Ленфильм

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Киностудия «Ленфильм»
Тип

ОАО

Основание

1914

Расположение

Россия,
Санкт-Петербург,
Каменноостровский проспект, 10

Ключевые фигуры

Ф. С. Бондарчук[1] (Председатель совета директоров),
Э. А. Пичугин (Генеральный директор)
С. И. Кармалита (Главный редактор)

Отрасль

кинематограф

Продукция

игровые, документальные, анимационные фильмы

Число сотрудников

250 (апрель 2014)

Сайт

[www.lenfilm.ru/ www.lenfilm.ru]

К:Компании, основанные в 1914 году

Киностудия «Ленфильм»[2] — старейшая кинокомпания России. Создана на основе Военно-кинематографического отдела Скобелевского комитета (1914 г.)[3]





О киностудии[3]

Киностудия Ленфильм расположена в Санкт-Петербурге, на Каменноостровском проспекте в доме 10, на Петроградской стороне.

На территории 4 га. в 10 корпусах (40 тыс. кв. м.) разместились 4 действующих павильона. Цеха декоративно-технических сооружений, подготовки съемок, монтажа, съемочной техники, светотехники и звукотехники, студия пластического грима, хранилище костюмов и реквизита. Коллекция исторического реквизита насчитывает 130 тыс. единиц хранения. Имеются исторические автомобили.[значимость факта?]

История киностудии

Корни «Ленфильма» восходят к Военно-кинематографическому отделу Скобелевского комитета, учрежденному в марте 1914 года.[4][5]

Там же находился кинозал, в котором впоследствии открыли кинотеатр «Коммуна». В 1915 году Киноотдел переехал в дом 8 по Николаевской улице (ныне Марата). Это была первая государственная кинофабрика, снимавшая хронику и игровые картины, которые выпускал в прокат Скобелевский комитет. Возглавил военно-кинематографический отдел Штабс-капитан Яков Павлович Левошко. Одним из первых киноотделом был снят документальный репортаж «Гимнастика на машинах в Павловском военном училище июля 5 го дня 1913г». Молодые юнкера в гимнастерках выполняли спортивные упражнения.[6]

После национализации его в марте 1918 года, 30 апреля был учрежден Петроградский кинокомитет во главе с Дмитрием Лещенко. Созданный на базе киноотдела Скобелевского комитета Петроградский кинокомитет северных коммун, поначалу располагался в помещении Народного комиссариата просвещения, а затем переехал на Сергиевскую улицу в дом 30. Здесь, в зимнем саду особняка князя Елима Павловича Демидова-Сан-Донато, переоборудованном под ателье, был снят первый советский фильм «Уплотнение», поставленный Александром Пантелеевым, Николаем Пашковским и Анатолием Долиновым.[6]

Помимо движимого и недвижимого имущества Петроградский кинокомитет стал преемником оборудования и «людских ресурсов» киноотдела. Операторы, режиссёры, технический персонал также перешли на работу в «Киносев». Киноателье Скобелевского комитета, его кинолаборотория и прокатная контора в Петрограде, были превращены в производствено-техническую и эксплуатационную базу Петроградского кинокомитета.[6]

Кроме того, Петроградский кинокомитет национализировал павильон Бориса Глаголина, ателье «Кинодело», а также кинолабораторию фирмы «Биофильм». Тогда же, в 1918 году, Петроградский кинокомитет реквизировал 68 кинотеатров города. А через год, в 1918 году, Болтянский стал членом Коллегии и начальником всего кинопроизводства Петроградского кинокомитета, учрежденного 30 апреля 1918 года.[6]

В 1920 году сад и театр "Аквариум" занял Петроградский окружной фотокиноотдел, который в дальнейшем неоднократно менял название в связи с политическими и экономическими обстоятельствами:

