сумели добиться локальной популярности в Ливерпуле и Гамбурге. В Гамбурге остался жить Стюарт (Стю) Сатклифф, самый близкий человек для Леннона в эти годы. Сатклифф нашёл себе в Германии жену, фотографа Астрид Кирхер (англ. en:Astrid Kirchherr род. 20 Мая 1938). 10 апреля 1962 года Стю умер от кровоизлияния в мозг.

В конце 1961 года менеджером The Beatles стал Брайан Эпстайн. Он полностью изменил их имидж — группа сменила кожаные куртки на аккуратные костюмы со знаменитыми пиджаками без лацканов, музыканты перестали курить и сквернословить на сцене. Леннон позже признавался, что смена образа не очень пришлась ему по душе. Тем не менее, новый имидж способствовал быстрому росту популярности The Beatles.

23 августа 1962 года Джон Леннон сочетался браком с Синтией Пауэлл. 8 апреля 1963 года у Джона и Синтии Леннонов родился сын Джон Чарльз Джулиан Леннон. Он был назван так в честь Джулии, матери Джона.

В 1963 г. Леннон впервые «показал зубы», выступая перед королевским семейством. Объявляя очередной номер, он, с озорством воскликнул:

— Тех, кто сидит на дешёвых местах, просим аплодировать. Остальные могут ограничиться позвякиванием своих украшений!

«Те, кто на дешёвых местах», встретили этот призыв бурными аплодисментами. «Остальные» — коронованные и некоронованные Виндзоры — были шокированы. Скандальная слава только способствовала росту популярности группы, а Леннон с того времени взял на себя роль лидера — он объявлял номера на концертах и всегда первым выходил на сцену, хотя на самом деле нельзя было сказать, что тот или иной член Beatles важнее для группы, чем остальные. Если весной 1963 они были хорошо известны только в Ливерпуле, то в октябре того же года о них знала вся страна, а в 1964 году к ливерпульской группе пришла мировая слава.

Кроме того, Леннон пробовал себя как актёр. Не считая фильмов, созданных The Beatles, он однажды снялся в кино: это был фильм «Как я выиграл войну» (англ. "How I Won the War" (1967). Фильм не имел успеха ни у зрителей, ни у критиков. Впрочем, фильм вполне соответствовал духу времени, и как исторический артефакт (на фоне событий сопровождающих Вьетнамскую Войну) имеет вполне определённую культурно-художественную ценность.

«Популярнее Иисуса»

В 1964—1966 годах The Beatles были на вершине славы. Они постоянно ездили с гастролями по всему миру, два раза в год выпускали альбомы, снялись в двух фильмах: «На помощь!» (англ. Help!) и «Вечер трудного дня» (англ. A Hard Day's Night).

В марте 1966 года Леннон в интервью лондонской газете Evening Standard обронил неосторожную фразу, сказав следующее:

Христианство уйдет. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи тупы и заурядны. И именно их извращение губит христианство во мне.

В Великобритании на эту фразу никто не обратил внимания, но когда через пять месяцев вырванную из контекста фразу о том, что The Beatles популярнее Христа, американский журнал «Datebook» поместил на обложку, в США начался скандал. На юге страны, жители которой известны своей религиозностью, публично сжигали пластинки The Beatles, радиостанции прекратили транслировать их песни. Даже в Ватикане осудили заявление Леннона (в 2008 году, впрочем, Ватикан простил музыканта, заявив, что его фразу можно расценивать как «остроту» ). Вместе с тем, битлы готовились к турне по США. Леннон был вынужден извиниться за свои слова, но концерты во время турне недосчитывались огромного числа зрителей. Леннону угрожали расправой: в Мемфисе кто-то позвонил в номер The Beatles и сообщил, что во время концерта он (Леннон) будет убит. После этих гастролей битлы приняли решение отказаться от концертов. Больше они ни разу не выступили на сцене.

