Ленора
| Ленора | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1773 |
«Ленора» — знаменитая баллада Готфрида Бюргера.
Содержание
История создания и публикации
По окончании в 1772 г. юридического факультета Гёттингенского университета Бюргер получает место судьи в местечке Геллихаузен близ Гёттингена, куда и переезжает на жительство. Через год, в 1773 г. (по другим данным — в 1774 г.) на свет появляется баллада «Ленора», прославившая автора как основоположника немецкой баллады, нового для тех времён формата стихотворного произведения.
Сюжет
После окончания битвы под Прагой 1757 года войска Фридриха II возвращаются на родину. Юная девица Ленора ожидает своего возлюбленного Уильяма, но среди возвращенцев его не встречает. Убитая горем, она клянёт Бога и свою несчастную жизнь. Однако под полночь к её крыльцу подъезжает всадник и вызывает девушку. Ночной визитёр оказывается Уильямом, и тот просит Ленору в эту же ночь отправиться с ним «в приют укромный». Девушка естественно соглашается и садится с юношей на коня. Парочка едет очень быстро: «И сзади, спереди, с боков/Окрестность вся летела:/Поля, холмы, ряды кустов,/Заборы, домы, села». Девушка в недоумении спрашивает, как они могут так быстро лететь, на что Уильям отвечает: «Гладка дорога мертвецам»; Ленора же ещё больше удивляется, почему Уильям твердит о мертвецах. По пути радостный Уильям зовёт на свою свадьбу встреченную гробовую процессию, и даже рой мух над висельником. Наконец на рассвете они прибывают к воротам на кладбище. Конь летит над надгробьями, «Уильям» вдруг рассыпается в прах, и от него остаётся лишь скелет. Супружеское ложе, которое обещал её возлюбленный, оказывается могилой. И Ленора лежит в ней, а над ней кружатся тени, мертвецы, скелеты, приговаривая: «Терпи, терпи, хоть ноет грудь;/Творцу в бедах покорна будь».
Художественное своеобразие
Баллада стала образцом романтического стихотворного произведения, породила множество подражаний и переводов. Например, Василий Жуковский к сюжету стихотворения обращался трижды: в 1808 году он переложил «Ленору» в балладе «Людмила», позднее, в 1808—1812 — в балладе «Светлана», и наконец, в 1831-м году перевёл более точно под авторским названием.
Имя «Ленора» стало нарицательным в романтизме. Его использует Пушкин:
Как часто ласковая муза
Мне услаждала путь немой
Волшебством тайного рассказа!
Как часто по скалам Кавказа
Она Ленорой, при луне,
Со мной скакала на коне!— «Евгений Онегин», глава 8, строфа IV
«Линора» зовут девушку, являющуюся в мечтаниях лирическому герою стихотворения Эдгара По «Ворон», а также героиню другого его стихотворения, «Линор».
Адаптации
В 1828 году Карл фон Хольтей написал драму по мотивам баллады Бюргера, которая завоевала большую популярность.[1] Многие композиторы писали музыку на слова Леоноры. Симфония №5 Йозефа Иоахима Раффа названа Леонорой.[2] В 1874 году, Анри Дюпарк написал симфоническую поэму Леонора.[3] Мария Терезия фон Парадис также сочинила балладу для голоса и фортепиано в 1789 году по мотивом Леоноры.[4]
Напишите отзыв о статье "Ленора"
Примечания
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/269706/Karl-von-Holtei Karl von Holtei]. Encyclopædia Britannica Online. Encyclopædia Britannica. Проверено 30 августа 2010.
- ↑ [www.raff.org/music/detail/symphony/symph_05.htm Joachim Raff: Symphony No.5 Lenore]. Joachim Raff Society. Проверено 30 августа 2010.
- ↑ Northcote Sydney. The Songs of Henri Duparc. — Brewster Press, 2008. — P. 45–46. — ISBN 978-1-4437-3124-9.
- ↑ Fürst, Marion [mugi.hfmt-hamburg.de/A_lexartikel/lexartikel.php?id=para1759 Maria Theresia Paradis] (нем.). Musik und Gender im Internet. Hochschule für Musik und Theater Hamburg (7. Juni 2007). Проверено 30 августа 2010.
См. также
Ссылки
- [lenore.info Официальный сайт проекта "Ленора. Возрождение баллады"]
Отрывок, характеризующий Ленора
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