  • 1922—1925 — Фабрика «Севзапкино» (в здании на Невском, 80, во дворе которого находился кинотеатр «Паризиана»)[7]
  • 1923—1925 — Ателье «Кино-Север»
  • 1924—1926 — Ленинградская фабрика «Госкино»
  • 1925—1926 — Фабрика «Ленинградкино»
  • 1926—1930 — Ленинградская фабрика «Совкино»
  • 1930—1932 — Ленинградская фабрика «Союзкино»
  • 1932—1933 — Ленинградская фабрика «Росфильм»
  • 1933—1934 — Ленинградская фабрика «Союзфильм»
  • 1934—1935 — Ленинградская фабрика «Ленфильм»
  • 1935—1936 — Ленинградская ордена Ленина кинофабрика «Ленфильм»
  • 1936—1976 — Ленинградская ордена Ленина киностудия «Ленфильм»
  • 1976—1993 — Ленинградская ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени киностудия «Ленфильм»
  • 1994—1996 — Санкт-Петербургская киностудия «Ленфильм»
  • 1996—2003 — Санкт-Петербургское Государственное Унитарное предприятие «Киностудия „Ленфильм“»
  • 2003—2004 — Федеральное Государственное унитарное предприятие "Творческо-производственное объединение «Киностудия „Ленфильм“»"
  • с 2004 — Открытое акционерное общество «Киностудия „Ленфильм“»

Название и марка "Ленфильм" существуют с 1934 года, когда на экраны вышел фильм "Чапаев".

С 1924 по 1926 год на кинофабрике «Севзапкино» работала Фабрика эксцентрического актёра (ФЭКС) — творческое объединение, театральная и киномастерская. Молодёжная Мастерская была создана Григорием Михайловичем Козинцевым и Леонидом Захаровичем Траубергом в 1921 году. Здесь обучали мастерству молодых актёров и ставили спектакли. Школу мастерства ФЭКС прошли многие прославленные деятели кино: Сергей Герасимов, Янина Жеймо, Олег Жаков, Алексей Каплер и др.

За всю историю на киностудии «Ленфильм» снято более 1500 игровых полнометражных фильмов, среди которых — "Чапаев", знаменитые экранизации Уильяма Шекспира"Двенадцатая ночь" (Первая Советская экранизация Уильяма Шекспира), "Гамлет", "Король Лир" и легендарные «Золушка», «Свадьба в Малиновке», «Дама с собачкой», «Начало», «Влюблен по собственному желанию», «Особенности национальной охоты».

Ленфильм в годы Великой Отечественной войны

«Ленфильм» продолжал работать даже в годы Великой Отечественной войны. Летом 41-го кинематографисты работали над боевыми киносборниками.[8]

27 августа 1941-го года было принято решение об эвакуации "Ленфильма" в Алма-Ату. Город был выбран неслучайно – ленинградцы уже не первый год сотрудничали с казахскими кинематографистами. Первый художественный фильм на казахстанском материале был снят в 1928 году на киностудии «Совкино» по роману Дмитрия Фурманова «Мятеж» (режиссёр С. А. Тимошенко). В 1938-м году на «Ленфильме» был снят первый казахский художественный фильм под названием «Амангельды».[9]

15 ноября 1941 основные сотрудники «Ленфильма» были эвакуированы в Казахстан, где вместе со своими коллегами из «Мосфильма» вошли в состав ЦОКС – Центральной Объединенной Киностудии. Несмотря на объединение фильмы под легендарной маркой «Ленфильма» продолжали выходить, а сами ленинградские кинематографисты называли себя ленфильмовцами. Операторы "Ленфильма" вели документальные съемки на фронтах и в осажденном Ленинграде.[10]

Центральная Объединённая киностудия (ЦОКС) работала в Алма-Ате до 1944 года и выпускала в годы войны 80 % всех отечественных художественных фильмов. В Алма-Ате появились фильмы «Воздушный извозчик», «Актриса», «Небесный тихоход», которые вскоре вошли в «золотой фонд» студии. 25 января 1944 года Алма-Атинская киностудия была переименована в Алма-Атинскую киностудию художественных и хроникально-документальных фильмов. В 1945 году после реэвакуации «Мосфильма» и «Ленфильма» Алма-Атинская киностудия художественных и хроникально-документальных фильмов начала работать самостоятельно.