1967—1968

В 1967 году Леннон под влиянием книги Тимоти Лири «Психоделический опыт» увлёкся наркотиками. Он стал отдаляться от остальных членов группы и отказался от роли её лидера. После смерти Брайана Эпстайна менеджмент Beatles взял на себя Пол Маккартни. В 1967 году Маккартни захватил лидерство в группе — лучший, по мнению многих, рок-альбом всех времён и народов «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band» был задуман и реализован именно им, как и телефильм «Волшебное таинственное путешествие» (англ. «A Magical Mystery Tour»). «Фильм был снят Полом и для Пола» — позже сказал Леннон журналу Rolling Stone.

Песни с альбомов 1967—1968, хотя и были подписаны Леннон — Маккартни, в подавляющем большинстве случаев являлись плодом творчества только одного из битлов. «Белый альбом», выпущенный в 1968 году, показывает то, как в этот период члены группы отличались друг от друга. В эти годы Леннон сочинил песни, которые позже многие признали его лучшими произведениями: философские «Strawberry Fields Forever» и «Across the Universe», психоделические «I Am the Walrus» и «Lucy in the Sky with Diamonds», мрачная «A Day in the Life» и торжественная «All You Need is Love», ставшая гимном хиппи.

Внешний облик Леннона, как и остальных членов группы, сильно изменился. Битлы перестали одеваться в аккуратные костюмы, отрастили длинные волосы, усы и бакенбарды. В образе Леннона впервые появились знаменитые круглые очки.

В ноябре 1968 года жена Леннона — Синтия Леннон развелась со своим мужем. Причиной тому послужила измена Джона с Йоко Оно. Синтия, вернувшись из Греции, увидела в своей постели мужа с любовницей. 8 ноября 1968 года развод был официально оформлен.

Женитьба на Йоко Оно

Леннон познакомился с художницей-авангардисткой Йоко Оно в 1966 году, когда зашёл на её выставку в художественной галерее «Индика». Их совместная жизнь началась в 1968, когда Леннон развелся со своей первой женой Синтией. Вскоре они с Йоко стали неразлучны. Как говорил Леннон тогда, они — не Джон и Йоко, а одна душа в двух телах, Джон-и-Йоко.

20 марта 1969 года в Гибралтаре был зарегистрирован брак Джона Леннона и Йоко Оно. После женитьбы Леннон сменил своё второе имя Уинстон на Оно, и теперь его звали Джон Оно Леннон.

Свой медовый месяц пара провела в континентальной Европе — Париже, Амстердаме и Вене, после чего посетила Монреаль. Песня Леннона об этой женитьбе, «The Ballad of John and Yoko», вышла в 1969 году. Записана была вдвоем с Маккартни (бас, ударные)

Распад Beatles

Мы мечтали что-то изменить в этом мире... но все осталось таким же. По-прежнему продают оружие Южной Африке, а чёрных убивают на улице. Люди по-прежнему живут в бедности, и по ним бегают крысы. Лишь толпы богатых бездельников расхаживают по Лондону в модных тряпках. Я больше не верю в миф о «Битлз» .

Отношения внутри Beatles окончательно испортились в 1968 году. У Леннона и Пола Маккартни накопилось множество претензий друг к другу. Леннона, к примеру, не устраивало то, что Маккартни тянет одеяло на себя, а тот был недоволен апатичностью Леннона и постоянным пребыванием в студии во время записей Йоко Оно (хотя ещё в начале карьеры битлы условились не приглашать в студию жён и девушек). Кроме того, практически прекратилось их творческое сотрудничество, Леннон всё больше склонялся к психоделическому року («Strawberry Fields Forever»), кислотному року («I am the Walrus») и авангарду («Revolution 9»).

В 1968 Beatles были на грани распада, и Ринго Старр даже заявлял о своём уходе (хотя в итоге всё равно остался в группе). Многие записи на «Белом альбоме» были сделаны в неполном составе, а песню «Julia» Леннон вообще записал один.

