Леонтьев, Александр Иванович

Александр Иванович Леонтьев
Александр Леонтьев во время церемонии вручения международной энергетической премии «Глобальная энергия» в 2010 году.
Место рождения:	Ленинград, СССР
Научная сфера:	теплофизика
Учёная степень:	доктор технических наук (1963)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент АН СССР (1987) академик РАН (1991)
Альма-матер:	Московский авиационный институт
Награды и премии:

Алекса́ндр Ива́нович Лео́нтьев (род. 24 мая 1927, Ленинград) — российский учёный-теплофизик, академик РАН (1991), доктор технических наук. Заслуженный деятель науки РФ (1997). Лауреат Государственной премии СССР (1988), премии «Глобальная энергия — 2010», заслуженный доктор Московского энергетического института (1997).

Биография

Родился в семье выпускника лесотехнической академии. Мама — Галина Михайловна — происходила из рода Фортунатовых Вместе с родителями много переезжал по стране (Дальний восток, Кунцево, Химки) Среднюю школу окончил в городе Химки, одноклассником был Давид Тышлер

В 1950 году, после окончания Московского авиационного института, поступил на работу в Энергетический институт (ЭНИН).

В 1959 — руководитель лаборатории термогазодинамики в Институте теплофизики Сибирского отделения АН СССР. В Сибири совместно с C.С. Кутателадзе разработал предельные относительные законы пристенной турбулентности.

В 1969 году возвратился в Москву, прошёл по конкурсу в ИВТАН.

В 1975 — профессор кафедры термогазодинамики и газотурбинных двигателей в Московском государственном техническом университете им. Н. Э. Баумана. В 1979—1998 заведующий кафедрой. С 1998 там же советник ректората. C 1986 сопредседатель, а с 1995 председатель Национального комитета по тепло- и массообмену РАН. В 1996 заместитель секретаря отдела физико-технических проблем энергетики РАН.

С 1994 года является Председателем президиума Российской Национальной конференции по теплообмену.

В феврале 2011 года прочитал лекции по теплофизике по Центральному телевидению (канал Культура).

Основные труды по теории тепло- и массообмена, турбулентного пограничного слоя.

Награды

• Орден «Знак Почёта» (1967)
• Премия АН СССР им. И. И. Ползунова (1987)
• Государственная премия РСФСР в области науки и техники (1988)
• Орден Дружбы (2005)
• Премия «Глобальная энергия» (2010)

Ссылки

• [front-n.ru/pravlenie_fonda_leontiev.html Леонтьев Александр Иванович, председатель правления Фонда развития образования, науки и техники «НАДЕЖДА»]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-656.ln-ru Профиль Александра Ивановича Леонтьева] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Леонтьев, Александр Иванович

– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.