Ленфильм в 2012 - 2016 гг.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

11 сентября 2012 года состоялось [pressmia.ru/pressclub/20120911/600732691.html открытое общественное обсуждение концепций развития киностудии "Ленфильм"], организованное по инициативе Министерства культуры РФ, при участии Министра культуры РФ, на котором были представлены две концепции. Модель развития киностудии, озвученная председателем совета директоров "Ленфильма" Эдуардом Пичугиным и режиссёром Сергеем Снежкиным, была окончательно утверждена.[11]

12 октября 2012 года Росимущество согласилось с предложениями Министерства культуры РФ по составу руководства киностудии "Ленфильм". Первый заместитель руководителя ведомства Дмитрий Пристансков сообщил, что Председателем совета директоров ОАО "Киностудия "Ленфильм" утвержден Федор Бондарчук. В обновленный состав совета директоров вошли заместитель министра культуры РФ Иван Демидов, советник министра Андрей Аристархов, а также Александр Сокуров, Сергей Сельянов и Алексей Герман-младший. Дмитрий Пристансков представляет Росимущество в совете директоров ОАО «Киностудия «Ленфильм». Концепция развития киностудии, поддержанная на общественных слушаниях, предполагала модернизацию производственных мощностей студии.[12]

Спустя несколько месяцев после слушаний Министр культуры Владимир Мединский сообщил о важном решении, принятом Владимиром Путиным: государство выступит гарантом кредита, который необходим для реконструкции «Ленфильма». Получение кредита на сумму 1,5 млрд. рублей было предусмотрено концепцией развития «Ленфильма», составленной Эдуардом Пичугиным и принятой в ходе общественных слушаний.[13] В июне 2013 года в рамках Петербургского международного экономического форума банк ВТБ заключил с ОАО «Ленфильм» соглашение об открытии кредитной линии на сумму 1,53 млрд рублей на 10 лет. Документ был подписан первым заместителем президента – Председателем правления банка ВТБ Юрием Соловьевым и генеральным директором ОАО «Ленфильм» Эдуардом Пичугиным.[14]

Эмблема «Ленфильма»

В 1965 года киностудия стала выпускать свои кинофильмы с эмблемой — «Медный всадник», надписью «Ленфильм» и расходящимися лучами.

В середине 50-х годов газеты несколько раз объявляли конкурс на лучшую эмблему киностудии «Ленфильм». До этого в начале фильма обычно писали: Кинокомбинат, кинофабрика «Ленфильм». В 60-е годы появилась надпись «Ленфильм» с буквой «Ф» в виде пленки.

В середине 60-х годов объявили конкурс среди профессионалов кинематографа в газете «Кадр». Поступило множество предложений: Ленин на броневике, Петропавловский собор и многие другие. В итоге конкурса, проходившего в три этапа, победил проект художника киностудии «Ленфильм» Марины Бологовской. Вместе с оператором комбинированных съёмок Эдгаром Штырцкобером она приступила к созданию заставки[15].

Сначала скульптуру «Медного всадника» работы Этьена Фальконе снимал Эдгар Штырцкобер. Задачей Штырцкобера было найти нужный ракурс, и после долгих поисков, он его сделал. Далее будущий логотип обрабатывала Бологовская. Тогда не было компьютеров — всё ретушировали и подкрашивали вручную. Затем, уже на мультстанке, методом покадровой съёмки, раздвигая лучи, снимали кадр за кадром и, в результате, получилось плавное расхождение лучей света софитов[15]

Александр Поздняков, историк кино

Впервые новая экранная марка студии появилась в титрах фильма «В городе С.» Иосифа Хейфица. В 90-е годы логотип пересняли. За основу взяли уменьшенную скульптуру «Медного всадника», которая стояла в кабинете у директора «Ленфильма» кинорежиссёра Виктора Сергеева. Обновленный логотип появился в титрах его фильма «Гений»[15]. В 2015 году логотип и заставка «Ленфильма» прошли небольшой ребрендинг. Заставка сделана в формате 3D. Для этого изображение «Медного всадника» было смоделировано заново, путём сканирования абсолютно точно воспроизведённого макета «Медного всадника», предоставленного Музеем городской скульптуры Санкт-Петербурга[16]. Сканирование макета заняло более 8 часов. Новая заставка «Ленфильма» стоит перед началом картин «Развод по собственному желанию» режиссёра Ильи Северова и «Контрибуция» режиссёра Сергея Снежкина.

