Леоне, Джованни

Джованни Леоне Giovanni Leone
6-й Президент Италии
29 декабря 1971 года — 15 июня 1978 года
Предшественник:	Джузеппе Сарагат
Преемник:	Алессандро Пертини
Премьер-министр Италии
24 июня 1968 года — 12 декабря 1968 года
Предшественник:	Альдо Моро
Преемник:	Мариано Румор
Премьер-министр Италии
21 июня 1963 года — 4 сентября 1966 года
Предшественник:	Аминторе Фанфани
Преемник:	Альдо Моро
Председатель Палаты депутатов
10 мая 1955 года — 21 июня 1963 года
Предшественник:	Джованни Гронки
Преемник:	Брунетто Буччиарелли-Дуччи
Пожизненный сенатор
27 августа 1967 года — 9 ноября 2001 года
Вероисповедание:	католик
Рождение:	3 ноября 1908(1908-11-03) Неаполь, Королевство Италия
Смерть:	9 ноября 2001(2001-11-09) (93 года) Рим, Италия
Супруга:	Виттория Миккитто
Партия:	Христианско-демократическая партия Италии
Награды:

Джованни Леоне (итал. Giovanni Leone) (3 ноября 1908 года, Неаполь, — 9 ноября 2001 года, Рим) — итальянский политик, дважды премьер-министр страны. Президент Италии с 1971 по 1978 год.

Биография

Родился 3 ноября 1908 года в Неаполе. Его отец был одним из основателей Христианско-демократической партии в его родном городе, в которую позже вступил и Леоне, став сторонником её правого крыла.

В 1929 году он получил высшее юридическое образование и занялся преподавательской деятельностью, а в 1946 году стал одним из членом Учредительного собрания Италии и вошёл в состав комиссии по разработке конституции Италии. В 1948 году Леоне был избран в Палату депутатов, в 1950—1955 — заместитель председателя, с 1955 года председатель палаты депутатов. На этом посту Джованни Леоне оставался до 1963 года, пока не был избран премьер-министром Италии. Эту должность он занимал недолго, с 21 июня по 4 декабря 1963 года.

После нескольких попыток занять пост президента республики, Леоне был избран в 1967 году пожизненным сенатором. В 1968 году он вновь возглавил Совет министров, но вновь его срок оказался недолгим — с 24 июня по 12 декабря.

24 декабря 1971 года Джованни Леоне в 23 туре голосования был избран на пост президента Италии, получив 518 голосов из 996 голосов в парламенте.

С 29 декабря 1971 года по 15 июня 1978 года — президент Итальянской Республики.

В ноябре 1975 года посетил с официальным визитом СССР.

Будучи президентом Итальянской Республики, Джованни Леоне оказался вовлечён в скандал: посещая Неаполь во время эпидемии холеры, он пожал руку одному из больных, а другой рукой за спиной показал «рожки». Этот жест, запечатлённый фотографами на плёнку, был истолкован как оскорбление больных, и долгое время освещался в СМИ.

Но это происшествие оказалось не таким громким, как скандал, разгоревшийся в 1978 году, когда американская компания «Lockheed Corporation» подкупили Христианско-демократическую партию Италии и тогдашнее высшее руководство страны, в том числе премьера и президента, с целью покупки итальянскими ВВС самолётов C-130 Hercules. В итоге эта махинация была раскрыта, и 15 июня 1978 года Джованни Леоне был вынужден уйти в отставку с поста Президента Итальянской Республики.

С 15 июня 1978 года — пожизненный сенатор.

Автор ряда книг по вопросам права.

Скончался 9 ноября 2001 года в Риме в возрасте 93 лет.

Отрывок, характеризующий Леоне, Джованни

– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.