Пчёлкин, Леонид Аристархович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Леонид Пчёлкин»)
Перейти к: навигация, поиск
Леонид Пчёлкин
Имя при рождении:

Леонид Аристархович Пчёлкин

Место рождения:

с. Купино, Каинский уезд, Новониколаевская губерния, РСФСР, СССР

Профессия:

театральный режиссёр, кинорежиссёр

Карьера:

19642001

Награды:

Леони́д Ариста́рхович Пчёлкин (8 февраля 1924, Купино, Новониколаевская губерния — 25 сентября 2004, Москва) — советский и российский кинорежиссёр. Народный артист РСФСР (1984).





Биография

В 19411942 учился в Театральном училище им. Б. Щукина.

С 1942 года — на фронте. В конце войны направлен на учёбу в Ярославское миномётно-пулемётное училище.

В Ярославле познакомился с первой женой — актрисой Валентиной Исидоровной Шпагиной. По её воспоминаниям, настоящая фамилия кинорежиссёра — Глузман, а Пчёлкиным он стал после второго брака, взяв фамилию жены[1][2].

В 1952 окончил режиссёрский факультет ГИТИСа (мастерская Н. М. Горчакова).

В 1952—1956 — режиссёр Харьковского русского театра им. А. Пушкина.

В 1956—1959 — режиссёр киностудии «Мосфильм».

С 1959 — режиссёр и секретарь парткома литературно-драматической редакции Центрального телевидения.

С 1992 года — художественный руководитель «Студии Сериал». С 1993 года — заведующий кафедрой режиссуры кино и телевидения Института современного искусства.

Скончался 25 сентября 2004 года[3]. Похоронен на 13 участке Преображенском кладбище в Москве[4].

Звания и награды

Творчество

Художественное кино

  1. 1964 — Мать и мачеха
  2. 1967 — Крыжовник (короткометражный)
  3. 1967—1970 — Штрихи к портрету В. И. Ленина
  4. 1971 — Последний рейс «Альбатроса»
  5. 1974 — Моя судьба
  6. 1978 — Личное счастье
  7. 1979 — Активная зона
  8. 1982 — Кража
  9. 1983 — Поздняя любовь
  10. 1985 — Дети солнца
  11. 1987 — Дни и годы Николая Батыгина
  12. 1989 — Сердце не камень
  13. 1991 — Дело
  14. 1991 — Дело Сухово-Кобылина
  15. 19941998 — Петербургские тайны
  16. 2001 — Саломея

Документальное кино

  1. 1980 — Композитор Гаврилин
  2. 1989 — Голос памяти

Телевизионные спектакли

  1. 1960 — Пенсия
  2. 1962 — Шумят пороги Уэйкенго
  3. 1963 — Левашов
  4. 1963 — Рембрандт
  5. 1964 — Совесть не прощает
  6. 1966 — Лабиринт
  7. 1980 — Великая магия
  8. 1984 — Ошибка великого Васи Осокина
  9. 1997 — Обида

Телеверсии театральных постановок

  1. 1971 — «Маленькие трагедии» А. С. Пушкина (спектакль Ленинградского театра драмы им. Пушкина)
  2. 1972 — «На дне» М. Горького (спектакль театра «Современник»)
  3. 1972 — «Последние» М. Горького (спектакль МХАТа)
  4. 1973 — «Балалайкин и К», по роману М. Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идилия» (спектакль театра «Современник»)
  5. 1974 — «Соло для часов с боем» О. Заградника (спектакль МХАТа)
  6. 1980 — «Антоний и Клеопатра» У. Шекспира (спектакль Театра им Вахтангова)

Напишите отзыв о статье "Пчёлкин, Леонид Аристархович"

Примечания

  1. [www.memorial.krsk.ru/memuar/Kasabova/09/09.htm Люция Успенская: «До сих пор помню необычайное счастье жизни в театральной среде…»] (рус.). Красноярское общество "Мемориал". Проверено 4 ноября 2013.
  2. [www.sevkray.ru/news/3/53598/ Это магическое слово — актриса] (рус.). Газета «Северный край» от 5 марта 2005 года. Проверено 4 ноября 2013.
  3. [www.newsru.com/arch/cinema/25sep2004/pch.html Скончался кинорежиссёр Леонид Пчёлкин] (рус.). Новости NEWSru.com. Проверено 4 ноября 2013.
  4. [bozaboza.narod.ru/pchelkin.html Пчёлкин Леонид Аристархович (1924—2004)] (рус.). «…Где дремлют мёртвые…». Проверено 4 ноября 2013.
  5. Указ Президента РФ от 27 ноября 1995 г. № 1185

Ссылки

Отрывок, характеризующий Пчёлкин, Леонид Аристархович

Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.