Фильмы киностудии, получившие призы

Известные фильмы киностудии [17]

Директора Киностудии[18]

  • с 15.10.2012 Пичугин Эдуард Анатольевич, Генеральный директор "Ленфильма"
  • 2011 — 2012 Шайдаков Владимир Анатольевич, Генеральный директор "Ленфильма"
  • 2007 — 2011 Тельнов Вячеслав Николаевич, Директор "Ленфильма"[19]
  • 2004 — 2007 Зерцалов Андрей Борисович, Директор "Ленфильма"
  • 1997 — 2002 Сергеев Виктор Анатольевич, Директор "Ленфильма"
  • 1987 — 1996 Голутва Александр Алексеевич, Директор "Ленфильма"[20]
  • 1985 — 1987 Хохлов Юрий Иванович, Директор "Ленфильма"
  • 1981 — 1985 Аксенов Виталий Евгеньевич, Директор "Ленфильма"
  • 1978 — 1981 Провоторов Виталий Петрович, Директор "Ленфильма"
  • 1972 — 1978 Блинов Виктор Викторович, Директор "Ленфильма"
  • 1961 — 1972 Киселев Илья Николаевич, Директор "Ленфильма"
  • 1957 — 1960 Николаев Георгий Николаевич, Директор "Ленфильма"
  • 1955 — 1957 Васильев Сергей Дмитриевич, Директор "Ленфильма"
  • 1939 — 1955 Глотов Иван Андреевич, Директор "Ленфильма"
  • 1938 — 1940 Лотошев Николай Миронович, Директор
  • Сливкин Альберт Моисеевич, Директор "Ленсовкино"
  • 1928 — 1939 Быков Павел Михайлович, Директор кинофабрики "Совкино"
  • Гринфельд Натан Яковлевич, директор фабрики "Совкино" (1927 — 1928), диркетор кинофабрики "Союзкино" (1931 — 1933)
  • 1924 — 1925 Фролов-Бентыш Н. И. Директор "Севзапкино"
  • 1924 — Козлов Я. И., ИО директора "Севзапкино"
  • 1923 — 1924 Ефремов Михаил Ф., Директор "Севзапкино"
  • Глебов Н. Н., Директор Петроградкого окружного фотокиноотдела (ПОФКО)
  • 1918 — 1923 Лещенко Дмитрий Ильич, Председатель Петроградского кинокомитета, директор "Севзапкино" с 01.06.1922
  • 1917 — 1918 Дементьев В., Подпоручик, управляющий делами кинематографического отдела Скобелевского комитета
  • 1914 — 1917 Левошко Яков Павлович, Штабс-капитан, начальниквоенно-кинематографического отдела Скобелевского комитета
  • 2012 года — Пичугин, Эдуард Анатольевич

Показатели деятельности

Валовая выручка ОАО «Киностудия „Ленфильм“» за 2013 год составила 57 млн рублей, за 2014 год - 89,077 млн.руб.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3348 дней]

Выручка «Ленфильма» за 2015 г. 199 млн руб.[21]

Награды

Напишите отзыв о статье "Ленфильм"