Альбом «Abbey Road», вышедший в 1969 году, тоже был организован Полом Маккартни — концепция альбома принадлежала именно ему. «Abbey Road» фактически стал последним альбомом Beatles. Выпущенный в 1970 «Let It Be» был почти полностью записан в январе 1969 года во время студийной сессии, ставшей основой фильма «Let It Be». К моменту выхода альбома Леннон и Маккартни уже заявили о том, что покидают группу.

В 1968, за два года до распада Beatles, вышел первый альбом Джона Леннона и Йоко Оно «Unfinished Music No.1: Two Virgins». По словам Леннона, альбом был записан за одну ночь. Музыки на нём не было: пластинка содержала беспорядочный набор шумов, стоны и крики. Примечательна была обложка альбома — на неё была помещена фотография полностью голых Леннона и Йоко Оно. В 1969 вышло уже два студийных альбома: «Wedding Album» и «Unfinished Music No.2: Life With The Lions», которые также практически не содержали музыки. Кроме того, была выпущена концертная запись «Live Peace In Toronto 1969». Леннон и Йоко Оно образовали группу под названием Plastic Ono Band.

Политическая активность и эмиграция

Внешние видеофайлы
	[video.yandex.ru/users/kobtv/view/27/?cauthor=ag2107stc&cid=59# Фильм Lionsgate&vh1 «Джон Леннон против США»]

Период политической активности у Джона Леннона продолжался с 1968 по 1972 год. Началом этого периода была песня «Revolution», вышедшая на сингле и её вариация «Revolution 1», попавшая на «Белый альбом». К тому моменту Леннон ещё не определился окончательно со своей позицией, что можно понять по «Revolution 1», где, в отличие от оригинальной версии песни, конец первого куплета звучит так:

But when you talk about destruction Don’t you know that you can count me out… in

То есть после слов, которыми Леннон отказывается от насилия, следует слово «in», которое придаёт строчке абсолютно противоположный смысл. Ещё одной политической песней, написанной для альбома Beatles стала «Come Together», вышедшая на альбоме «Abbey Road». В это время Леннон уже занял вполне определённую позицию — он выступал за мир во всём мире, и даже вернул королеве Орден Британской Империи — в знак протеста против… «британского вмешательства в конфликт Нигерия-Биафра, против нашей поддержки американской войны во Вьетнаме и против того, что „Cold Turkey“ опускается в чартах» .

К 1969 относятся первые публичные политические акции Леннона совместно с Йоко Оно. После своей свадьбы они отправились в Амстердам и заявили о том, что проведут «постельное интервью». Журналисты, решившие, что звёздная пара будет публично заниматься сексом, собрались в гостинице, где оказалось, что Леннон и Йоко Оно просто сидят в кровати и говорят о мире. Надев белые пижамы, украсив свой гостиничный номер цветами, Джон и Йоко сидели в кроватях. Двери номера были круглые сутки широко распахнуты. Любой человек с улицы мог войти к ним. И входил. Телевидение, фотографы, газетные репортеры дневали и ночевали в номерах Леннона в Амстердаме и Торонто. Они не сходили с экранов телевидения, с первых страниц газет и журналов. И вместе с сенсацией в мир непроизвольно просачивался их призыв положить конец агрессии во Вьетнаме.

Генри Форд знал, как продавать автомобили с помощью рекламы. Я и Йоко «продавали» мир. Многим это казалось смешным, но многие начинали задумываться  .

После Амстердама постельная демонстрация была повторена в Монреале, где Леннон экспромтом сочинил песню «Give Peace a Chance», ставшую гимном пацифистского движения. 15 декабря 1969 Ленноны организовали антивоенный концерт под лозунгом «Война закончится, если ты захочешь этого». 30 декабря того же года британское телевидение показало программу, посвящённую Леннону, и назвало его одним из трёх политических деятелей десятилетия (наряду с Джоном Кеннеди и Мао Цзэдуном).

