Менакер, Леонид Исаакович

Леонид Менакер
Имя при рождении:	Леонид Исаакович Менакер
Дата рождения:	12 сентября 1929(1929-09-12)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Дата смерти:	21 апреля 2012(2012-04-21) (82 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Гражданство:	СССР СССР→ Россия Россия
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист
Награды:

Леони́д Исаа́кович Мена́кер (12 сентября 1929, Ленинград — 21 апреля 2012, Санкт-Петербург) — советский и российский кинорежиссёр, сценарист, профессор Санкт-Петербургского университета кино и телевидения. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1986).

Биография

Родился в Ленинграде в семье режиссёра киностудии «Ленфильм» Исаака Михайловича Менакера и Анны Ефимовны Менакер (урождённой Гринберг). После эвакуации жил в Москве в семье дяди — эстрадного артиста А. С. Менакера. В 1960 году окончил факультет драматического искусства ЛГИТМиК (режиссёрское отделение). В 1954—1964 годах — режиссёр театра имени Ленсовета. С 1964 года — режиссёр киностудии «Ленфильм». С 1994 по 2009 год руководил мастерской кинорежиссуры Санкт-Петербургского института кино и телевидения.

Снял кинокартины «Жаворонок» (1965) (конкурсная программа Каннского кинофестиваля), «Не забудь… станция Луговая» (1966), «Ночная смена» (1970), «Опознание» (1970), «Рассказ о простой вещи» (1975), «Молодая жена» (1978), «Последний побег» (1980), «Никколо Паганини» (1982), «Завещание профессора Доуэля» (1984), «Последняя дорога» (1986), «Собачий пир» (1990), а также музыкальные телефильмы «Город и песня» (1970) и «Мелодии города».

Автор книг «Волшебный фонарь» (на автобиографическом материале), «Цареубийцы» (исторические киноповести). На съёмках двух картин («Жаворонок» и «Не забудь…станция Луговая») сотрудничал с режиссёром Н. Ф. Курихиным.

Жена Л. И. Менакера — актриса Алла Чернова (род. 1943). Троюродные братья — актёр театра и кино А. А. Миронов и балетмейстер К. А. Ласкари. Дядя и тётя — участники известного эстрадного дуэта Миронова и Менакер.

Скончался 21 апреля 2012 года в Мариинской больнице. Похоронен на кладбище в Комарово.

Фильмография

Режиссёр

• 1964 — Жаворонок
• 1966 — Не забудь… станция Луговая
• 1968 — Город и песня (фильм-концерт)
• 1970 — Ночная смена
• 1973 — Опознание
• 1975 — Рассказ о простой вещи
• 1977 — Неоконченный разговор (короткометражный)
• 1978 — Молодая жена
• 1980 — Последний побег
• 1982 — Никколо Паганини (СССР, Болгария)
• 1984 — Завещание профессора Доуэля
• 1986 — Последняя дорога
• 1990 — Собачий пир

Сценарист

• 1968 — Город и песня (фильм-концерт)
• 1973 — Опознание
• 1982 — Рассказ о простой вещи
• 1982 — Никколо Паганини (СССР, Болгария)
• 1984 — Завещание профессора Доуэля
• 1986 — Последняя дорога
• 1998 — Коронованный призрак
• 2012 — Служу Советскому Союзу!

Награды и звания

• орден Дружбы народов (1981)
• заслуженный деятель искусств РСФСР (1986)

Ссылки

• [russiancinema.ru/names/name590/ Леонид Менакер]. Энциклопедия отечественного кино под ред. Л. Аркус(недоступная ссылка — история). russiancinema.ru. Проверено 3 февраля 2013.
• [ru.rodovid.org/wk/Запись:745951 Леонид Менакер] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Менакер, Леонид Исаакович

– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.