Примечания

  1. [www.forbes.ru/news/166601-fedor-bondarchuk-vozglavil-lenfilm Федор Бондарчук возглавил «Ленфильм»] [Электронный ресурс] // Forbes. — 2012. — 15 октября.</span>
  2. [www.lenfilm.ru/files/local/CMS_File/h0000/48/48.pdf Устав ОАО Киностудия «Ленфильм»] (рус.) (2003). Проверено 28 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EziejrXR Архивировано из первоисточника 9 марта 2013].
  3. 1 2 [www.lenfilm.ru Официальный сайт киностудии Ленфильм]. www.lenfilm.ru. Проверено 19 июля 2016.
  4. [www.lenfilm.ru/studio/history/ История]. www.lenfilm.ru. Проверено 20 июля 2016.
  5. [whoiswho.dp.ru/cart/company/71232/ Компания Киностудия "Ленфильм". Контакты, описание, вакансии и отзывы о компании Киностудия "Ленфильм".]. whoiswho.dp.ru. Проверено 2 сентября 2016.
  6. 1 2 3 4 Поздняков Александр Николаевич. Листья аканта. — СПб: АНО "Киностудия "КиноМельница", 2014. — С. 214-218. — 4 с. — ISBN 978-5-9904820-2-9.
  7. [www.rg.ru/2011/08/24/lenfilm.html Дом Л. В. Липгарта - Дом Н. И. Дернова - Кинотеатр Паризиана]. Проект Citywalls.ru (30 января 2010). Проверено 30 марта 2010.
  8. [sanktpeterburg.bezformata.ru/listnews/voennie-budni-lenfilma/32862092/ Военные будни «Ленфильма»]. sanktpeterburg.bezformata.ru. Проверено 11 августа 2016.
  9. [www.cityspb.ru/blog-749589/0/ 6 фактов о киностудии «Ленфильм»]. cityspb.ru. Проверено 22 июля 2016.
  10. [ria.ru/spravka/20130430/935147650.html Киностудия "Ленфильм"]. Проверено 22 июля 2016.
  11. [pressmia.ru/pressclub/20120911/600732691.html Общественное обсуждение концепций развития киностудии "Ленфильм"] (11 сентября 2012). Проверено 19 июля 2016.
  12. [rg.ru/2012/10/15/reg-szfo/bondarchuk.html Бондарчук возглавил совет директоров "Ленфильма"]. Российская газета. Проверено 19 июля 2016.
  13. [rg.ru/2012/11/10/reg-szfo/garantii.html Минкультуры: "Ленфильм" получит госгарантии на кредит в 1,5 миллиарда]. Российская газета. Проверено 19 июля 2016.
  14. [www.vtb.ru/group/press/news/releases/276575/ ВТБ кредитует «Ленфильм»]. www.vtb.ru. Проверено 19 июля 2016.
  15. 1 2 3 [www.lenfilm.ru/news/2016/05/Odin_iz_simvolov_goroda Один из символов города]. www.lenfilm.ru. Проверено 20 июля 2016.
  16. [peterburg2.ru/news/28971.html "Ленфильм" обновит свою заставку с Медным всадником]. peterburg2.ru. Проверено 20 июля 2016.
  17. Аннотированный каталог «Ленфильма», 1918-2003». Издан при поддержке Министерства культуры РФ. — СПб: ООО "Аникушин", 2003. — С. 18-211.
  18. Поздняков Александр Николаевич. Листья аканта. — СПб: АНО "Киностудия "КиноМельница", 2014. — С. 278,279.
  19. [mkrf.ru/ministerstvo/departament/detail.php?ID=412276&SECTION_ID=43216 Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации - Тельнов Вячеслав Николаевич]. mkrf.ru. Проверено 12 августа 2016.
  20. [ria.ru/spravka/20100720/256676450.html Александр Алексеевич Голутва. Биографическая справка]. Проверено 26 июля 2016.
  21. [www.vedomosti.ru/technology/articles/2016/07/19/649665-lenfilm-planiruet-2019-godu-vipuskat-15-filmov-4-seriala-god «Ленфильм» планирует к 2019 году выпускать по 15 фильмов и 4 сериала в год] (18 июля 2016). Проверено 19 июля 2016.
  22. </ol>

См. также

Медный всадник (премия)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ленфильм

– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.