В 1969 году у Джона и Йоко во время постельной акции были длинные волосы. 20 января 1970 года они обрезали друг другу волосы в Дании. Бурная политическая и музыкальная деятельность привела к тому, что в начале 1970 у Леннона начался психологический кризис. Вывел его из этого кризиса доктор Артур Янов, практиковавший primal therapy. С помощью Янова Леннону удалось вернуться в нормальное состояние, а методы лечения произвели на него глубокое впечатление, что заметно на альбоме «John Lennon/Plastic Ono Band» 1970 года, ставшего самой откровенной пластинкой Леннона.

В 1971 вышел альбом «Imagine», рассказывавший об утопических мечтах Леннона. В это время его политическая позиция резко поменялась — он вместе с Йоко Оно принял участие в митинге в поддержку Ирландской республиканской армии, а на обложке сингла «Power to the People» Ленноны были изображены в армейских касках.

С сентября 1971 года Леннон и Йоко Оно жили в Нью-Йорке. После долгой борьбы с иммиграционными властями США, которые отказывались дать чете разрешение на въезд из-за скандала с наркотиками в 1969, Ленноны всё же получили право на жительство в США. Больше Джон Леннон ни разу не побывал в Великобритании.

Сразу после переезда за океан Леннон включился в политическую жизнь США. Он выступал за наделение индейцев гражданскими правами, за смягчение условий содержания заключённых в тюрьмах, за освобождение Джона Синклера, одного из лидеров американской молодёжи, осуждённого на 10 лет тюрьмы за хранение марихуаны (вскоре после акции Леннона в поддержку Синклера тот был освобождён).

Последним политическим альбомом Леннона был «Some Time In New York City» (1972), после которого радикалистский период его творчества закончился. Вышедший в 1973 году альбом «Mind Games», показал, что политические песни Леннона остались в прошлом.

1973—1980

В начале 1973 года власти США выдали Йоко Оно официальное разрешение на проживание в стране, а Леннону, напротив, предписали в двухмесячный срок покинуть Соединённые Штаты. Вскоре после этого супруги расстались больше чем на год. Джон сбежал к секретарше Йоко Мэй Пэнг.

Разлука с женой и творческий упадок снова привели к психологическому кризису. До лета 1974 Леннон практически бездействовал, и к началу записи нового альбома в августе у него была готова только одна песня. В октябре 1974 новый альбом вышел под названием «Walls And Bridges». Через год был выпущен «Rock’n’Roll», альбом песен, которые The Beatles пели ещё до прихода славы.

9 октября 1975, в тридцать пятый день рождения Леннона, у него родился сын, названный Шоном. После этого Леннон заявил о том, что завершает музыкальную карьеру и следующие 5 лет посвятил сыну. За все эти годы он только два раза появлялся на публике — когда ему наконец было дано официальное разрешение на проживание в США. Это произошло в 1975 году, также 9 октября. Также он был приглашён на частный приём президента США Джимми Картера вместе с Йоко. Второй раз — на церемонии вручения премии «Grammy» в 1976 году

Следующий альбом Леннона увидел свет только в 1980 году. Он назывался «Double Fantasy» и получил хорошие отзывы критиков. Этому диску суждено было стать последним в творчестве Джона Леннона, жизнь которого оборвалась спустя несколько недель после выхода пластинки. Йоко Оно выступила как соавтор альбома.

Убийство

8 декабря 1980 года Джон Леннон был убит гражданином США Марком Дэвидом Чепменом. В день смерти Леннон дал последнее интервью американским журналистам, а в 22 часа 50 минут, когда Джон и Йоко входили под арку своего дома, возвратившись из студии звукозаписи Hit Factory, Чепмен, ранее в этот же день взявший у Леннона автограф на обложку нового альбома «Double Fantasy», который вышел тремя неделями ранее, сделал пять выстрелов ему в спину, из которых четыре достигли цели. Полицейской машиной, вызванной привратником «Дакоты», Леннон буквально за несколько минут был доставлен в госпиталь Рузвельта. Но попытки врачей спасти Леннона были тщетны — из-за большой кровопотери он скончался, официальное время смерти 23 часа 15 минут. Он был кремирован в крематории кладбища Фэрнклифф (Гринбург, Вестчестер, штат Нью-Йорк), прах Леннона был передан Йоко Оно.

