Маккерн, Лео
| Лео Маккерн | |
| Leo McKern | |
 | |
| Имя при рождении: |
Реджинальд Маккерн |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1944—2000 |
| Награды: |
|
Лео Маккерн AO (англ. Leo McKern; 16 марта 1920 — 23 июля 2002) — австрало-британский актёр театра, кино и телевидения.
Молодость
Лео Маккерн появился на свет под именем Реджинальд Маккерн (англ. Reginald McKern) в Сиднее в семье Веры (в девичестве Мартин) и Нормана Уолтона Маккернов. Учился в Сиднейской средней технической школе.[1] В 15 лет в результате несчастного случая потерял левый глаз.[2] Первой его работой была должность помощника инженера. Во время Второй мировой войны служил в австралийской армии.[3] Впервые вышел на театральную сцену в Сиднее в 1944 году.
Театр
Маккерн вместе со своей возлюбленной, актрисой Джейн Холланд, переехал в Великобританию, где они и поженились в 1946 году. Несмотря на такие его недостатки, как стеклянный глаз и австралийский акцент, им заинтересовалось ряд театров, и вскоре он уже играл в лондонском «Олд Вике» и Шекспировском мемориальном театре (ныне — Королевский шекспировский театр) в Стратфорде-на-Эйвоне.
Сыграл лесничего в «Бесплодных усилиях любви» (1949, «Олд Вик») и Яго в «Отелло» (1952). Предстал в образе простого человека в пьесе Роберта Болта «Человек на все времена», поставленной в Вест-Энде в 1960 году, но уже в бродвейской постановке он играл Томаса Кромвеля, прокурора на процессе над Томасом Мором, повторив позже эту роль в кино. Из наиболее известных его ролей можно отметить Сатла из пьесы Бена Джонсона «Алхимик» (1962). В последний раз он выходил на сцену в 2000 году.
Кино
Маккерн дебютировал в кино в 1951 году с лентой «Убийство в соборе». Среди его наиболее известных фильмов можно отметить «Запах тайны» (1960), «На помощь!» (1965), «Человек на все времена» (1966), «Башмаки рыбака» (1968, премия Национального совета кинокритиков США за лучшую мужскую роль второго плана), «Дочь Райана» (1970), «Убийство в Риме» (1973), «Приключения хитроумного брата Шерлока Холмса» (1975, профессор Мориарти), «Омен» (1976), «Омен 2: Дэмиен» (1978), «Голубая лагуна» (1980), «Женщина французского лейтенанта» (1981), «Леди-ястреб» (1984) и «Чужое поле» (1990). Его последней работой в кино была роль отца Мегрэ в ленте Molokai: The Story of Father Damien (1999).
Радио
В 1992—1993 годах озвучил капитана Хэддока в радиопостановках комиксов Эрже «Приключения Тинтина» на BBC Radio.
Телевидение
Одной из первых ролей Маккерна на телевидении был сэр Роджер Делайл, захвативший земли и усадьбу Локсли, в первой серии «Приключений Робин Гуда». Во втором эпизоде сыграл ростовщика Герберта Донкастера.
Он был одним из нескольких исполнителей роли № 2 в культовом телесериале 1960-х годов «Пленник». Кроме Маккерна эту роль более одного раза исполнял только Колин Гордон. Играл № 2 в эпизодах Звон Биг-Бена, Давным-давно… и заключительной части Возрождение. Создание Давным-давно… были особенно тяжёлым для Маккерна. По словам одного биографа, они вызвали у него либо сердечный приступ, либо нервный срыв (данные расходятся), из-за чего съёмки серии были приостановлено.[4]
В 1975 году получил заглавную роль в сериале Rumpole of the Bailey, рассказывающем о стареющем адвокате Горации Рамполе. Автор сериала Джон Мортимер хотел предложить эту роль Аластеру Симу, однако изменил своё мнение, когда увидел играющего Маккерна. Мортимер позже прокомментировал его исполнение роли: «Он не только сыграл Рампола, он добавил детали, оживил его и сделал настоящим».[5] Роль Лиз Проберт в сериале сыграла дочь Маккерна, актриса Эбигейл Маккерн. Шоу продержалось на экранах семь сезонов, первый из которых вышел в 1978, а последний — в 1992.
В 1987 году инвестиционная фирма Smith Barney предложила Маккерну заменить Джона Хаусмана на посту рекламного представителя компании. Первый ролик с его участием, выпущенный, к тому же, в новом формате, вышел в сентябре того же года.[6] Однако зрителям новая реклама не понравилась, в результате чего в 1989 году актёр был уволен, а рекламный формат — изменён: осталась только речь рассказчика (им стал Джордж К. Скотт). Позже Маккерн снялся в серии рекламных роликов для английского банка Lloyds (их показывали только по британскому телевидению), а сыгранный им персонаж был похож на Рампола.
Личная жизнь
Дочь Маккерна Эбигейл рассказывала, что её отец сильно волновался перед выходом на сцену и что с возрастом этот страх становился только сильнее. Он страдал от ряда болезней, среди которых был и сахарный диабет. В 2002 году его направили в дом престарелых в Бате, где он и умер спустя несколько недель 23 июля в возрасте 82 лет. У него остались жена Джейн, дочери Эбигейл и Хэрриет и внук.
В 1983 году за вклад в искусство был пожалован офицером ордена Австралии.[7]
Напишите отзыв о статье "Маккерн, Лео"
Примечания
- ↑ [www.filmreference.com/film/63/Leo-McKern.html Leo McKern Biography (1920–2002)]
- ↑ "[books.google.com/books?ei=FYJ2Tt3ND4bu0gG-5NzaDQ&ct=result&id=8mMYAQAAIAAJ&dq=%22Leo+McKern%22+%22left+eye%22&q=%22left+eye%22#search_anchor Australian letters]", Sun Books Т. 1: 1963, 1957, <books.google.com/books?ei=FYJ2Tt3ND4bu0gG-5NzaDQ&ct=result&id=8mMYAQAAIAAJ&dq=%22Leo+McKern%22+%22left+eye%22&q=%22left+eye%22#search_anchor>. Проверено 18 сентября 2011.
- ↑ [www.ww2roll.gov.au/script/veteran.asp?ServiceID=A&VeteranID=239734 World War II Nominal Roll]
- ↑ Fairclough Robert. The Prisoner: The Official Companion to the Classic TV Series. — I Books, 2002. — ISBN 0743452569.
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9C07E6DF1238F937A15754C0A9649C8B63] New York Times, 24 July 2002
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B0DE1D91030F935A2575AC0A961948260 Smith Barney In Ad Change] – New York Times, 16 September 1987
- ↑ [www.itsanhonour.gov.au/honours/honour_roll/search.cfm?aus_award_id=870056&search_type=simple&showInd=true It's an Honour]
Ссылки
- Маккерн, Лео (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/tv_and_radio/2146615.stm BBC.co.uk: Умерла звезда «Рампола»]
- [news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/tv_and_radio/1422476.stm BBC – Некролог: Лео Маккерн]
Отрывок, характеризующий Маккерн, Лео
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
