Лепча (народ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лепча
Численность и ареал

Всего: 50 тыс.
Индия Индия
Бутан Бутан
Непал Непал

Язык

Лепча

Религия

буддизм, христианство, индуизм

Расовый тип

монголоиды

Лепча — коренной народ современного Сиккима, общей численностью около 50 тыс., распространён также на юго-западе Бутана, востоке Непала и в горных районах Западной Бенгалии.





Происхождение

Про происхождение этого народа известно немного. Основываясь на языке, который принадлежит к гималайской ветви тибето-бирманских языков, некоторые антропологи предлагают, что они мигрировали в этот район из Тибета, расположенного на севере от их районов проживания. Другие исследователи предлагают более сложные маршруты миграции, включающие юго-восточный Тибет, Таиланд и Бирму, после которых предки лепча достигли древней Индии, продвигаясь по рекам Иравади и Чиндвин, после чего пересекли южный Бутан и достигли своего современного ареала.

Язык

Лепча имеют свой собственный язык, который также называется лепча. Он принадлежит к тибето-бирманским языкам. Этот язык использует характерную для него письменность, так называемую ронг, или письменность лепча, созданную на основе тибетской. Эта письменность была разработана между XVII и XVIII веками, вероятно учёным лепча по имени Тхикунг Мен Салонг (Thikúng Men Salóng). Самая большая коллекция рукописей на языке лепча была собрана в рамках Проекта гималайских языков, хранится в Лейдене, Нидерланды, и насчитывает более 180 текстов.

Религия

Большинство лепча исповедуют тибетский буддизм, который они переняли от народа бхотия с севера, хотя часть их приняла христианство во времена британского господства. Однако в обоих религиях сохраняется большое число шаманских элементов, известных как мун. Часто ритуалы мун и буддизма совершаются параллельно. Кроме того, на территории Непала много лепча переняли индуизм. Согласно переписи 2001 года, из 3660 лепча в Непале 88,8 % были буддистами и 7,6 % — индуистами.

Традиции

Лепча отслеживают своё происхождение по отцовской линии. Брак совершается по согласию между семьёй невесты и женихом. В случае заключения соглашения лама проверяет гороскопы молодых и указывает удобную дату брачной церемонии. После этого шафер жениха в сопровождении других родственников передаёт шаферу невесты хада — церемониальный шарф и монету в одну рупию, заключая таким образом формальный договор. Свадьба проходит в полдень указанного дня. Жених и его семья прибывают в дом невесты с подарками (часто деньгами), которые передают шаферу невесты. Затем происходит собственно церемония, после которой отец невесты организовывает праздник.

Согласно записям миссионеров конца XIX — начала XX века, у лепча не существовало жёстких возрастных ограничений на секс. Измена в браке считалась приемлемым явлением. Во время праздника сбора урожая, сопровождавшегося приготовлением традиционного ликёра, 4- и 5-летние дети под присмотром взрослых проводили имитацию секса друг с другом[1][2].

Традиционная одежда мужчин — думпра, а женщин — дамдьям[en].

Напишите отзыв о статье "Лепча (народ)"

Примечания

  1. [www2.hu-berlin.de/sexology/GESUND/ARCHIV/GUS/LEPCHA.HTM Lepcha (Sikkim)]
  2. Meyer, Jerrold S. and Quenzer, Linda F Psychopharmacology Sinauer, 2005

Ссылки

  • [lepcha.spaces.live.com/ Silas Lepcha Space]
  • [www.omniglot.com/writing/lepcha.htm Lepcha script]
  • [www.lepcha.info/ The culture and language of the Lepcha people]
  • [www.ethnologue.com/14/show_language.asp?code=LEP Lepcha: a language of India]
  • [sikkim.nic.in/north/html/lepcha.htm Lepchas and their Tradition]
  • [www.etnolog.ru/people.php?id=LEPC Лепча на сайте etnolog.ru]
  • Лепча в книге Народы Южной Азии, М., 1963


Отрывок, характеризующий Лепча (народ)

– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.