Чепмен за своё преступление отбывает пожизненное заключение в нью-йоркской тюрьме. Уже восемь раз он подавал прошение о досрочном освобождении (последний раз в августе 2014 года), но каждый раз эти прошения отклонялись. Йоко Оно в 2000 году послала письмо в Департамент по освобождению штата Нью-Йорк, в котором призывала не освобождать Чепмена досрочно .

В 1984 году в свет вышел посмертный альбом Джона Леннона «Milk and Honey». Песни были записаны в последние месяцы жизни Леннона. В основном он состоит из сессий для «Double Fantasy».

Семья

• Отец Альфред Леннон — (14 декабря 1912 — 1 апреля 1976),
• дядя Чарльз Леннон (1918—2002),
• мать Джулия Леннон (Стэнли) — (12 марта 1914 — 15 июля 1958),
• тётя Элизабет Джэйн Стэнли — (1908—1976),
• тётя Мими (Мэри) Смит (Стэнли) — (24 апреля 1906 — 6 декабря 1991),
• дядя Джорж Смит (1903—1955),
• сестра по матери Джулия Дикинс Байрд (1947),
• сестра по матери Жаклин Дикинс (1949),
• брат по отцу Дэвид Генри Леннон (1969),
• брат по отцу Робин Фрэнсис Леннон (1973).

Личная жизнь

• Первая жена Синтия Леннон (Пауэлл) (10 сентября 1939 — 1 апреля 2015) — (брак: 23 августа 1962 — 8 ноября 1968),
• сын Джулиан Леннон (8 апреля 1963) — певец,
• вторая жена Йоко Оно Леннон (18 февраля 1933) — художник-авангардист,
• сын Шон Леннон (9 октября 1975) — певец.

Факты и достижения

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Худшими своими песнями Леннон считал «Run for Your Life» и «It’s Only Love».
• 8 декабря 1980 года Джон Леннон и Йоко Оно приняли участие в фотосессии для обложки журнала Rolling Stone. Фотографом была Энни Лейбовиц (Annie Leibovitz). Через пять часов после фотосессии Джон Леннон был убит. Журнал вышел в 1981 году. И в настоящее время данная фотография выставлена на аукционе Swann Auction Galleries^{[когда?]}.
• Альбом Plastic Ono Band занял 22 место среди лучших из лучших по версии журнала Rolling Stone.
• Песня Джона Леннона «Imagine» была названа «лучшей композицией всех времен и народов» профессиональным американским изданием «Performing Songwriter». По итогам опроса, проведенного журналом, этот гимн миру во всем мире обошёл даже стандарт «Stardust» Хоги Кармайкла, а также «What’s Going On» Марвина Гэя. Эти композиции заняли второе и третье место соответственно. С 2006 года «Imagine» звучит в последние минуты уходящего «старого» года на площади Таймс-Сквер в Нью-Йорке. В 2004 году журнал Rolling Stone опубликовал 500 величайших песен всех времён, в котором «Imagine» заняла 3-е место.
• Автопортрет Джона Леннона был выставлен на аукцион за 5 млн долл.
• Коллекция рукописей и рисунков Джона Леннона продана на аукционе Sotheby’s почти за 3 млн долл.

