Луков, Леонид Давидович

Леонид Луков
Имя при рождении:	Леонид Давидович Луков
Дата рождения:	2 мая 1909(1909-05-02)
Место рождения:	Мариуполь, Екатеринославская губерния, Российская империя
Дата смерти:	24 апреля 1963(1963-04-24) (53 года)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Профессия:	кинорежиссёр,сценарист
Карьера:	1927—1963
Награды:

Леони́д Дави́дович Лу́ков (1909—1963) — советский кинорежиссёр, сценарист, дважды лауреат Сталинской премии второй степени (1941, 1952). Народный артист РСФСР (1957). Член ВКП(б) с 1941 года.

Биография

Леонид Луков родился 2 мая 1909 года в Мариуполе (ныне Донецкая область, Украина), в семье известного в городе фотографа. В 1928 году окончил рабфак, затем был корреспондентом газет «Наша правда», «Кочегарка», «Комсомолец Украины».

Свою работу в кино Леонид Луков начал как автор сценария фильма «Ванька и мститель» (1927).

Леонид Луков был организатором студии «Кинорабмол» (Харьков), в которой он снял цикл из пяти документальных фильмов «Родина моя — комсомол». В 1930—1941 годах Луков режиссёр Киевской киностудии, с началом войны и до 1943 года режиссёр Ташкентской киностудии (именно там он снимал фильмы «Александр Пархоменко», боевой киносборник № 8, легендарную ленту «Два бойца»). С 1943 года Луков переходит на киностудию имени М. Горького.

Творческая судьба Леонида Лукова во многом драматична. Его картины были признаны зрителями, но, подчас, вызывали неприятие советских киноведов. Вторая серия фильма «Большая жизнь», посвящённая теме послевоенного восстановления, была подвергнута уничтожающей критике. Вышло специальное постановление ЦК партии от 4 сентября 1946 года. «О кинофильме „Большая жизнь“», где было отмечено «примитивное изображение всякого рода личных переживаний и бытовых сцен». Но фильмы Леонида Лукова как раз и были сильны личной авторской интонацией, доверительностью переживаний персонажей.

В картинах Леонида Лукова проявился природный комизм и балагурство таких актёров, как Пётр Алейников и Борис Андреев. В фильмах Лукова сыграли лучшие роли Марк Бернес и Лаврентий Масоха.

Послевоенная половина творческого пути Лукова была не столь удачна. Таких безусловных побед, как знаменитый фильм «Два бойца», режиссёр больше не одерживал.

Леонид Давидович был добрым, открытым человеком, дружившим со многими своими коллегами по кинематографу. Одним из лучших его товарищей, дружеские отношения с которым продолжались на протяжении нескольких десятилетий, был кинорежиссёр Исидор Анненский.

Жена Л. Д. Лукова — артистка Шершнёва, Вера Дмитриевна (1906—1978), снимавшаяся в его фильмах.

Леонид Луков умер 24 апреля 1963 года на съёмках фильма «Верьте мне, люди». Похоронен на Новодевичьем кладбище (8 участок, 28-й ряд).

Признание и награды

• Сталинская премия второй степени (1941) за фильм «Большая жизнь»
• заслуженный деятель искусств УзССР (1942).
• Сталинская премия второй степени (1952) за фильм «Донецкие шахтёры»
• орден Ленина (14.4.1944) — за кинокартины «Александр Пархоменко» (1942) и «Два бойца» (1943)
• народный артист РСФСР (1957).

Фильмография

Режиссёр

1. 1930 — Накипь
2. 1931 — Борьба продолжается (также «Корешки коммуны» или «Побеги Октября»)
3. 1931 — Итальянка
4. 1932 — Эшелон №...
5. 1935 — Молодость
6. 1936 — Я люблю
7. 1938 — Директор
8. 1939 — Большая жизнь
9. 1941 — Ночь над Белградом (Боевой киносборник № 8)
10. 1941 — Мать (к/м)
11. 1942 — Александр Пархоменко
12. 1943 — Два бойца
13. 1945 — Это было в Донбассе
14. 1946 — Большая жизнь. 2 серия (в прокате с 1958)
15. 1947 — Рядовой Александр Матросов
16. 1950 — Донецкие шахтёры
17. 1953 — Варвары. Сцены в уездном городе (фильм-спектакль)
18. 1953 — Васса Железнова (фильм-спектакль)
19. 1954 — Об этом забывать нельзя
20. 1955 — К новому берегу
21. 1956 — Разные судьбы
22. 1958 — Олеко Дундич
23. 1961 — Две жизни
24. 1964 — Верьте мне, люди

Сценарист

1. 1927 — Ванька и мститель
2. 1955 — К новому берегу
3. 1956 — Разные судьбы
4. 1958 — Олеко Дундич

Ссылки

• [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&text_element_id=1191 О Леониде Лукове и его творчестве] на сайте «Энциклопедия Отечественного кино»
• [www.kino-teatr.ru/kino/director/sov/29066/bio/ Биография]
• [old-mariupol.com.ua/kinorezhisser-leonid-lukov/ Кинорежиссёр Леонид Луков] на сайте Старый Мариуполь

Отрывок, характеризующий Луков, Леонид Давидович

В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.