Леопольд I (маркграф Австрии)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Леопольд I
нем. Liutpold I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Леопольд I на генеалогическом древе Бабенбергов</td></tr>

маркграф Австрии
976 — 994
Предшественник: Буркхард
Преемник: Генрих I
 
Смерть: 10 июля 994(0994-07-10)
Вюрцбург
Род: Бабенберги
Супруга: Рихвара
Дети: см. в тексте

Леопольд I (нем. Leopold I, Liutpold I, Luitpold I; умер 10 июля 994, Вюрцбург) — первый маркграф Австрии (976—994) из династии Бабенбергов.





Биография

Правление

Леопольд Бабенберг был сподвижником правителя Священной Римской империи Оттона II и участником войн с венграми. После подавления мятежа баварского герцога Генриха II Сварливого против императора, Оттон II в 976 году отделил от Баварии её юго-восточные территории. На приграничной с Венгрией части отобранных у Баварии земель была образована Восточная марка со столицей, по-видимому, в городе Мельк, что на западе современной Нижней Австрии. Леопольд I стал первым её графом.

Главными задачами Леопольда I были охрана границ империи от набегов венгров и расширение территории марки в восточном направлении. К 987 году он расширил границы маркграфства на восток до Венского Леса, а к 991 году, при поддержке баварского герцога Генриха II Сварливого — до реки Фиши[en].

В условиях ослабления центральной власти в Германии, вызванного восстаниями крупных баронов, многочисленными войнами и борьбой с римскими папами, Восточная марка, находившаяся на периферии империи, быстро добилась фактической независимости, приведшей впоследствии к формированию независимой Австрии, и Леопольд I, таким образом, стал основателем первой её династии — Бабенбергов.

В 994 году Леопольд I отправился в Вюрцбург, чтобы выступить посредником в споре между своим двоюродным братом, маркграфом Швайнфурта Генрихом, и епископом Вюрцбурга Бернвардом[de], одного из рыцарей которого Генрих схватил и ослепил. На турнире, состоявшемся 8 июля, Леопольд был ранен в глаз стрелой, направленной в его двоюродного брата. Два дня спустя, 10 июля 994 года, Леопольд скончался от ранения.

В 1976 году Австрия праздновала тысячелетие своей истории, которое обычно считается с начала правления Леопольда I в Восточной марке.

Брак и дети

Жена: Рихвара, предположительно дочь Эрнста IV (из рода Эрнсте), графа Зуалафельдгау

Напишите отзыв о статье "Леопольд I (маркграф Австрии)"

Литература

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/AUSTRIA.htm#_Toc153090726 Liutpold I] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 18 сентября 2013.
  • [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/babenberger_markgrafen_von_oesterreich/liutpold_der_erlauchte_markgraf_von_oesterreich_994/liutpold_der_erlauchte_markgraf_von_oesterreich_+_994.html Liutpold der Erlauchte] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 18 сентября 2013. [web.archive.org/web/20070930225733/www.genealogie-mittelalter.de/babenberger_markgrafen_von_oesterreich/leopold_1_der_starke_markgraf_an_der_ungarischen_mark_1043/leopold_1_der_starke_markgraf_an_der_ungarischen_mark_+_1043.html Архивировано из первоисточника 30 сентября 2007].
Предки Леопольда I
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Луитпольд (маркграф Баварии)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Арнульф (герцог Баварии)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Берхтольд I (пфальцграф Швабии)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Кунигунда Швабская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Эрхангер (пфальцграф Швабии)
 
 
 
 
 
 
 
дочь пфальцграфа Швабии
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Леопольд I Бабенберг
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Эберхард (граф Зюльхгау)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Юдита Зюльхгау
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Отрывок, характеризующий Леопольд I (маркграф Австрии)

– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.