Память о Ленноне

• В 2002 году в честь Леннона был переименован ливерпульский аэропорт.
• В честь Джона Леннона назван астероид «(4147) Леннон».
• В честь Джона Леннона назван кратер на Меркурии.
• Джон Леннон получил звезду на голливудской аллее славы.
• В октябре 2000 года в Сайтаме, Япония был открыт музей Леннона. Экспозицию музея составили более 130 предметов, в том числе гитары и сценические костюмы. Был закрыт 30 сентября 2010 года.
• Альбомы Джона Леннона переизданы к его 70-летию (2010). Бокс-сет, подготовленный к релизу под руководством вдовы Леннона Йоко Оно, включает в себя 11 дисков, куда в числе прочих вошло 13 «домашних» записей исполнителя, ранее не издававшихся.
• В том же 2010 году в Англии отчеканили монету достоинством в 5 фунтов с изображением музыканта.
• В 1993 во Львове (Украина) появилась улица Джона Леннона. На тот момент в мире было восемь таких улиц.
• В 2016 в селе Калины (Закарпатская область, Украина) улицу Ленина переименовали в улицу Леннона.
• В Праге находится стена, посвященная Джону Леннону. Стена имеет интересное расположение, прямо напротив находится французское посольство.
• В 2014 году новый для науки паук-птицеед получил имя Bumba lennoni.
• Памятник (бюст) в Вильнюсе (открыт в мае 2015).

• Памятники
• Liverpool John Lennon Airport.jpg

  Терминал Ливерпульского аэропорта
  имени Джона Леннона

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вход в здание «Дакота», 72-я улица (West), Манхэттен,
  где в 1973—1980 гг.
  жил Джон Леннон

• John Lennon street.JPG

  «Улица Джона Леннона»
  в Санкт-Петербурге

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник Джону Леннону в г. Могилёв-Подольском (Украина)

• Почтовые марки и монеты
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятная монета с изображением Леннона

Дискография

Альбомы

• Unfinished Music No.1: Two Virgins (1968)
• Unfinished Music No.2: Life With The Lions (1969)
• Wedding Album (1969)
• Live Peace In Toronto 1969 (концертный альбом, 1969)
• John Lennon/Plastic Ono Band (1970)
• Imagine (1971)
• Some Time In New York City (1972)
• Mind Games (1973)
• Walls And Bridges (1974)
• Rock’n’Roll (1975)
• Shaved Fish (сборник, 1975)
• Double Fantasy (1980)
• The John Lennon Collection (сборник, 1982)
• Milk and Honey (1984)
• Menlove Ave. (1986)
• Live in New York City (концертный альбом, 1986)
• John Lennon Anthology / Wonsaponatime (домашние демо, альтернативные версии, неизданные песни, 1998)
• Acoustic (2004)
• Working Class Hero - The Definitive Lennon (сборник, 2005)
• The U.S. vs. John Lennon (саундтрек, 2006)
• Double Fantasy Stripped Down (2010)

Фильмография

Режиссёрские работы в кино (совместно с Йоко Оно)

• 1968 — Два девственника / Two Virgins
• 1968 — Номер 5 / No. 5
• 1969 — Медовый месяц / Honeymoon
• 1969 — Похищение / Rape
• 1970 — Ноги вверх навсегда / Up Your Legs Forever
• 1970 — Свобода / Freedom
• 1970 — Муха / Fly
• 1970 — Апофеоз / Apotheosis
• 1971 — Эрекция / Erection
• 1972 — Представь себе / Imagine

Актёрские работы

Год	Название фильма	Оригинальное название	Роль
1964	Вечер трудного дня	A Hard Day’s Night	Джон
1965	На помощь!	Help!	Джон Леннон
1967	Как я выиграл войну	How I Won the War	Стрелок Грипвид
	Волшебное таинственное путешествие	Magical Mystery Tour	Джон/Рассказчик/Продавец билетов/Волшебник с кофе/Прилизанный официант
1968	Жёлтая подводная лодка	Yellow Submarine	Джон
	Два девственника	Two Virgins
1970	Пусть будет так	Let It Be	Джон Леннон
	Апофеоз	Apotheosis
1971	Цыплёнок-динамит	Dynamite Chicken	Джон Леннон
1977	Огонь в воде	Fire in the Water

Участие в документальных фильмах

• 1968 — Вся моя любовь / All My Loving
• 1969 — Мухаммед Али, величайший / Muhammad Ali, the Greatest
• 1969 — Дневники, заметки и наброски / Diaries Notes and Sketches
• 1970 — Пусть будет так / Let It Be
• 1971 — Десять за два: Митинг за освобождение Джона Синклера / Ten for Two: The John Sinclair Freedom Rally
• 1972 — Джон Леннон и Йоко Оно: Концерт лицом к лицу / John Lennon and Yoko Ono Present the One-to-One Concert
• 1972 — Съешь документ / Eat the Document
• 1976 — Девушки из Челси и Энди Уорхол / Chelsea Girls and Andy Warhol
• 1977 — После The Beatles / The Beatles and Beyond
• 1977 — День смерти музыки / The Day the Music Died

Фильмы о Джоне Ленноне

• «Представьте себе: Джон Леннон» (1988)
• «История Джона Леннона» (2001)
• «Джон Леннон: Несущий весть» (2002)
• «США против Джона Леннона» (2006)
• «Убийство Джона Леннона» (2006)
• «Глава 27» (2007)
• «Стать Джоном Ленноном» (2009)
• «Пять пуль для Леннона» (2009)
• «Голый Леннон» (2010)
• «Wheel to Imagine» — анимационный фильм о Джоне Ленноне

Библиография

• In His Own Write. Книга вышла 23 марта 1964 года. В русском переводе вышла под названием «Пишу, как пишется» (перевод Алексея Курбановского). Предисловие к книге написал Пол Маккартни. Совместно с ним был также написан один из рассказов — On Safairy with Whide Hunter.
• A Spaniard In The Works. Книга вышла в 1965 году. В русском переводе вышла под названием «Испалец в колесе» (перевод Алексея Курбановского).
• Skywriting by Word of Mouth. Книга вышла после смерти автора, в 1986 году. В русском переводе вышла под названием «Устная небопись» (перевод Алексея Толкачёва).

Книги представляют собой сборники написанных в духе черного и абсурдистского юмора рассказов, стихов и пародий, содержащих многочисленные каламбуры, игру слов и намеренные ошибки. Иллюстрировал книги сам автор.

На основе первой книги была написана пьеса, премьера которой состоялась 18 июня 1968 года в лондонском театре «Олд Вик». Пьеса была подвергнута цензуре Лорда Гофмейстера двора за «богохульные намеки» и «непочтительное упоминание» некоторых тогдашних политиков (в рассказе You Might Well Arsk содержатся каламбуры на имена Конрада Аденауэра, Шарля де Голля и других).

9 октября 2012 года вышла в свет книга «Джон Леннон. Письма», в которой с разрешения вдовы музыканта Йоко Оно были опубликованы личные письма Джона Леннона, часть которых ранее не была известна широкой публике. Издание подготовлено британским журналистом и писателем Хантером Дэвисом, который известен как автор единственной авторизованной биографии «Битлз». В процессе работы над книгой ему удалось разыскать и собрать вместе около трехсот писем Джона Леннона, адресованных родственникам, друзьям, фанатам и просто знакомым музыканта. Книга включает в себя краткую биографию Джона Леннона, а также подробный комментарий и факсимиле к каждому письму; иллюстрирована фотографиями и рисунками экс-битла, содержит указатель имен и названий.

Литература

• «The Beatles. The Authorised Biography» by Hunter Davies, 1969/Хантер Дэвис. «Битлз. Авторизованная биография» в переводе В. Н. Чемберджи и В. В. Познера, М, Радуга, 1990.
• Wenner Jan. Lennon remembers (Леннон вспоминает), 1971.
• Fawcett Anthony. John Lennon. One Day At A Time, 1976.
• Lennon Cynthia. A Twist of Lennon (Ирония Леннона), 1978/
• Спенсер Уильям. «Это был Джон Леннон», Мюнхен, 1980.
• Pibbles Andy. Lennon Tapes (Плёнки Леннона), London, 1981.
• Shotton Peter, Nickolas Sheffner. John Lennon In My Life (Джон Леннон в моей жизни), 1983, [dyscreat.chat.ru/shotton/index.htm]
• Кулеман Рэй. «Джон У. Леннон», Мюнхен, 1985.
• Yoko Ono. Skywriting By Word Of Mouth, 1986.
• Позенер Алан. «Джон Леннон», Гамбург, 1987.
• Goldman Albert. John Lennon Lives, 1988 [www.wingspan.ru/booksrus/lives_of_john/contents.html]/Альберт Голдман."Джон Леннон", серия ЖЗЛ, Москва, 2000.
• Benzien Rudi. Jonn Lennon Forever, 1989/Руди Бенциен."Джон Леннон навсегда" в пер. А.Мажорова, СПб, Интерласт, 1993.
• Bresler, Fenton — «The Murder of John Lennon» — 1989.
• Frederic Seaman. The Last Days of John Lennon: A Personal Memoir, 1991.
• Geoffrey Giuliano. Lennon in America: 1971—1980, Based in Part on the Lost Lennon Diaries, 2000.
• Rosen Robert. Nowhere Man: The Final Days of John Lennon, New York, 2000.
• Сергей Климовицкий. The Beatles. Москва, НОТА-Р, 2002
• «Джон Леннон: вот моя история, смиренная и правдивая» (авт.-сост. В.Ваганов), Челябинск, Аркаим, 2003, (дополн.изд.2 на CD-ROM, 2005).
• Lennon Cynthia. John, 2005 [www.amazon.com/John-Cynthia-Lennon/dp/0307338568#reader_0307338568]/Синтия Леннон. «Мой муж Джон» в пер. Р.Валиулина, Москва, Колибри, 2009.
• Yoko Ono. Memories of John Lennon, 2005/Йоко Оно. Память о Джоне, пер. Т. Шабаевой, М. Малкова, Екатеринбург, У-Фактория, 2007.
• Philip Norman. John Lennon: The Life, 2008.
• Baird Julia. The Private John Lennon: The Untold Story from His Sister, 2008.
• Джон Леннон. Пишу как пишется. In His Own Write./ Русский, Английский — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2011г, 176 c., ISBN 978-5-91657-141-7
• The BEATLES: Иллюстрированный справочник / В. Ястребов, Ю. Герасимова, Н. Миронова. — Ульяновск: РИА «Симбвестинфо», 1999. — 936 с.: ил. — (Справочники от «Симбвестинфо») — ISBN 5-86174-011-9.
• Черникова Н. Слишком большие крылья: Скандальная история любви Джона и Йоко. — М.: Funky Inc., 2008. — 191 с. — ISBN 978-5-903912-72-8
• Бокарев В. В. Джон Леннон: мифы и реальность. — М.: Издательство фирмы «Клен»., 1992. — 160 с. — ISBN 5-8416-0003-6
• Макарьев А. В. Джон Леннон. Все тайны Битлз. — М.: Издательство «Алгоритм»., 2012. — 208 с. — ISBN 978-5-443-80135-3
• Кит Элиот Гринберг. 8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон. — М.: АСТ., 2010. — 318 с. — ISBN 978-5-17-070966-3
• Фонкинос Д. Леннон / Пер. с фр. Е. Головиной. М.: Астрель, Corpus, 2013. — 256 с., 4000 экз., ISBN 978-5-271-45957-3
• Леннон Д. Письма / Предисл. и коммент. Хантера Дэвиса; Пер. с англ. Д. Ускова. М.: Слово, 2012. — 400 с., 10 000 экз., ISBN 978-5-387-00508-4

Ссылки

• [www.johnlennon.com/ Официальный сайт Джона Леннона] (англ.)
• Джон Леннон (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [music-facts.ru/credits/The_Beatles/artist/John_Lennon/ Список песен и инструментов, на которых играл Джон Леннон в Битлз]
• [www.vtvplus.com.ua/lang/ua/projects/art-in-time/31456-dzhon-lenon.html «Джон Леннон» — телепередача Вадима Атмана]

См. также

► Джон Леннон

Отрывок, характеризующий Леннон, Джон

Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: